Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

— Заклинание уменьшения веса, — сказал Том. — Ему нужно весить ровно столько, сколько я захочу.

— Но вообще без веса плащ поднимется вверх и оставит ноги незащищёнными!

— Частично уменьшающее вес заклинание, — ответил Том.

— Как ты наложишь чары, частично уменьшающие вес? — спросил Лестрейндж. — Я читал о них в руководстве использования метлы, и там было сказано, что они близки к парящим чарам и левитации. Невозможно произвести половину левитации. Метла либо на земле, либо в воздухе. Нет ничего между.

— Ты хочешь длинный ответ или короткий?

— О, я предпочитаю короткий, спасибо.

— Легко, — сказал Том. — Это магия.

Лестрейндж понимающе кивнул. Все остальные за столом, однако, недоверчиво фыркнули или презрительно покачали головой и приступили к десерту — кремовому силлабабу{?}[Британский десерт из густых сливок, взбитых вручную с сахаром и белым вином (в более ранних версиях — сидром)] с ирисками, присыпанному мускатным орехом и пряностями. Вечер тянулся, темп жизни в Хогвартсе был таким же спокойным, как и раньше, а нагрузки, налагаемые на студентов, были искусственными и предсказуемыми: комендантский час этим вечером, срок сдачи заданий на следующей неделе, расписание экзаменов в следующем месяце. Он как никогда понимал, почему Министерство магии стремится создать впечатление, что нет ничего необычного. Волшебники, живущие в тишине и самоизоляции, за несколько поколений успели превратиться в безмятежных стадных животных, за которыми он наблюдал у кормушки Большого зала Хогвартса.

Глубоко погрузившись в свои мысли, его ведущая рука инстинктивно потянулась под столом и схватила руку Гермионы. Его пальцы переплелись с её, почувствовав изгиб её серебряного кольца, выпуклости лаврового венка впились в подушечку его большого пальца. Он покрутил его на её пальце, пропитывающие его магические чары участливо потеплели от ласки чужой магии.

Гермиона вопросительно посмотрела на него.

— Наше время здесь приближается к концу, — пробормотал Том. — Но я лишь надеюсь, чтобы оно шло быстрее. Наша разлука невыносима.

Она вздохнула и положила свою голову на его плечо, щекоча его лицо своими волосами:

— Какая разлука, Том? Мы почти на всех занятиях вместе и разделяем каждый приём пищи. Ты видишь меня каждый божий день.

— Этого недостаточно. Дни слишком коротки, — сказал Том капризным голосом. — Я хочу и твои ночи тоже.

— Том…

— Гермиона, — Том сжал её руку. — Ты могла бы когда-либо назвать меня «ханжой»?

— Нет, — сказала Гермиона. — Однозначно нет. Какой странный вопрос.

— Хорошо, — счастливо сказал Том. — Я так и знал.

Комментарий к Глава 53. Принц и главная героиня иллюстрация автора к главе:

https://i.imgur.com/KxxqS1F.jpeg

(от автора)

Лол, добро пожаловать на урок полового воспитания Воскресной школы Тома и Миртл

(от переводчика)

В этой главе было много игры слов. Всё это можно было бы перевести без необходимости объяснения идиом, но я обещала автору сохранять максимально британский сеттинг повествования. При выборе между адекватным переводом, сильно меняющим текст, и эквивалентным с пометками, я намеренно предпочла второй. Надеюсь на понимание :)

====== Глава 54. Благочестье ======

1945

В то время как приближающиеся экзамены доставляли Гермионе тревогу, письмо, которое она отправила маме о её неожиданной помолвке с Томом Риддлом, — агонию. Ведь это было, ну, довольно неожиданно. В одно мгновение он целует её, в следующее она целует его в ответ, чтоб «позволить губам молиться, подражая руке»{?}[РОМЕО: Но, кроме рук, даны и губы им. ДЖУЛЬЕТТА: Да, — чтоб читать молитвы, пилигрим. РОМЕО: О, если так, то, милая святая, // Позволь губам молиться, подражая // Моей руке; даруй ей благодать, // Чтоб веры мне своей не потерять. — У. Шекспир «Ромео и Джульетта» [акт I, сцена V], перевод Д. Михайловского ], ведь они держались за руки так много лет, а Шекспира она читала ещё дольше и маленькой девочкой гадала — держа раскрытым на коленях «Первое фолио, полное издание», — каково это, попробовать благочестье молитвы любезного пилигрима.{?}[ДЖУЛЬЕТТА: Любезный пилигрим, ты строг чрезмерно // К своей руке: лишь благочестье в ней. // Есть руки у святых: их может, верно, // Коснуться пилигрим рукой своей. РОМЕО: Даны ль уста святым и пилигримам? ДЖУЛЬЕТТА: Да, — для молитвы, добрый пилигрим. — У. Шекспир «Ромео и Джульетта» [акт I, сцена V], перевод Т. Щепкиной-Куперник ]

На вкус оно было… приятным. Том был нежным, неожиданно терпеливым и, в отличие от других знакомых ей мальчиков, чистил зубы без напоминаний, поэтому мшистые зубы и пушистые языки не влезали в её воспоминание об идеальном первом поцелуе. Ведь он и был идеальным, это короткое мгновение безголосого диалога, общения губ и рук, лишённое неопрятной двусмысленности устного английского. А в секунду после того, как мгновение случилось, Том решил, что они должны сейчас же пожениться, и Гермиона, встретившись с ним лицом к лицу после, и на следующий день, и в день после следующего, снова и снова возвращалась к одному и тому же терпеливому аргументу, который Том использовал с самого начала:

«У меня бы никого не было… Только ты».

