Анна Голон - Анжелика. Тулузская свадьба
— Почему вы не попытались заинтересовать короля своими открытиями? Возможно, во Франции есть другие земли, которые можно использовать, как это делаете вы, и король был бы вам благодарен.
— Монарх далеко, моя красавица, а я не придворный. Только люди такого склада могут приобрести некоторое влияние на судьбы королевства. Монсеньор Мазарини предан короне, я не отрицаю этого, но прежде всего он плетет интриги во многих странах.
Жоффрей замолчал. Очевидно, эта тема не интересовала его, или же он просто предпочитал не говорить о ней.
Жара усилилась, и вдруг город задрожал от колокольного звона, призывавшего на молитву Богородице. Молодая женщина набожно перекрестилась и прошептала молитву в честь Девы Марии. Колокольный звон еще гремел, и какое-то время Анжелика и ее муж, который стоял у открытого окна, не могли обменяться ни словом. Они молчали, и эта близость, которая зарождалась между ними, глубоко волновала Анжелику.
«Его присутствие мне не только приятно, я почти счастлива», — думала она с удивлением…
Как и во время визита архиепископа, Анжелика чувствовала его взгляд на своем затылке.
— Нет, моя дорогая, я не волшебник, — прошептал он. — Возможно, природа наделила меня некоторыми талантами, но главное, я хотел учиться. Ты понимаешь? — говорил он ласковым голосом, который очаровывал ее. — Я жаждал познать все самое трудное: науки, языки, а также женское сердце. Я с наслаждением разгадывал эту прекрасную тайну. Кажется, что в глазах женщины ничего нет, а там — целый мир. Или представляешь себе вселенную, а на самом деле там пустота… только погремушка. Что скрывают твои зеленые глаза, которые вызывают в памяти безмятежные луга и бурные океаны?
Анжелика услышала движение, и роскошные черные волосы скользнули по ее обнаженному плечу, словно нежный мягкий мех. Она вздрогнула, когда губы Жоффрея коснулись ее шеи — хотя бессознательно ждала этого. Закрыв глаза, она наслаждалась долгим жарким поцелуем, сознавая, что час ее поражения близок. Тогда, дрожащая, еще строптивая, но уже покоренная, она придет, как приходили другие, в объятия этого загадочного мужчины.
Глава 8
Голос под балконом
Истеричный смех взорвал тишину пустынной галереи. Анжелика остановилась и осмотрелась. Смех продолжался: он то поднимался до самых высоких нот, то падал, напоминая рыдание, чтобы затем вновь взлететь еще выше. Смеялась женщина. Анжелика ее не видела. В эти знойные часы крыло дворца, где она находилась, было пустынным. Невыносимая жара повергла в оцепенение отель Веселой Науки, пажи уснули прямо на лестницах. Вечером устраивали грандиозный прием в садах. Последние приготовления были окончены, и теперь обитатели дворца нуждались лишь в нескольких часах отдыха, чтобы набраться сил.
Анжелика не разделяла всеобщей любви к сиесте и отправилась еще раз осмотреть свой дом.
Ей пришлось обойти лестницу и дремлющих там пажей. Анжелика никак не могла избавиться от ощущения, будто ей не позволено вторгаться на верхние этажи. Настанет день, когда она осмелится встретиться с тайной лицом к лицу и бесстрашно поднимется наверх, а пока она не до конца изучила даже первый этаж. Бесконечные парадные залы и кулуары дворца чередовались с ажурными лоджиями, сквозь огромные окна и люкарны[75] которых был виден город с высокими колокольнями на фоне лазурного неба и широкими красными набережными вдоль берега Гаронны.
Замок спал. Длинная юбка Анжелики подобно осенней листве шелестела по каменным плитам пола.
И вдруг, откуда ни возьмись, раздался этот взрыв пронзительного смеха, который заставил ее остановиться. Ничего похожего Анжелика никогда раньше не слышала, казалось, это хохочет призрак. Смех продолжался, нарастал, превращаясь в пронзительный вопль, и тут же срывался на отрывистые вскрики. Он доносился из приоткрытой двери в глубине галереи.
Затем послышался шум выплеснутой воды, и смех резко оборвался. Мужской голос произнес:
— Теперь, когда вы успокоились, я готов вас выслушать.
Так же, как и в тот раз, когда она впервые осмелилась подняться наверх, Анжелика услышала голос Жоффрея де Пейрака. Она потихоньку приблизилась, заглянула в дверную щель, но увидела только спинку кресла, в котором сидел муж, и его руку, лежащую на подлокотнике. А перед ним прямо на плиточном полу на коленях в луже воды стояла очень красивая незнакомка. Ее роскошное черное платье насквозь промокло. Пустое бронзовое ведерко для охлаждения изысканных вин валялось рядом, недвусмысленно указывая, на какие нужды была использована его вода. Длинные черные волосы загадочной женщины прилипли к вискам; она в смятении смотрела на обвисшее кружево своих манжет.
— Так вот… — задохнулась она, — так вот как ты обращаешься со мной?
— Вы сами меня вынудили, красавица моя, — мягко укорял ее Жоффрей снисходительным тоном. — Я не мог позволить вам и дальше унижаться передо мной. Вы бы сами мне этого никогда не простили. Довольно, Карменсита, встаньте. В такую жару ваше платье вскоре высохнет. Присаживайтесь вон в то кресло напротив меня.
Дама с трудом поднялась. Роскошная красота этой статной женщины была достойна полотен Рембрандта и Рубенса.
Ее черные, широко распахнутые глаза смотрели прямо перед собой с выражением немой растерянности.
— Так в чем же дело? — поинтересовался граф, и Анжелика вздрогнула, так как этот голос, отделенный от лица своего незримого хозяина, обладал пленительным очарованием, притягательность которого она уже однажды испытала. — Полноте, Карменсита, больше года прошло, как вы покинули Тулузу и отправились в Париж с супругом, чей высокий пост был залогом вашей блестящей жизни. Вы проявили неблагодарность по отношению к нашему ничтожному провинциальному обществу, ни разу не удостоив нас ни единой вестью о себе. И вдруг внезапно вы обрушиваетесь на дворец Веселой Науки, крича, требуя… Чего именно?
— Любви! — прерывистым и хриплым голосом выпалила женщина. — Я не могу больше жить без тебя. О, прошу, не перебивай меня. Ты ведь не знаешь, какой пыткой был для меня весь этот бесконечный год. Да, я полагала, что Париж утолит мою жажду удовольствий и развлечений. Но даже на самых великолепных праздниках королевского двора я изнывала от тоски. Я вспоминала Тулузу, розовый дворец Веселой Науки. С удивлением я замечала, что всякий раз, когда я говорила о нем, мои глаза сияли, и все смеялись надо мной. У меня были любовники, но их грубость будила во мне отвращение. И тогда я поняла: мне нужен только ты. Ночами я не смыкала глаз, и мое воображение рисовало тебя. Я видела твои глаза, горящие огнем страсти, такой жгучей, что я изнемогала от желания, я вспоминала твои искусные руки…
