Элоиза Джеймс - Избранница герцога
В новой комнате оказалось шесть девочек в белых платьях, сидевших кружком. Но вместо шитья они были заняты чаепитием. Едва скрипнула дверь, как они тут же выстроились в линейку, а потом присели в реверансе, как и предыдущие.
Самая высокая из них шагнула вперед и присела еще перед леди Лизетт:
— Bonjour, mademoiselle. Comment allez vous? Votre coiffe est tres elegante![1]
— Мы сосредоточили их внимание на трех вещах, — сообщила миссис Минчем. — Простые предложения на французском с постановкой правильного акцента и французский акцент, когда они говорят по-английски. Ну и конечно, французские манеры.
— Французские манеры? — удивилась Элинор. — И как же вы их себе представляете?
— Как несколько фривольные, в этом состоит весь французский характер, — охотно пояснила миссис Минчем. — У них еще немало шероховатостей, которые объясняются недостатком практики. Но они уже научились следить за своей прической и платьем. Мы учим их, быть более легкими, непринужденными и... восторженными. Они должны с готовностью отвечать на ухаживания.
По кивку от старшей в их группе две девочки шагнули вперед к Лизетт.
— Je m’appelle Lisette-Aimde, — сказала одна.
— Je m’appelle Lisette-Fleury, — сказала другая.
— Как это мило! — вскричала Лизетт. — Их обоих зовутся так же, как меня.
— И откликаются обе на первое имя, это очень удобно, — сказала миссис Минчем.
— Madame! Vos souliers sont salis. Permettez, moi de les nettoyer pour vous[2], — бойко произнесла первая.
— Довольно, — остановила миссис Минчем вторую.
Обе ученицы присели в глубоком реверансе.
— Эти девочки — гордость нашего учреждения, — объявила их начальница на выходе. — Мы определим их в хорошие семьи в ближайшие несколько месяцев.
— В этом их амплуа есть что-то слишком экстравагантное, — обратилась Элинор к Вильерсу, когда они вышли в коридор.
— Вам эти две Лизетт не показались, похожи? — спросил он.
— Они совсем разные. И потом, возраст... им уже намного больше пяти.
— Мои почти на одно лицо, мне это точно известно. Бр-р, как представлю их, перекроенных на французский манер, хочется рвать и метать.
Впереди них маячили Минчем и леди Лизетт. Последняя с тоской внимала рассказам о доблестной профессии прачки. Она уже хотела взяться за ручку следующей двери, но миссис Минчем остановила ее.
— Я настаиваю, чтобы вы позволили мне руководить этой экскурсией, — сказала она, повысив голос.
Вильерс удивленно уставился на нее. У этой женщины были испепеляющий взгляд и голос циркового зазывалы. Но он бы сделал ставку на Лизетт в этой стычке. И не ошибся. Ее напор был неотвратим, как стихия. Полностью проигнорировав слова и пурпурные щеки властной начальницы, она нажала на ручку и вошла внутрь.
— Уф! — произнесла Элинор и поспешила, чтобы поддержать ее.
Воспользовавшись внезапной свободой, Вильерс приоткрыл другую дверь. Здесь ученицы снова сидели полукругом у окна, склонив головы над работой. Он нерешительно вошел, чувствуя некоторую нелепость своего положения. Девочки вскочили, но приседать без команды миссис Минчем не спешили.
— Доброе утро, — произнес Вильерс.
— Доброе утро! — ответили ему хором, но только после кивка старшей в группе. Затем он увидел все тот же реверанс.
— Над чем вы работаете? — спросил он, сделав над собой усилие.
Ответ последовал после небольшой паузы.
— Мы изготавливаем пуговицы, сэр, — ответила старшая.
Вильерсу никогда не приходило в голову, что разные нарядные пуговицы могут изготавливаться бедными приютскими воспитанницами.
— В вашем милом доме имеются близнецы? — спросил он.
Они, мигая, смотрели на него, пока старшая не сказала:
— Джейн Люсинда и Джейн Филлинда, сэр.
— Где они?
— Филлинда была очень непослушной сегодня... — начала одна малышка и тут же испуганно умолкла.
— Мы не знаем, где она может быть, — сказала главная. — Мы «улитки», а Люсинда и Филлинда — золотошвейки.
— Улитки?!
— Мы прячем пуговку в «домик», обшиваем тканью и обвязываем французскими узелками. В таком виде их еще зовут «мертвыми головами». А другие доводят дело до конца, обкручивая «головы» золотой ниткой.
— И где же находится этой золотой цех?
— Через пару дверей слева по коридору, сэр, — нерешительно ответила девочка после паузы.
Вильерс ринулся туда, не замеченный миссис Минчем. Девочки там тоже сидели у окна и работали. На первый взгляд вся разница заключалась в их коричневых фартуках. Когда они вскочили, он молча смотрел, пытаясь отыскать знакомые фамильные черты.
— Где Люсинда и Филлинда? — выпалил, наконец, он.
Самая маленькая сосала палец, другие просто выжидали.
— Нам это неизвестно, — наконец ответила главная.
Он продолжал изучать всю их линейку, ловя на себе их ответные, боязливые и печальные взгляды. Вот эта малышка, с пальчиком во рту. У нее широко распахнутые голубые глаза, в них сквозит не животный страх, а простая настороженность.
— Как тебя зовут? — спросил он, приблизившись.
— Джейн Мелинда, — пролепетала она еле слышно.
— Вынь палец изо рта, — приказала главная.
Та послушалась, и Вильерс, успевший привлечь к себе ее худенькую ручку, заметил вдруг, что пальцы ее кровоточат. Четыре пальца только кровоточили, а с пятого была содрана кожица.
— Что здесь, черт возьми, с вами происходит? — спросил он, обращаясь ко всем.
— С золотой проволокой надо уметь обращаться, — твердо произнесла старшая. — Это приходит не сразу.
Вильерс схватил руку другой девочки — еще ужаснее картина. Пальцы опухли и кровоточат, кожа местами содрана. Теперь стало понятным назначение коричневых фартуков — на них были незаметны пятна крови.
В центре их кружка стояла корзина с готовыми пуговицами, переливающимися на солнце. К стулу каждой была приделана бобина с золотой нитью.
— Это все проволока, — говорила старшая девочка, ее надо накручивать очень туго, чтобы не выскочила пуговица.
— Боже милосердный, — процедил он сквозь зубы. — Немедленно расскажите мне, где я могу найти Люсинду и Филлинду?
У старшей потемнели глаза от страха.
— Мы не можем... — начала она. — Если узнает миссис Минчем...
Самая младшая оказалась самой смелой. Однако она успела снова отправить пальцы в рот, и поэтому ее речь была нечеткой.
— Джейн Люсинда себя дерзко вела с миссис Минчем, — пояснила она, уставившись на Вильерса своими большими голубыми глазами. — Поэтому ее и отправили в то место. А Филлинда отправилась вместе с ней. Само собой.
— Что это за место? — вскричал Вильерс, догадываясь, что его голос может показаться ужасным этим забитым созданиям. Некоторые уже начинали дрожать.
