Евгения Марлитт - Прихоти любви
Прошла неделя. Гости Нейгауза не нарушали покоя герцогини, как она того боялась сначала… Принцесса Елена иногда врывалась как вихрь в ее комнату, но всегда страшно спешила назад к «дорогому ребенку сестры». Старая принцесса лежала целые дни на кушетке с больной ногой. Клодина виделась с Беатой только однажды, когда она рано утром пришла в Совиный дом, чтобы рассказать о некоторых привычках маленькой принцессы, и принесла массу сладостей. Она сочувственно отозвалась о новых порядках Совиного дома, вообще же была молчалива и удручена; на вопросы Клодины отвечала, что желает только одного: не состариться за эти четыре недели. Дело оказалось гораздо хуже, чем она предполагала: в целом доме не было уголка, где можно было бы спастись от этого блуждающего огонька – маленькой принцессы, а Лотарь на ее жалобы только пожимал плечами.
Клодина опустила голову, ожидая удара, который разрушил бы последнюю надежду, но Беата остановилась и заговорила о другом – о том, что Берг с каждым днем становится невыносимее и что она, очевидно, имеет большое влияние на принцессу Елену. «Но мне все равно», – добавила Беата.
Сегодня благодаря великолепной погоде герцогиня приказала подать чай в парке, в том месте, где он сходится с лесом, на той самой лужайке, где заснула вечным сном жена Иоахима.
Гамак, в котором лежала герцогиня, висел под вековыми дубами, а Клодина в белом легком платье сидела рядом с ней на удобном бамбуковом стуле, обтянутом парусиной, и читала вслух. Напротив нее на лакированном японском столике лежало вечное вязание фрейлины фон Катценштейн, которая стояла в стороне, готовя все к чаепитию.
Под тенью группы каштанов герцог, два старших принца, гувернер, ротмистр фон Риклебен и Пальмер играли в кегли.
Радостные восклицания, смех детей и стук шаров доносились к дамам, и герцогиня смотрела туда полными счастья глазами.
– Остановитесь, Клодина, – попросила она. – День прекрасен, солнце ясно, а рассказ так мрачен. Он кажется мне неестественным. Как вы думаете, что еще случилось с обоими героями?
– Ваше высочество, я думаю, что конец будет трагичен, – сказала Клодина и отложила книгу.
– Он приготовил яд, – сказала герцогиня.
– Да, – ответила Клодина, – она должна умереть.
– Она? – изумилась герцогиня. – Что за ужасная мысль! Он сам хочет отравиться, потому что чувствует себя не в силах жить с нею и без другой.
– Не знаю, ваше высочество, – проговорила девушка, – судя по ходу рассказа…
– Пожалуйста, поскорее книгу! – воскликнула герцогиня; она поспешно раскрыла ее, прочла конец и проговорила: – Вы правы, Клодина!
– Иначе это психологически невозможно, если вы, ваше высочество, следили за характером героя…
– Я в нем не нашла ничего особенного, – перебила герцогиня. – Нет, Клодина, это не правдиво! Слава богу, такие фантазии относятся к области безумия, не будем читать дальше. Мир так хорош, и мне так радостно, легко сегодня!
Она отбросила шелковое одеяло, прикрывавшее ее фуляровое платье с белыми горошинами, и махнула рукой в сторону каштанов.
– Смотрите, Клодина, вот идет герцог, он, кажется, устал от игры. Мой милый друг, мне сегодня лень играть в домино, но, может быть, фрейлейн фон Герольд заменит меня? Пожалуйста, подвиньте сюда столик.
Она повернулась, положила голову на руку и смотрела, как герцог разделил косточки и начал игру.
Тонкие пальцы Клодины вдруг дрогнули, она низко склонилась к косточкам, и краска залила ее лицо. Там, за лугом, показалось что-то голубое, порхавшее, как бабочка, и вдруг неподвижно остановилось, И позади этого голубого?..
– Ах, дитя мое, – сказала герцогиня вполголоса, – вы очень рассеянны – герцог выигрывает партию. О, вот идиллическая группа, будто картина Ватго!
– Я боюсь, барон, что мы помешали! – воскликнула одетая в голубое – небесного цвета – платье принцесса Елена.
Принцесса с насмешливым и сердитым выражением обернулась к матери, которая шла под руку с зятем в сопровождении камергера и фрейлины. При этом она взглянула в лицо Лотаря, на котором не дрогнула ни одна черта.
Ее светлость, старая принцесса, взяла лорнет и совершенно спокойно сказала:
– Дитя мое, ты хотела удивить герцогиню, так доложи о нас, пожалуйста!
Елена двинулась вперед, но не спешила более, напротив, шла очень тихо, ее черные глаза выражали недовольство. Подойдя, она шумно закрыла зонтик и бросила:
– Извините, ваше высочество, я помешала…
Герцогиня взглянула на ее недовольное лицо и засмеялась.
– Как ты пришла сюда, шалунья? – сказала она, протягивая ей руку. – Перелетела через стену, или…
– Приехала в нейгаузовском экипаже. Мама, барон Лотарь и остальные идут сзади и просят о чести приветствовать ваше высочество!
Она грациозно поклонилась герцогине, поцеловала ее руку и, сделав вид, что не замечает Клодины, которая стояла рядом с ней, начала забавно махать зонтиком, как будто давая остальным знак, что им рады.
Герцог пошел навстречу старой принцессе и подвел ее к жене; во время приветствий Лотарь очутился рядом с Клодиной; она ждала, что он заговорит с нею, но получила только безмолвный поклон.
Все уселись. Между высокопоставленными дамами начался оживленный разговор. Принцесса Текла извинилась, что так долго не осведомлялась о здоровье герцогини, но она упала в Нейгаузе на лестнице и шесть дней пролежала с арниковым компрессом на ноге. А принцессу Елену вообще невозможно было вытащить из замка и из детской; она даже попросила у фрейлейн Беаты фартук и ходила с ней по всем кладовым и чуланам, с чердака до подвалов. При этих словах старая принцесса шутливо погрозила дочери рукой.
– Вчера я застала ее за варкой малины! Да, да, прячь теперь свои пальцы.
Герцогиня с улыбкой обратилась к принцессе Текле:
– Как здоровье вашей внучки?
– Ну, она поправляется, – против воли ответила старуха. – Но далеко еще не достаточно. Добрая Берг, правда, слишком точно исполняет предписания врача, приглашенного бароном: никаких лекарств – свежий воздух с утра до вечера, холодные обмывания…
– И моя дочка уже немного бегает, хотя и нетвердо, – добавил барон.
– Но этого пока еще очень мало, – перебила его принцесса Текла.
– Я и тем доволен, – возразил Лотарь.
Клодина между тем приветливо обратилась к графине Морслебен и что-то сказала ей. Та, ответив, отвела в сторону свои веселые карие глаза.
Клодина удивленно замолкла. Напротив сидела маленькая принцесса и вызывающе смотрела на нее. Клодина спокойно и вопрошающе посмотрела в дерзкие черные глаза своими голубыми глазами. Тогда темная головка отвернулась, и презрительная гримаска искривила полные губки принцессы.
