Эйлин Драйер - Как истинный джентльмен
— Не каждый может похвастаться такой смелостью, как вы, миссис Хиллиард, — произнес он, надеясь, что сумел найти нужные слова.
Ее улыбка стала более искренней.
— Я очень вынослива, мистер Хиллиард. Можно сказать, несокрушима. Прости, что поставила тебя в неловкое положение перед твоей матерью. Клянусь, больше тайн у меня нет. Тебе уже известно мое полное имя. Грейс Джорджиана.
Наконец Грейс мягко отняла руки, давая понять, что они уже все обсудили и лирическая часть разговора позади.
— Пора вернуться к делам. Кажется, ты говорил, у тебя встреча.
Диккан кивнул, по-прежнему оглушенный.
— Я должен быть уверен, что ты переживешь встречу с моей матерью.
Грейс искоса лукаво взглянула на него.
— Наверное, не по-христиански пожелать, чтобы ее съели мопсы?
К ее удивлению, Диккан от души расхохотался.
— Кажется, мы понимаем друг друга лучше, чем я думал, женушка. Может быть, сегодня поужинаем вместе? Заодно натаем узнавать друг друга. Наверняка нас ждут открытия.
Грейс вспыхнула, как девчонка, которую пригласили на танец.
— С удовольствием.
Диккан никогда не считал себя трусом. До того самого момента, когда увидел ее вспыхнувшее лицо. Ему внезапно захотелось обнять ее. Сказать ей, что она не заслужила такого отношения со стороны своей матери. Но тогда их отношения станут более теплыми и близкими, а это может поставить Грейс под угрозу. По крайней мере так говорил себе Диккан.
Поэтому он предпочел уйти как можно быстрее.
— Отлично. Тогда увидимся вечером.
И не дожидаясь ответа, вышел из комнаты.
* * *В тот день Грейс готовилась к ужину особенно тщательно. Конечно, она по-прежнему была в своем неизменном сером муаровом вечернем платье, которое уже начала ненавидеть. В самом платье не было ничего плохого. Просто оно не запоминалось, а именно к этому когда-то и стремилась Грейс. У женщины, живущей среди солдат в Португалии, гардероб отличается от гардероба леди, которая входит в гостиную лондонского отеля.
Диккан приветствовал ее довольно сдержанно, после чего уселся на свое место и заказал ужин.
— Итак, — начал он, потягивая прозрачный говяжий бульон, — с чего начнем?
Его улыбка была натянутой. Грейс не могла его винить. После утреннего откровения он готовился к очередным сюрпризам. Наверное, он даже сам не замечал своего напряжения, как будто ожидал катастрофы.
— Давай начнем со светских развлечений, — предложила она. — Ты любишь оперу?
Кажется, этот безобидный вопрос его удивил.
— Если есть на свете вместилище скуки, — наконец ответил он, — то это опера. Прошу, избавьте меня от пронзительных сопрано. Но только не говори никому. Это нанесет удар по моей репутации.
Грейс улыбнулась:
— Похоже, опера для тебя настоящее испытание. Ведь дипломатам, наверное, приходится частенько там бывать.
— Увы, это так. А ты? Неужели любительница арий?
Грейс смущенно произнесла:
— Пока не знаю. У меня не оставалось времени на оперу.
— Даже когда ты жила у леди Кейт?
— Она любит оперу не больше твоего.
Диккан задумчиво кивнул:
— Верно. А другие развлечения? Чем ты занимаешься в свободное время?
Грейс в свободное время только шила, убирала и готовила.
— Отец всегда следил, чтобы у нас была библиотека, — сказала она, когда официант убрал суп и принес палтуса. — Я люблю классику.
Диккан нахмурился:
— Ты намного начитаннее меня. И была бы отличной невестой для моего брата Роберта.
Грейс удивленно взглянула на него.
— У тебя есть брат?
Он чуть помедлил и улыбнулся:
— Был.
Грейс заметила в холодных серых глазах боль.
— Прекрасный малый. Подававший надежды священнослужитель. Его воспитывали для великих свершений.
Ей хотелось взять его руку, но она удержалась.
— Что произошло?
Молчание. Глоток вина.
— Ничего особенного. Он просто не вынес груза ответственности. — Не успела Грейс задать очередной вопрос, как Диккан вежливо улыбнулся, давая понять, что тема брата закрылась. — А другие интересы? Театр? Балет? Что-нибудь, о чем можно поговорить за ужином?
Она с трудом улыбнулась:
— Гарри Лидж однажды устроил постановку «Школы злословия». Он играл леди Снируэлл.
— А кого играла ты? — безмятежно поинтересовался Диккан. — Верную Марию?
Ему стоило бы предвидеть, насколько нелеп его вопрос. Мария была красива.
— Труппа состояла из солдат, — ответила Грейс, сосредоточив все внимание на рыбном блюде. — Я всего лишь играла роль благодарной публики.
Несколько минут тишину нарушало лишь звяканье серебряных приборов и бокалов.
— Это было в Индии? — наконец спросил Диккан, и его голос прозвучал странно неуверенно. — Я имею в виду пьесу. Гарри говорил, что вы встретились там. Кажется, верхом на слоне.
— В Хайдарабаде. Он спас меня от разъяренного слона. — Грейс улыбнулась воспоминаниям. — Наверное, ему пришлось меня выручать, потому что он сам же этого слона напоил.
Диккан вздернул бровь.
— И сколько же эля нужно, чтобы напоить слона?
— Не эля, а виски. Почти весь командирский запас.
Диккан хмыкнул:
— Неудивительно, что Гарри все еще майор. Сколько вы там пробыли?
Грейс неловко пожала плечами. Она не знала, что на самом деле думал Диккан о ее бродячей жизни.
— Я родилась в Калькутте. Мы дважды возвращались туда, один раз с Веллингтоном, а потом с генералом Лейком. Я была в Бхаратпуре во время осады.
Грейс сама не знала, зачем сказала это. Может быть, чтобы увидеть реакцию Диккана. Ей бы хотелось ошибиться. Но он уставился на нее с таким видом, словно она только что призналась, что состояла в «Адском клубе».
— Ты была за стенами осажденного города? И тебе не было страшно?
Грейс мысленно вернулась к тем долгим дням в залитых солнечным светом комнатах высоко над землей и улыбнулась:
— Наверное. Мне было четырнадцать лет, и местные жители спасли меня от бандитов. Меня пощадили лишь потому, что Ранджит Сингх принял меня за ирландку, а по его мнению, ирландцы всегда ненавидели британцев.
— Наверное, ты была очень счастлива, когда тебя спасли?
На лице Диккана читалась уверенность в том, что, выходя из ворот форта Лохагарх, Грейс попала из ада в рай. Но она мысленно видела, как свет падал сквозь ажурные решетчатые окна женской половины дома. Слышала мелодичное журчание фонтанов в мраморных залах. Снова ощущала аромат жасмина, слышала болтовню красивых, похожих на птиц женщин, которые баловали ее, кормили сладостями и медом. И ритмичные залпы орудий, похожие на размеренную поступь крадущегося великана, когда ядра генерала Лейка попадали в массивные глиняные стены у подножия холма.
