Елена Арсеньева - Краса гарема
Пусть Жаклин сегодня поиграет в графиню де Серен. Потом она, якобы случайно, останется с Надиром наедине. Конечно, глупая француженка воспользуется этой возможностью, похотливая сучка, мечтающая изменить человеку, которому когда-то клялась в вечной и неизменной любви. И Надир не устоит… ведь горе от гибели брата словно бы развяжет некие незримые путы верности, коими он был связан прежде.
Любовники окажутся застигнутыми на месте преступления. И даже они не смогут отрицать, что заслужили кару от рук обманутого господина…
Итак, в один и тот же день он получит возможность…
Мюрат вонзил ногти в ладони. Нет, проклятье! Он совсем забыл о главном: Охотников уехал из Москвы.
Сбежал? Задумал какую-то хитрость?
Как поступить? Отменить прием?
Невозможно. Хоть он был задуман исключительно ради мести Охотникову, слишком много значительных лиц приглашено на него. Отмена приема обидит их и сделает Мюрата предметом презрения и насмешек этих людей. Многие откажут ему в своих услугах, а значит, пострадает престиж его страны, его дипломатическая карьера.
Этого нельзя допустить!
Мюрат в гневе заметался по кабинету. Прильнул к стеклу, чтобы остудить лоб. Угрюмо уставился на голые, еще не тронутые зеленью ветви деревьев.
На Кавказе и во Франции сейчас, в апреле, все в цвету, в Турции вообще уже жаркое лето, а в этой губительной стране приходится покупать дрова, чтобы не подохнуть от холода! Вон идет баттаджи, один из дровосеков, которые таскают несчетные вязанки на кухню и в подвал, где топится огромный котел и откуда проходит горячая вода по трубам, проложенным под полами комнат. Ни русских печей, ни французских каминов Мюрат не любил, восточная система отопления, так же как и римская, казалась ему совершенной.
Однако что делает баттаджи в саду? Как попал сюда из хозяйственного двора? Заблудился? Но сад не соединен с двором, в заборе нет ни одной калитки, через которую…
Мюрат прервал свои мысли и даже покачал головой от потрясения.
Так вот оно что! Не зря ему казалось, что в поспешном отъезде Охотникова из Москвы есть что-то странное, что его враг не может так поступить!
Не зря. Потому что он никуда не уехал.
Да, он пренебрег официальным приглашением Мюрата, но все же явился в его дом, тайно. Как вор…
Снова – как вор! Что же он намеревается украсть на сей раз?
На этот вопрос легко ответить. Он пришел за своей женщиной.
Мюрат негромко расхохотался и закрыл окно.
Пришел за своей женщиной?! Ну так он ее получит.
О да. Получит!
Мюрат был счастлив. Почти. Совершенно счастлив он будет, когда его клинок вонзится в горло Охотникова. И до этого мгновения, не сомневался Мюрат, остались считаные минуты.
* * *Итак, похитители покинули комнату, а Марья Романовна тут же забылась мертвым сном, едва успев завернуться в покрывало. Сопротивление отняло столько сил, что она совершенно изнемогла и даже думать ни о чем не была способна. Только спать.
Она не знала, сколько времени длился этот сон, вернее, забытье без всяких видений. Разбудили ее почти неслышные шаги. Марья Романовна в ужасе вскинулась, но то оказалась всего лишь прислужница – незнакомая угрюмая старуха, которая поставила на столик поднос с яблоками и лепешками, кувшинчик с питьем и молча исчезла.
Маша умылась в фонтане – здесь, как и везде в этом дворце, утомительно журчал довольно большой «фонтан любви, фонтан печальный» с просторным бассейном, – переплела косу и съела яблок и лепешек. В кувшине было что-то вроде кислого молока, но отпить она не отважилась. Мало ли что! А вдруг туда какая отрава подмешана? Нет уж, лучше водички из фонтана.
Напилась, надела свою сорочку, которая так и валялась около кушетки (Айше то ли забыла подобрать ее, когда прочее платье уносила, то ли оставила пленнице из милосердия, чтобы не бегала голышом), и села думать.
Думала она о том человеке, из-за которого вчера от нее ушел страшный незнакомец. Русский… Керим сказал: «Пришел тот русский». Боже мой, да неужели они все же в России?!
Эта мысль не давала Марье Романовне покоя. Она несказанно ободрилась, и ожидание Айше с настойкой какой-то там ужасной мандго… мандла… спроста и не выговорить, да и черт с ней, пускай в тартарары провалится вместе с самой Айше и ее господином! – уже не было схоже с состоянием приговоренного к смерти, который ждет своего палача. То есть приговор, конечно, никто не отменял, однако же он отсрочен, а значит, еще есть время на то, чтобы найти возможность избежать его…
Ни одного окна в покоях, где осталась Марья Романовна, не наблюдалось. Не было там и запертых дверей, однако, когда она осторожно, едва касаясь ногами ковра, подобралась к выходу из комнаты и чуточку сдвинула тяжелую парчовую занавеску, за ней обнаружился невозмутимый Надир, стоявший со сложенными на груди руками. В лице его ничего не дрогнуло при виде воровато выглянувшей Маши. Глаза, чудилось, смотрели сквозь нее, словно он был погружен в какие-то свои невеселые думы. Однако пленница не сомневалась в том, что, сделай она попытку прошмыгнуть, Надир схватит ее своей мускулистой ручищей и если и не придушит, то швырнет обратно в это препоганое узилище. Потому она сама отпрянула и опустила занавеску, которая упала так тяжело, словно намеревалась навеки отгородить пленницу от всего мира.
Марья Романовна задумчиво вгляделась в плотные складки занавеси. Если Маша не видит Надира, то и он ее не видит. И вряд ли станет за ней подглядывать. Вот окажись на ее месте Жаклин – тогда конечно! Значит, надо попытаться написать письмо. Кто знает, когда еще выпадет такая возможность. Конечно, неведомо, как и кому Маша это письмо передаст…
Она непрестанно думала об этом русском, о Климове. Кем бы он ни был, по каким делам ни пришел бы к Мюрату, если он увидит Машино послание, если прочитает имя того, кому оно адресовано, то непременно его доставит. Непременно! Маша верила в это, лелеяла свою веру и надежду, потому что сейчас они оставались ее последними союзниками.
Так. Рубашка. Марья Романовна сняла с себя эту легчайшую вещицу, отмерила подходящий лоскут у подола, надкусила край материи зубами и только приготовилась рвануть, как вдруг поняла, что треск материи будет непременно услышан Надиром. Что сделать, чтобы заглушить предательские звуки? Нужны ножницы, на худой конец – нож. Она обшарила всю комнату, елико могла тихо, но ничего подобного не отыскала. Пришлось все же рвать ткань, но не одним резким движением, а медленно-медленно. Марья Романовна всяко убеждала себя, что журчанье воды в фонтане заглушает шум.
Когда мучение наконец кончилось, с нее семь потов сошло. Маша без лишних раздумий шагнула в бассейн, торопливо обмылась, вытерлась шелковой простыней, надела рубашку, а чтобы скрыть оборванный подол, навертела на себя другую, сухую, простыню вместо юбки и осталась вполне довольна. Конечно, приготовленный для послания криво оборванный лоскут с торчащими тут и там нитками выглядел довольно жалко, ну да ладно, ведь это мольба о спасении!
