Джо Беверли - Рождественский ангел
Когда она наконец закрыла книжку и встала, Бастьен уже почти заснул, а Роузи уже давно спала. Она стала гасить свечи, и тут мимо ее ног что-то прошмыгнуло.
Джудит вскрикнула. Мышь! Джудит схватила кочергу.
– Мама, не надо! Это Блюхер! – раздался голос Бастьена. Проснулась Роузи.
– Я же сказала – никаких крыс! – гневно сверкнула глазами Джудит.
– Это прощальный подарок от Джорджи…
– В чем дело? – спросил Леандр, входя в комнату.
– У Бастьена крыса!
– Нет у меня никакой крысы! Мама прогнала Блюхера, теперь он потеряется, и его съедят кошки! Он еще совсем маленький…
– Он убежал под умывальник, – глухо сказала Джудит. Подойдя к умывальнику, Леандр нагнулся, отодвинул его в сторону и молниеносным движением поймал крошечное существо, пытавшееся ускользнуть.
– Пожалуйста, не убивайте его! – со слезами в голосе воскликнул Бастьен.
Леандр поднял на ладони маленького крысенка и спросил у Джудит:
– Жизнь или смерть?
Еще минуту назад Джудит, без всякого сомнения, ударила бы крысенка кочергой, но сейчас он выглядел таким беззащитным и Бастьен так отчаянно молил не трогать его…
– Но мы не можем держать в доме одновременно и кошку, и крысу! – запротестовала она.
– Вряд ли они уже выросли в настоящих хищников, – вмешался Леандр, и Джудит заметила, что он пальцем поглаживает спинку зверька.
– Вы… ты совсем как Бастьен! – негодующе воскликнула она.
Он озорно улыбнулся, словно школьник:
– Неужели мы не прокормим его?
– Ну ладно, – сдалась Джудит, – но я не потерплю, чтобы он бегал на воле!
Леандр отодвинул ширму, за которой скрывался умывальник, и положил сухую тряпку на дно пустого горшка. Потом посадил туда крысенка и накрыл горшок полотенцем.
– На ночь этого будет достаточно, – сказал он, – а утром поищем еще одну корзинку или что-то в этом роде.
– Спасибо, папа, – пробормотал Бастьен.
– Не благодари. Если бы твоя мама захотела, я бы тотчас сломал ему шею. А теперь марш спать! Ваша мама и я хотим отдохнуть и побыть наедине.
Он вышел, а Джудит осталась. Его слова как будто повисли в воздухе, и от этого стало как-то страшно. Разумеется, она знала, что эта ночь настанет, но, несмотря на венчание и супружеские клятвы, Джудит было трудно представить себя в постели с Леандром, который во многих отношениях так и остался для нее незнакомцем.
Она еще раз посмотрела на крысу. Та не спала, но не могла вылезти из горшка из-за его гладких фарфоровых стенок.
Наверное, днем Бастьен украдкой кормил ее? Джудит нашла на туалетном столике маленькую фарфоровую розетку для шпилек, наполнила ее водой и поставила на дно горшка. Глупый зверек ткнулся носом в ее пальцы.
– Я не люблю крыс, – прошипела Джудит и накрыла горшок полотенцем.
Причин задерживаться в комнате детей больше не было, поэтому она отправилась в спальню.
Леандр стоял у окна без сюртука, в одной рубашке. Он пил вино и смотрел куда-то в темноту. Посмотрев на вошедшую жену, он спросил, не проявляя никаких признаков нетерпения:
– Ну как, уснули?
– Да, все, кроме крысы. Прости, что так получилось…
– Ты в этом не виновата. Дети теперь наши, а не только твои, Джудит. Хочешь, я избавлю тебя от крысы?
– Но как же…
– Очень просто.
– Нет, я хотела сказать: как можно быть таким бессердечным? Мне показалось, тебя растрогала эта крыса. Нет, я никогда не пойму мужчин! Конечно, крысы – это вредители!
– Да, если их много, – рассмеялся он. – Одна крыса не уничтожит весь мир. Нам остается только надеяться, что это действительно самец, a не самка.
– Не хочу даже думать об этом, – со стоном прикрыла глаза Джудит.
Наступила пауза. Джудит пришлось первой нарушить молчание.
– Они не привыкли спать в чужом месте. Могут проснуться ночью и…
– Тогда один из нас пойдет их успокаивать, – невозмутимо продолжил Леандр. – Они испугаются, если увидят меня ночью возле своих постелей?
– Не знаю, – призналась Джудит. Она не знала, что ей делать дальше.
Он задернул занавеску, подошел к столу и напил Джудит вина.
– Иди сюда. Давай выпьем за наше счастье, – сказал Леандр, протягивая ей бокал.
– Надо же, как вкусно! – восхитилась Джудит.
– Я смотрю, ты отлично разбираешься в винах, – одобрительно улыбнулся Леандр. – Это красное вино из Бургундии.
– На самом деле я ничего не понимаю в винах. – Она покачала головой, делая еще один маленький глоток. – Я вообще никогда раньше не пробовала виноградное вино.
– Никогда?..
Джудит пожала плечами:
– Моя семья никогда не могла себе этого позволить, а Себастьяну не нравились спиртные напитки! Он говорил, что они слишком горячат кровь.
– Правда? – слегка удивился Леандр.
Она отвела взгляд от Леандра и сказала:
– Мне кажется, сейчас не время обсуждать привычки моего мужа, да еще в таком тоне…
Он повернул ее лицом к себе.
– Привычки твоего первого мужа, – поправил он, – теперь я твой муж.
Джудит смутилась:
– Извини, я имела в виду…
Он вздохнул и приложил ладонь к ее губам.
– Знаю, и ты меня извини. Для всех нас это был непростой день. Пора уже в постель.
Он взял ее за руку и легонько притянул к себе. Джудит охватила паника.
– Да, пора спать, – пробормотала она и выскользнула из его объятий. Взяв ночную рубашку, она ушла переодеваться за ширму. Возможно, ему хотелось самому раздеть ее, но сегодня Джудит еще не была к этому готова. Она сама наденет ночную рубашку и ляжет в постель. В глубине души Джудит надеялась, что все будет так, как с Себастьяном.
Перепробовав все способы расстегнуть застежки на платье, она была вынуждена беспомощно выглянуть из-за ширмы.
– Дорогая, может, тебе нужна моя помощь? – спросил Леандр, и в его глазах появились искорки смеха.
– Да, не могу справиться с пуговицами, – пробормотала Джудит.
Он подошел к ней, и она поспешно повернулась к нему спиной. Его умелые пальцы быстро расправились с мелкими пуговками.
Он закончил расстегивать пуговицы, и Джудит хотела было шагнуть в сторону, но его руки крепко обняли ее плечи. Джудит замерла. Его губы ласково коснулись шеи, плеча, скользнули по спине… Это было так приятно, что перехватило дыхание.
Он отпустил Джудит, тихо сказав:
– Только не долго, ладно?
Сняв с себя одежду, Джудит умылась, использовав половину воды в кувшине, и надела одну из своих новых шелковых ночных рубашек. Прежде ей никогда не доводилось носить шелк на голое тело, и его гладкая прохлада заставила ее вздрогнуть. Шелк странным образом возбудил чувственность. При каждом движении он, казалось, ласкал кожу, что-то нашептывая.
