Сабрина Джеффрис - Отвергнутый жених
Грифф, смеясь, приподнялся над ней:
– Хотите чего-то еще, миледи?
Его улыбка исчезла. Он изнемогал от желания. Сбросив с себя рубашку, он бросил ее на пол.
Его руки оказались толще, чем она думала, плечи – шире, но это было все, что она успела заметить, прежде чем он снова бросился на нее. Она нетерпеливо провела руками по теплой бархатистой коже и самоуверенному мужскому мускулу, который мгновенно вырос под ее рукой.
Однако его рот на ее груди вскоре сделал ее нечувствительной ко всему, кроме странного желания придвинуть к нему свои бедра. Когда она это сделала, он застонал и погрузился в нее, заставив ее застонать от наслаждения.
– Если вы продолжите в том же духе, моя шаловливая злючка, – пробормотал он, не поднимая головы от ее груди, – я за себя не отвечаю.
Шаловливая злючка, вот как? Инстинкт заставил ее снова выгнуться к нему всем телом, как будто чтобы только проверить, что он сделает. Он оторвал губы от ее груди и посмотрел ей в лицо, затем лег рядом с ней. Она не могла сдержать разочарования, но оно было недолгим, его рука схватила ее юбки и потащила вверх.
– Г-Грифф? – запинаясь, произнесла она.
– Маленькие девочки, играющие с огнем... – хрипло пробормотал он.
И его губы снова прильнули к ее губам. Однако этот поцелуй был откровенно чувственным, переполненным пламенем и опасными обещаниями. Сквозь туман она почувствовала, что ее юбки открыли бедра до самого верха. Потом его рука накрыла нежное жаждущее место между ними, пробудив к жизни безумные желания где-то внутри живота.
Несколько мгновений он только давил на нее ладонью, массируя ее, заставляя беспокойно вертеться под его рукой.
Потом что-то скользнуло внутрь ее.
Она вывернулась, чтобы освободить рот.
– Что вы... – Она умолкла, почувствовав, как его палец погрузился глубже, – интимное движение, исторгнувшее из нее стон. – О-о! Грифф... это так... Господи, это...
– Неописуемо, судя по вашей необычной неспособности говорить.
Будь он проклят! Он насмехается над ней, а она даже не может разбудить в себе гнев, чтобы ответить.
– Неописуемо, да. О, сделайте это еще!
– Колдунья, – прошептал он с дьявольски смешком и сделал это снова. И снова. И снова. Затем стал ласкать ее двумя пальцами, заставляя корчиться под его горячей твердой ладонью, страстно желая большего. – Вам это нравится, да? – Теперь его голос звучал напряженно. – Вам нравится это, моя распутная амазонка?
Ей безумно нравилось это, она утопала в роскоши ощущений. Наконец-то она поняла ту доярку, которую застала смеющейся и краснеющей в сарае с конюхом, в расстегнутой блузке и с задранными юбками. Розалинда в смущении убежала, подумав, что эта доярка настоящая распутница.
Теперь она знала, как легко стать распутной. И какое это приносит наслаждение. Его пальцы двигались все быстрее и быстрее.
Наконец она достигла вершины блаженства, это было как вспышка молнии, с ее губ сорвался крик, когда она выгнулась, чтобы прижаться к его руке.
Она опустилась на кровать, наполовину удовлетворенная, наполовину покинутая, хотя его бедро все еще лежало поперек ее бедер, а его пальцы оставались внутри ее. Прошла минута, во время которой было слышно только его учащенное дыхание и ее слабые вздохи, прежде чем он вынул руку из ее лона.
Розалинда вдруг ощутила стыд. Стараясь спрятать лицо, она уткнулась головой в одеяло, но оно тоже пахло мускусом и мужчиной.
– Розалинда... Проклятие! Розалинда... – пробормотал он, склонясь над ней, чтобы покрыть страстными поцелуями ее шею, подбородок, щеку. Его щетина оцарапала ее, делая ярче ощущения от его поцелуев. Потом его дыхание согрело ее ухо. – Потрогай меня, – прошептал он. – Я хочу чувствовать твои руки. Пожалуйста... Совсем чуть-чуть...
Она взглянула ему в глаза. Прикоснуться к нему? Он ни разу не попросил ее об этом. Но неутоленная боль желания заострила его черты, когда он смотрел на нее сверху вниз.
Он поймал ее руку и положил на выпуклость на своих брюках.
– Потрогай меня, моя милая, или я сойду с ума.
Она кивнула, страстно желая доставить ему такое же наслаждение, какое он подарил ей. Ее пальцы сомкнулись на покрытой тканью возбужденной плоти.
Застонав, он втолкнул свою плоть в ее руку.
– Да, дорогая Розалинда... вот так, сильнее...
Она стала нащупывать пуговицы на его брюках. Он поймал ее руку:
– Нет, моя милая. Я на пределе. И если ты вытащишь мой член, я лишу тебя девственности.
Слово «член», да и все остальное, что Грифф говорил, вернуло Розалинду к реальности, и она осознала всю чудовищность того, что натворила.
– Господи! – в ужасе прошептала она и отдернула руку. – Господи, о Господи! – продолжала повторять она, скатившись с постели.
Она схватила лиф платья и подняла, но он не держался, потому что Грифф расстегнул его. Она тщетно пыталась дотянуться до застежки на спине, чтобы застегнуть платье.
Грифф вскочил с кровати:
– Успокойтесь, порвете!
– Будьте вы прокляты! – прошептала она, когда он стал застегивать пуговицы. Какое унижение! Позволить ему застегнуть ей платье! И как ловко у него это получается. Это могло означать только одно. – Вы, вероятно, часто это делаете, – бросила она, – заменяя всем вашим женщинам горничную...
– Всем моим женщинам? – огрызнулся он. – В ваших устах это звучит так, будто у меня, черт возьми, целый гарем.
– Судя по тому, что мне известно, так оно и есть. – Розалинда вдруг подумала, что не знает его. У него наверняка есть любовница. А то и две или три. Были у него и девственницы, наверняка красивее, чем она.
От этой ужасной мысли у Розалинды упало сердце. Чувство, которое она испытывала, было сродни ревности.
– Вы можете поздравить себя с тем, что соблазнили меня не один, а два раза.
– Соблазнил вас? – Он резко повернул ее к себе лицом, разочарование исказило его черты. – Моей вины в этом нет! Я предупреждал вас. Я вообще не просил вас приходить сюда, черт возьми! Пытался выставить вас!
Это была правда, будь он проклят! Даже теперь, когда его руки сжимали ее плечи, а его грудь была всего в нескольких дюймах от нее, твердая и мускулистая, она хотела, чтобы он отнес ее на постель и зацеловал до смерти.
Розалинда закрыла лицо руками. Господи, она и впрямь распутница.
– Вы правы. – Она отстранилась от него. – Я сама во всем виновата.
– Я не сказал, что во всем...
– Это не должно повториться, слышите? Вы не заинтересованы в браке, а я...
– Хотите быть актрисой, – холодно договорил он.
Она посмотреть на него. Актрисой? Господи, в этот момент ее мечта казалась такой далекой. Он не отрицал, что не заинтересован в браке, и Розалинда не могла этого не заметить.