Том приложил к нему второй вопрос.

«Если бы не я, у тебя бы был другой?»

Её ответ: «Нет», — привёл Тома в дикий приступ безудержного триумфа, потому что, если она согласилась с ним на этот счёт, то тогда должна согласиться и в следующем: на брак. Это было лишь логично. Гермиона была логичной. Следовательно, Гермиона должна была дать согласие.

Дело было даже не в том, что она не была согласна с идеей замужества с Томом Риддлом. Она лишь считала крайне причудливым, что больше никто в Хогвартсе не видел ничего странного в двух восемнадцатилетних, женящихся по собственной воле без давнишнего соглашения о помолвке или угрозы национальной службы, нависшими над их головами, чтобы ускорить такое значительное решение. Том отмахнулся от этого, назвав это её предрассудками среднего класса, ведь было известно наверняка, что молодёжь высшего сословия, и магловская, и волшебная, женились молодыми, когда их положение позволяло им иметь гарантированный доход, чтобы содержать собственные дома. Мать Тома вышла замуж в восемнадцать, его бабушка была помолвлена в девятнадцать — и всё ещё была счастлива в этом браке, — поэтому он был уверен, будучи генетически предрасположенным знать, чего он хочет и как это получить, что откладывать было бесполезно.

Отказать ему в его законном месте возле неё было равносильно отказу птице в ликующем полёте в открытом воздухе. Они оба стремились к тому, что было заложено в их природе, какими им быть и что им делать. Том, как всегда, был мелодраматичен. И убедителен, как никогда.

— Когда ты будешь Риддл, ты больше не будешь средним классом, — напомнил ей Том. — Поэтому неважно, что подумает антураж среднего класса Кроули, если они предположат, что ты в положении или уклоняешься от гражданского долга. Это касается и твоих родителей, между прочим. Ты ведьма, а они нет. Это общество среднего класса — их, а не твоё.

«Дорогая мама, — писала Гермиона.

Существует ли ошибочная или верная причина для брака? Как мне понять, правильные или нет мои причины?

С Томом я не могу сказать, что когда-либо испытывала страсти такие сильные, что чувствовала бы, будто могу расколоть на куски кору Земли от разрушающего веса моего сердца. И никогда я не чувствовала, что могу скользить на лунном свете от непостижимой лёгкости бытия, уносимая ввысь мягкими крыльями любовного блаженства. Но я всё равно приняла предложение Тома, потому что он настолько близкий мне человек, насколько это вообще возможно, не являясь частью меня самой, и, хотя я пыталась, я не могу представить себе будущее, в котором он не будет где-то в пределах моей досягаемости. Он постоянная в моей жизни, мой постоянный спутник, и, если повезёт, спутник на всю жизнь.

Не думаю, что Том понимает любовь так же, как понимаю её я. Вместо этого он называет нашу взаимную связь «неизбежностью» и верит, что я его предначертанная дополняющая часть, самый ценный из подарков, дарованных ему по благости судьбы. Если это не любовь, то что тогда? Это и есть другое название сладко пахнущей розы?{?}[ДЖУЛЬЕТТА: Что в имени? То, что зовем мы розой, — // И под другим названьем сохраняло б // Свой сладкий запах! Так, когда Ромео // Не звался бы Ромео, он хранил бы // Все милые достоинства свои // Без имени. Так сбрось же это имя! // Оно ведь даже и не часть тебя. // Взамен его меня возьми ты всю! — У. Шекспир «Ромео и Джульетта» [акт II, сцена II], перевод Т. Щепкиной-Куперник ] Как муж, я знаю, что Том будет непоколебим, как никто другой, возможно, даже больше, и боюсь, что мои протесты, выходящие за рамки рационального, могут быть основаны на факторах иррациональных и неощутимых. Возникает вопрос: не слишком ли преувеличивает свои возможности госпожа?»{?}[ГАМЛЕТ: Ваше впечатление от спектакля, миледи? КОРОЛЕВА: На мой взгляд, эта госпожа преувеличивает свои возможности. — У. Шекспир «Гамлет» [акт III, сцена II], перевод Ю. Лифшица. Душный факт: в английском реплика Королевы — крылатое выражение, означающее неискренность, но следует заметить, что в оригинале используется глагол to protest («The lady doth protest too much, methinks») — «протестовать», что в елизаветинском английском имело значение «кляться», «обещать», «настаивать». (Что не мешает носителям языка употреблять эту фразу подразумевая и современное значение).]