Эйлин Драйер - Как истинный джентльмен
Иногда она стояла у высоких окон, пытаясь разглядеть отца за широким рвом, там, где отряды солдат непрерывно то рассеивались, то собирались снова, как трудолюбивые муравьи в алых мундирах. Иногда она сомневалась в своем желании быть спасенной.
Но могла ли она поделиться этим с Дикканом? Тяжело вздохнув, Грейс ответила:
— Конечно, я была счастлива. Мой отец ужасно беспокоился. Но меня ничуть не обижали. Я учила женщин играть в кости. Они делали мне татуировки из хны. Это было настоящее приключение.
Позади них кто-то ахнул. Грейс оглянулась и увидела, что женщина за соседним столиком смотрит на нее сквозь лорнет с выражением восторженного ужаса. На них смотрели и другие посетители, бросив есть и отставив чашки в сторону.
Грейс вспыхнула. Она надеялась на поддержку Диккана, но и тот счел ситуацию неприличной. Он пристально взглянул на нее, и его лицо стало жестким.
— Подумай дважды, прежде чем такое рассказывать, — произнес он, переводя взгляд на Грейс. В его голосе звучала неприязнь.
И снова хрупкая надежда погибла, словно упавший на землю воздушный шар.
— Почему?
Он изогнул бровь и заговорил, понизив голос:
— Думаешь, воспоминания о днях, проведенных в языческом гареме, подходят для светской беседы?
Грейс собралась было возразить, но Диккан уже вернулся к своему ужину.
— Я думала, тебе будет интересно, — заметила она, не желая сдаваться.
— С какой стати? — Он с холодной улыбкой смотрел, как официант переменил блюда. Запах мяса перебил воспоминание о жасмине и сладостях. — Я не люблю подобную экзотику.
Грейс украдкой взглянула на него, надеясь отыскать в холодных глазах обычный лукавый блеск. Но ничего не увидела.
— Разве ты не вступил в дипломатический корпус, чтобы повидать мир?
Он взял вилку.
— Я вступил в дипломатический корпус, чтобы быть как можно дальше от моего отца. И до некоторых пор мне это удавалось.
— Если мне нельзя говорить о моей жизни в Индии, то о чем вообще можно?
Диккан ответил терпеливо — учитель, объясняющий непонятливому ученику:
— Обо всем, что не способно шокировать приличную британскую леди.
А леди, которая прекрасно провела время в индийском гареме, не может считаться приличной. А еще она читала греческих классиков, стреляла в бандитов и сама мастерила снегоступы. Удовольствие от беседы испарилось. Диккан занялся говядиной. Грейс не знала, заметил ли он, что она перестала есть.
Неужели он настолько ограничен и скован, как его черно-белый костюм? Грейс вспомнила о сокровищах, собранных ею в Лонгбридже. Возможно, теперь они больше не увидят дневного света.
Когда Диккан наконец отправился на бал в посольстве, она была почти рада остаться одна.
Час спустя он по-прежнему вспоминал тот ужин за светской беседой на балу в бельгийском посольстве.
Стоя у балконных дверей с бокалом шампанского в руке, он смотрел, как мимо проносятся в вальсе гости, и думал об оставленной в гостинице жене. Он пытался представить эту удивительную женщину в утонченном светском обществе. И никак не мог. Никогда Грейс не будет чувствовать себя уютно в этой атмосфере. Она слишком яркая, слишком беспощадная, слишком своеобразная. А ведь всего лишь хромая дочь солдата.
Дочь солдата с потрясающим чувством юмора, которой есть что рассказать ему, проведшему в путешествиях немало дней. Он улыбнулся про себя. Жаль, что не удалось дослушать историю про гарем. Она выглядела такой счастливой, когда предавалась воспоминаниям. Интересно, чему еще она там научилась?
К счастью, ему не довелось это узнать. Он чуть не выдал себя. Если бы эта старая ведьма за соседним столиком не вскрикнула, неизвестно, что бы еще произошло. Те, кто мог за ним следить, увидели бы, как он наклонился ближе к Грейс, чтобы не пропустить ни одного слова. Они бы увидели, как они улыбаются друг другу, возможно, соприкасаются руками. Когда он говорил ей о Роберте, она подалась вперед. Они были похожи на влюбленную парочку.
От одной мысли об этом по его спине пробежала дрожь. Если Берти был прав, это будет шагом к катастрофе. Диккан узнал нескольких человек в ресторане. Он не мог бы с уверенностью причислить кого-либо из них ко «Львам», но, подняв глаза, тут же ощутил знакомое странное покалывание в затылке, предупреждавшее об угрозе. Кто-то испытывал слишком явный интерес к столику Диккана.
— Слышала, тебе пришлось жениться? — раздался у него над ухом женский голос.
Диккан увидел леди Гленфаллон с узким бокалом шампанского в руке. Они с Бетт были любовниками в Вене. Он совершенно не жалел о своей потере. От этой ведьмы он бы с радостью оградил Грейс.
— Да. Моя жена — дочь генерала Фэрчайлда. Ты меня поздравишь?
Она приподняла нарисованные черные брови.
— Скорее, я поздравлю себя, — ответила она с хитрой улыбкой. — С такой женой ты скоро начнешь искать развлечений на стороне.
Диккану хотелось сказать этой дряни, что он ни за что на свете не предаст честную женщину. Он знал, что не сможет этого сделать. Но вместо этого лишь поднял бокал.
— Я восхищен ее трудолюбием и состраданием.
Бетт весело рассмеялась.
— А, достойная женщина! Надеюсь, мне удастся встретиться с этим образчиком добродетели. Думаешь, она заставит тебя ходить в церковь? Поддерживать бедных вдов и подающих надежды мальчишек?
— Конечно. Я могу рассчитывать на пожертвование?
Наконец Бетт ушла. Глядя ей вслед, Диккан чувствовал, как его настроение все больше ухудшается. Он не может отдать Грейс на растерзание таким зверюгам, как Бетт. Они уничтожат ее. Конечно, они не будут грубы. Они слишком утонченные для этого, их оружие — слова, двусмысленные взгляды и изысканное искусство молчания. Но для такого человека, как Грейс, это еще хуже. Они будут изводить ее, пока от женщины, которую он называл Боадицеей, не останется лишь жалкого подобия. Ему нужно держать ее подальше от всего этого содома ради нее самой.
Диккан кивнул лорду Каслрею. Сэр Чарлз Стюарт улыбнулся и махнул ему рукой из угла комнаты. Диккан не желал причинить Грейс боль. Она была хорошей женщиной. Достойной женщиной, черт побери. Но это не ее мир. Это его мир. Он чувствовал себя как рыба в воде там, где плетутся политические интриги и на карту ставится будущее. Здесь он был в своей тарелке. Но разве у него будет шанс на успех с такой женой, как Грейс?
В этот момент к нему подошел Маркус Дрейк, пристально глядя в лицо.
— Мне нужно с тобой поговорить.
Диккан снова ощутил покалывание в затылке. Не говоря ни слова, он шагнул на балкон.
— Сегодня вечером тебя видели в ресторане с женой, — без лишних предисловий укоризненно произнес Маркус.
