Бронвин Скотт - Решительная леди
И эти руки без дела не останутся. Добравшись до своего кабинета, Элиза выглянула в окно и тут же заметила Роуланда. Он ходил по двору в кюлотах и без рубахи, на бедрах висел пояс с инструментами, светлые волосы были стянуты в хвост лентой. От вида этой мужественной красоты ее бросило в жар. Пьянило осознание того, что прошлой ночью все это — абсолютно все — принадлежало ей. О да, она использует его для занятий любовью. Эта смелая мысль вновь заставила совесть проявиться. «Если ты используешь его для занятий любовью, то для чего он использует тебя?»
Тоже для занятий любовью. Ответ нашелся быстро. Он казался Элизе вполне очевидным. Мужчины вроде Дориана любят секс и, не будет ошибкой сказать, нуждаются в нем. Но что, если секс — не конечная цель, а средство ее достижения? Какова тогда цель? У Элизы нет ничего, что могло бы заинтересовать Роуланда. Притязать на ее положение в обществе не имеет смысла, он превосходил ее по происхождению, к тому же его семья богата, тогда как верфи Элизы грозило банкротство. Жениться он не собирался. У него было все то же самое, что и у Элизы, и даже больше. Она еще раз обдумала все. Возможно, его тоже интересует только секс. А если нет? От этой мысли избавиться не получалось. Вдруг весь вчерашний вечер был сыгран не ради любовных утех в постели? Эти размышления встревожили, и когда Роуланд пришел в ее кабинет, она заговорила не о приятных впечатлениях от минувшего вечера:
— Ты напоил меня специально, чтобы сегодня я опоздала на верфь?
Роуланд остановился в дверях, как всегда, улыбаясь.
— Что, страдаем от похмелья?
Будь он проклят! Выпил в два раза больше ее и совсем не мучается. Из-за загара даже не видно, что он бледен. Это несправедливо!
— Ну, что скажешь?
Роуланд повесил пояс с инструментами на вешалку.
— Нет, не специально. И даже жаль, что ты себя неважно чувствуешь. Выпей кофе, и самые неприятные ощущения исчезнут. Могу послать кого-нибудь в ближайшую таверну, если хочешь.
Элиза ненавидела кофе и покачала головой:
— Нет, головная боль почти прошла. Утром я выпила какао.
— Отлично, значит, мы можем поговорить о делах. Я пришел, потому что хотел поговорить о…
О прошлой ночи. Элиза сделала глубокий вдох. Конечно же он хочет поговорить именно об этом. Им нужно установить правила, понять, чего они оба ждут от дальнейших встреч прежде, чем это снова повторится.
— …об оснастке.
Об оснастке? Элиза дважды моргнула. Он не собирается обсуждать то, что случилось накануне? Она не могла решить, что хуже, говорить о прошедшей ночи или не вспоминать о ней вообще. Последнее могло означать лишь одно: нужно сделать вид, что ничего и не было.
— Да, об оснастке, — еще раз повторил Роуланд. — Мне нужно определиться с высотой мачт. Ты решила, на что ориентируемся, на кеч или на тендер?
— Думаю, на тендер. — Мысли о работе быстро сменили мысли о развлечениях. — Я много размышляла об этом со времени нашего последнего разговора, — после того вечера, когда ты приехал ко мне домой, и мы пили чай у камина. — В таком случае мы сможем натянуть и внутренний форштаг[25], а это полезно тем, кто захочет ходить на яхте и по рекам, и по морю, где погода может быть хуже.
— Но оснастка кеча проще. Если что-то случится, он сможет идти с одной бизань-мачтой[26] и кливером[27], — возразил Роуланд.
— С моими яхтами ничего не случается, — ответила Элиза. — Когда я проектирую, думаю не о том, что с ней случится, а о том, что она выиграет гонку и в любой ситуации сможет вернуться в родную гавань своим ходом. А вот тебе придется обороняться, если ты рассчитываешь на оборону.
Роуланд улыбнулся:
— Браво! Отлично сказано. Тогда делаем тендер. Ты хотела еще что-то обсудить?
Комплимент Роуланда согрел Элизу, а хитрый взгляд рассердил.
— Нет. С чего ты взял? — Она откинулась на спинку стула и сложила руки домиком, решив подыграть ему.
— Мне показалось, ты удивилась, когда я предложил поговорить о такелаже, и я подумал, что ты хотела обсудить что-то другое.
Дориан прошел через всю комнату к Элизе и, обогнув стол, остановился за ее стулом.
— Что именно?
— Вчерашний вечер, сегодняшний или, может, завтрашний. — Он говорил тихо, голос соблазнял и ласкал, почти как прикосновения.
— Я подумала, ты захочешь обсудить правила нашего сотрудничества, раз уж все изменилось в буквальном смысле в одночасье. — Элизе казалось, она ответила разумно и даже мудро.
Дориан рассмеялся:
— Ты подумала, что я захочу говорить о правилах? Может, все-таки этого хочешь ты? Мне не нужны правила, Элиза. Они убивают спонтанность. Я бы, например, не смог сделать вот так. — Он наклонился и легонько укусил ее за мочку уха, это было приятно, Элиза вздрогнула и застонала от удовольствия. — Или вот так. — Роуланд скользнул кончиком языка в ее ухо и стал приятно щекотать.
Элиза было решила, что это возмутительно, но потом поняла, что такое слово не подходит, все возмутительное абсолютно нормально для него. И он доказал это, опустившись перед ней на колени.
— Дориан, что ты делаешь? — почувствовав, как его руки поднимаются вверх по ее ногам, она неприлично громко взвизгнула. — Кто-нибудь может войти!
— И что он увидит? Как ты сидишь за рабочим столом? Ужас. Неужели кто-то сидит за столом во время работы? — Его ладони поднимались все выше по бедрам до тех пор, пока не достигли соблазнительного бугорка, который он стал поглаживать большими пальцами. — Никто ничего не заметит. От двери не видно, что кто-то сидит под столом. Правда, посетителю может показаться странным, что гроссбухи так возбуждают тебя. — Голова Роуланда вдруг тоже оказалась под юбкой, там же, где и руки. — Тебе решать, что визитер увидит, Элиза. Женщину, поглощенную работой, или женщину, испытывающую наслаждение?
Когда кончик его языка скользнул по пушку, прикрывавшему промежность, она поняла, что самодисциплина вовсе не самая сильная ее сторона. Сомнений не оставалось, любой, кто войдет в кабинет, увидит женщину, испытывающую наслаждение. А кончик языка тем временем уже скользил по потаенной жемчужинке. Вскоре удовольствие стало настолько ощутимым, что Элиза вцепилась в ручки кресла и сползла вниз по его спинке, полностью утратив контроль над собой. Роуланд продолжал ласкать ее, она ничего не могла с этим поделать.
Ручки кресла не давали ощущения надежной опоры. Возможно, этому мешал страх быть обнаруженной, возможно, волна эмоций, захлестнувших Элизу в одно мгновение. Она запустила пальцы в волосы Роуланда, ее руки говорили то, чего она сама сказать не могла, просто была не в состоянии. «Быстрее, быстрее, помоги мне попасть в то чудное место, где я буду дрожать от удовольствия».
