Хиби Элсна - Брак по любви
— Но она никогда не говорила со мной о своих страхах, — заметил Уильям.
— Каро просто не хотела тебя расстраивать, но ты же и сам знаешь, что вся твоя семья — разве что за исключением Эмили — всегда ее недолюбливала.
— Все же расскажи о том сне, Фанни.
— Хорошо, — вздохнув, ответила девушка.
Уильям выслушал ее внимательно и серьезно и, когда она замолчала, задумчиво произнес:
— Неудивительно, что этот сон так напугал бедную Каро. Теперь я понимаю, почему она так относится к моей матери; то, что ты мне рассказала, многое объясняет, в том числе и сегодняшнее происшествие.
Глядя на его бледное, усталое лицо, Фанни вдруг снова, как и несколько лет назад, ощутила прилив нежности и с грустью поняла, что ни один мужчина в мире, даже Чарльз Эш, никогда не будет значить для нее так много, как Уильям.
— У Каро сложный характер, — сказала она. — Она умна, но ей не хватает мудрости. Если бы она научилась сдерживать свои чувства и игнорировать нападки твоей матери, то наверняка заслужила бы ее уважение. Я постоянно твержу ей об этом, но все бесполезно. Каро чересчур ранима и совершенно не умеет контролировать себя.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Вряд ли моя мать осмелилась бы сказать другой женщине то, что она говорила сегодня Каро. Я очень люблю маму, но даже мне трудно простить ей эти ужасные слова.
— Леди Мельбурн была очень напугана.
— Ты все-таки думаешь, все дело в нашем малыше?
— Не знаю, что и сказать. Мне раньше не приходилось иметь дело с такими маленькими детьми.
— Они очень быстро растут, — сказал Уильям. — Физически Огастес прекрасно развит — он крупный и высокий и весит даже больше, чем многие дети в его возрасте. Я согласен с матерью в одном — очевидно, что по сравнению с физическим его умственное развитие немного запаздывает. Я обязательно должен посоветоваться с врачом.
Фанни промолчала. Возможно, Уильям был прав, но у нее перед глазами до сих пор стоял тупой, абсолютно бессмысленный взгляд малыша, а в ушах звучали его дикие крики, больше напоминающие звуки, издаваемые животным, чем человеческим созданием.
— Здоровье нашего мальчика вызывает у меня гораздо меньшие опасения, чем состояние Каро. Боюсь, что я не тот человек, который сможет помочь ей залечить ее душевные раны.
— Ну что ты, Уильям! Она же так любит тебя!
— Но я — один из ненавистных ею Лэмов, и она помнит об этом. Ты совсем другая, Фанни, несмотря на то, что принадлежишь к Спенсерам, — ты не испытываешь подобных предубеждений и руководствуешься прежде всего здравым смыслом, а не сиюминутными эмоциями. Мне кажется, сейчас ты — самая лучшая компания для Каролины. И… если ты не связана какими-либо другими обязательствами… В общем, я прошу тебя пожить вместе с нами хотя бы несколько месяцев…
— Если я не связана другими обязательствами? — с вызовом переспросила Фанни. — Почему бы тебе не быть откровенным, Уильям, и прямо не спросить меня о том, о чем ты сейчас подумал?
— Я не могу взять на себя такую смелость…
— А что, если я настаиваю?
Фанни подалась вперед, обеими руками вцепившись в подлокотники своего кресла. Она посмотрела ему прямо в глаза, и Уильям увидел в ее взгляде бушующий огонь негодования.
— Хорошо, если ты так хочешь… — сконфуженно сказал он, — хотя это и не мое дело, и поверь, я вовсе не собираюсь тебя осуждать… В общем, если вы с Чарльзом — любовники, то он, несомненно, имеет больше права рассчитывать на твою помощь и поддержку, чем кто бы то ни был… Просто я подумал, что, возможно, ты не так сильно привязана к нему и сможешь…
Фанни слушала его спокойный голос и чувствовала, как тает ее гнев. Она понимала, что, с его точки зрения, в ее связи с Эшем не было ничего сверхъестественного. Нет, Уильям вовсе не считал ее легкомысленной, но, очевидно, полагал, что для незамужней женщины ее возраста совершенно естественно поддерживать определенные отношения с мужчиной, если у нее нет возможности стать его законной женой.
— Я очень к нему привязана, Уильям, — спокойно сказала Фанни. — Я люблю Чарльза и очень жалею его. И я очень привязана к его детям… Сильвии осталось недолго, и, когда она умрет, я собираюсь выйти за Чарльза замуж… Но, как я уже говорила Каро, это вовсе не значит, что мы с ним любовники. Между нами ничего не было, мы — всего лишь друзья, и нам хорошо вместе. Быть может, это оттого, что я… слишком холодная и бесчувственная — Каро всегда мне об этом говорила. Думаю, она бы скорее одобрила меня, если бы я с безрассудной страстью бросилась в объятия женатого мужчины… Но мне вполне достаточно его обещания жениться на мне, когда это станет возможным. Уильям, ты же реалист, и ты должен понять меня: я не сторонник внебрачных отношений. Либо я выйду замуж, сохранив свою честь, либо навсегда останусь старой девой.
Уильям слушал ее, совершенно забыв о своих собственных заботах и тревогах.
«В ней есть что-то необыкновенное… Странно, я знаком с ней так давно, но совсем не знаю ее, — думал Уильям. — Ее сдержанность — это сдержанность человека, который никогда по-настоящему не любил. Нет, она не любит Чарльза так, как женщина может любить мужчину… Она станет для него хорошей женой, но ему не суждено познать ее страсть».
— Так ты… переедешь к нам? — спросил он вслух. — Каро сейчас нуждается в тебе больше, чем когда бы то ни было. Возможно, об этом еще рано говорить, но, похоже, скоро у нас появится еще один малыш… Вспомни, что случилось этой зимой, и ты поймешь, что сегодняшняя буря больше не должна повториться…
— Каро не говорила мне… — озабоченно сказала Фанни. — Мне кажется, что…
— Что нам нужно было немного подождать? Согласен, но это был ее выбор.
— Возможно, следует предупредить леди Мельбурн, чтобы она впредь была более осторожна с Каролиной?
— Она уже знает, — буркнул Уильям, нахмурившись. — Каро сказала ей.
Фанни от изумления не нашлась что ответить, и Уильям добавил:
— Она могла забыть о том, что Каро в положении, или просто не придать этому значения — теперь это уже не столь важно. Слава богу, похоже, на этот раз все обошлось. Я думаю, когда мама немного отойдет, она обязательно извинится.
— Каро тоже хороша — подумать только, швырнуть чернильницей! Я не слышала, что именно сказала твоя мать, но, наверное, это были какие-то ужасные, непростительные слова.
— Да, это так, но, прошу тебя, Фанни: не вставай однозначно на сторону Каро. Это может принести больше вреда, чем пользы.
Глава 8
Так или иначе, но примирение — по крайней мере, внешнее — было достигнуто.
