Бронвин Скотт - Решительная леди
Глава 15
На следующее утро, когда Элиза проснулась, три мысли одновременно пришли ей в голову. Первая о Дориане. Он ушел. Даже не нужно было открывать глаза для того, чтобы убедиться в этом. Элиза чувствовала его отсутствие. Впрочем, она даже обрадовалась этому, потому что вторая мысль касалась ее самочувствия. Ей даже не хотелось шевелиться, настолько стало плохо после вчерашнего. Она была готова лишь поднять веки. Значит, Роуланд действительно пытался напоить ее накануне. Теперь у нее были доказательства. Голова болела, свет резал глаза, язык распух, вкус во рту отвратительный. Не хотелось даже думать о том, чтобы встать с кровати, нужно было сначала сесть, а это само по себе казалось настоящим подвигом. Третья мысль: в комнате невероятно светло. Элиза приоткрыла один глаз, чтобы выяснить, в чем дело. Она догадывалась о последствиях этого решения, но другого выхода не было. Догадка оказалась верной, зря она решилась приподнять веки. Зато теперь знала, почему так светло. Солнце. Нет, солнечный свет ей очень нравился. Просыпаться таким утром приятно. Раздражало лишь то, что лондонские боги погоды решили сделать солнечным именно сегодняшнее утро, хотя обычно ранней весной погожие дни выдаются редко. Роуланд, уходя, не закрыл за собой балконные ставни, и теперь комнату заливал яркий свет. Представив себе, как он слезает с ее балкона, Элиза улыбнулась.
О нет, шпалера! Вчера он говорил, что верхние перекладины совсем обветшали. Тревога охватила Элизу. Она пыталась отогнать ее, убеждая себя, что услышала бы, если бы Роуланд упал. Однако это не помогло, в ее состоянии она вообще ничего не услышала бы. Нужно проверить. Возможно, он лежит в саду. Только как заставить себя пошевелиться?
Элиза рискнула снова приоткрыть глаза. На этот раз посмотрела на фарфоровые часы на каминной полке и застонала. Нет, нужно заставить себя двигаться! Уже больше десяти часов! Еще полчаса, и утро закончится! На верфь она сможет попасть не раньше двенадцати, а там так много работы! Позволив себе полежать еще пятнадцать минут, Элиза позвонила горничной. Когда пришла Анна, она уже сидела. Она поздравила себя с этим достижением. Анна принесла какао и печенье, Элиза надеялась, что это ее желудок примет. Пыталась обманом заставить его съесть полноценный завтрак, сервированный внизу, упирая на необходимость как можно быстрее добраться до верфи, но от одной мысли о яйцах и ветчине желудку стало нехорошо. Анна порхала по комнате и о чем-то весело щебетала, Элиза ее не слушала. Но вдруг Анна смолкла, подняла с пола красное платье и встряхнула его. Элиза попыталась сделать вид, что это ее совершенно не заинтересовало.
— Вам следовало позвать меня, мисс, я бы помогла вам раздеться. Вот, посмотрите, пуговицы не хватает. И хорошо, что только одной. Я не представляю, как вы смогли расстегнуть платье с пуговицами на спине!
— Было поздно, я не хотела тебя будить, — пряча лицо за чашкой, пробормотала Элиза. Покраснела, вспомнив о том, как это платье было снято и что последовало за раздеванием. Об этом она еще не думала с утра. — Сегодня я надену синее.
Она попыталась отвлечься от воспоминаний, но пока не была готова серьезно обдумать то, что произошло вчера. Да и под пристальным взглядом Анны этого делать не стоило. Анна с удивлением смотрела на свою хозяйку.
— С вами все в порядке, мисс? Вы выглядите неважно.
— В комнате ночью было очень жарко. — И это явно преуменьшение. — Я открыла двери на балкон, — поспешно добавила Элиза. Она знала, что отсутствие ночной рубашки удивит Анну, и надеялась, что такое объяснение ее устроит. — А теперь мне нужно поторапливаться. Я проснулась слишком поздно, на верфи ждут дела.
Анне не нравилось поспешное совершение туалета. Уловка Элизы сработала. Упоминание о необходимости торопиться отвлекло горничную, она перестала задавать неудобные вопросы. Когда она закончила, Элиза почувствовала себя гораздо увереннее. Она была бледна, однако, кроме этого, ничего не говорило о том, что ночь прошла в разврате и увеселениях.
Во время маленького путешествия от спальни до экипажа все приветствовали Элизу как обычно. Не замечали ничего странного в ее внешнем виде, да и завтрак в комнате не сочли чем-то подозрительным. Элиза действительно изредка завтракала у себя. Отсутствие внешних перемен и новых чувств, не считая головную боль и болезненные ощущения внизу живота, удивило Элизу. Ей казалось, все, произошедшее накануне, должно серьезно на ней отразиться. Но никто никаких перемен не замечал, все думали, что начался обычный день. Элиза считала иначе. Первый раз она спала с Дорианом Роуландом, Проклятием Гибралтара. Это должно разделить ее жизнь на до и после, это должно было изменить все.
Кучер помог ей взойти в экипаж, Элиза села и откинулась на кожаные подушки сиденья. Что она наделала! Вчера казалось, она ведет себя рационально и обдуманно, а утром вчерашние доводы выглядели неубедительно. Но больше всего беспокоило то, что, несмотря на отсутствие логичного объяснения случившемуся, ей все понравилось. Она ни о чем не жалела. Даже, пожалуй, хотела, чтобы эго повторилось. Вот уж действительно возмутительное поведение! Конечно, в следующий раз нужно действовать осторожнее. Нельзя бросать платье на пол и ждать, пока его подберет Анна. И ночную рубашку тоже следует надевать.
Элиза сама себя остановила. В следующий раз. Изначально не предполагалось никакого следующего раза, а она сидела и планировала его, хотя прекрасно помнила, как говорила себе, что проведет ночь с Роуландом один-единственный раз, да и то лишь для того, чтобы удовлетворить собственное любопытство. Но теперь у нее проснулся аппетит. Только вот за следующим разом должны последовать трудности, потому что это подразумевало зарождение отношений, а Элиза этого не хотела. А чего хотела? Вот в чем вопрос.
«Я хочу, чтобы он достроил мою яхту, — мысленно ответила себе Элиза, но совесть отказалась довольствоваться полуправдой. — И?»
«Возможно, еще я хочу заниматься с ним любовью, — холодно добавила она для своей совести. — В этом нет ничего предосудительного. Никто не узнает об этом. А Дориан Роуланд не возражает». Вот так, этого достаточно для совести.
Как пала она за столь короткое время! Лишь вчера решила отказаться от лиловых туалетов и вести возмутительный образ жизни, а сегодня уже борется с похмельем и обдумывает возможность завести любовника! Конечно же это все вина Дориана. Он, как никто, хорош в скандалах. Элиза лишь сменила платье. Все остальное его рук дело.
И эти руки без дела не останутся. Добравшись до своего кабинета, Элиза выглянула в окно и тут же заметила Роуланда. Он ходил по двору в кюлотах и без рубахи, на бедрах висел пояс с инструментами, светлые волосы были стянуты в хвост лентой. От вида этой мужественной красоты ее бросило в жар. Пьянило осознание того, что прошлой ночью все это — абсолютно все — принадлежало ей. О да, она использует его для занятий любовью. Эта смелая мысль вновь заставила совесть проявиться. «Если ты используешь его для занятий любовью, то для чего он использует тебя?»
