Джинни Лин - Дракон и жемчужина
— Я решил не выполнять нашу сделку, — заявил он.
В ее глазах появился опасный блеск, по спине пробежали мурашки. Суинь выглядела встревоженной и возмущенной, смотрела по сторонам с осторожностью дикой кошки, изготовившейся к прыжку. Она резко воскликнула:
— Даже воры и убийцы чтут договоренности!
— Я не вор.
— Вам нет от меня никакой пользы. — Взглянув ему в глаза, Суинь натянула одеяло себе на грудь.
— Не согласен.
— Я уже сказала вам, что ничего не знаю о ваших с Гао политических интригах.
Ли Тао рассмеялся. На этот раз смех его звучал искренне.
— Неужели вы забыли, как извивались, когда мой язык касался вас?
Суинь залилась краской. Она не забыла. Все вдруг изменилось, однако нетронутая «драгоценная супруга» даже не понимала насколько. Шелковые одежды упали с ее плеч, оставив их обнаженными. Лишь водопад черных волос скрывал ее бледную кожу от его взора. Ли Тао протяжно вздохнул. Нет, определенно он не готов отпустить ее.
— Куда вы отправитесь? В этот заброшенный дом у реки?
— Да. — Она с вызовом подтянула одеяло еще выше.
Он встал и приблизился к кровати, на которой лежала Лин Суинь.
— И будете сидеть, пока не явится армия Гао?
Суинь была слишком практичной женщиной, чтобы не задумываться о риске. Она знала, что старый Гао жаждет ее смерти, однако так и не открыла Ли Тао причину этого.
— В письме императору Шэню вы просили защиты. У меня есть для вас другое предложение.
— Вряд ли это можно назвать предложением, если я целиком и полностью нахожусь в вашей власти, — желчно заметила она.
— Останьтесь здесь до следующей полной луны, и я клянусь, вы получите мою защиту.
— Ваша защита ничего не стоит, наместник. Через месяц ваша голова больше не будет сидеть на ваших плечах.
Неужели в ее глазах промелькнула грусть? Уголки его губ опустились, и на мгновение его кольнул острый нож сожаления.
— Через месяц я доставлю вас под защиту императора. — Ли Тао опустился на постель, и Суинь не отодвинулась в страхе. — И мне не придется постоянно держаться настороже, опасаясь ваших интриг.
— А до того времени я останусь здесь для вашего удовольствия? — спросила Суинь.
— Удовольствие будет обоюдным.
Она вспыхнула, когда он пододвинулся ближе. Возбуждение Ли Тао нарастало, его мужское орудие налилось силой. Скоро его уста коснутся ее мягкой, нежной кожи, представила Суинь. Рука ее резко подалась вперед, уткнувшись ему в грудь. Властность этого жеста лишь еще больше распалила его.
Ли Тао с улыбкой поднес ее руку к губам:
— Вы были абсолютно правы. Одной ночи недостаточно. — Он запечатлел поцелуй на ее ладошке. — Ни для кого из нас.
Нерешительность застыла в ее взгляде, однако она не отодвинулась в сторону. Суинь жаждала продолжения возникшей между ними страсти так же, как и он, хотя и постоянно оставалась настороже. Ли Тао знал, что значит все время жить в предвкушении опасности. Он нежно погладил ее запястье, и у нее перехватило дыхание.
— Мой ответ «нет», — прошептала она, не в силах выразить свой отказ решительнее. — Я не останусь.
— До следующей полной луны. — Ли Тао опустил голову и прижался губами к ее устам. — Позвольте мне убедить вас.
Они не целовались с тех пор, как он вчера привел ее в дом от скалы. Ли Тао поцеловал ее сейчас. Суинь ответила на поцелуй, ее кулачки, недавно еще крепко цеплявшиеся за лежащее между ними одеяло, разжались, губы стали теплыми и ищущими. Эта ее маленькая уступка победила остатки его сдержанности, и он отбросил одеяло в сторону. Ей не требовалось иных убеждений, чтобы прижаться к нему, — мягкие, соблазнительные выпуклости ее тела слились с его напряженными мускулами. Руки ее обвили его плечи. Его возбужденный член поднялся, и ее бедра инстинктивно раздвинулись под давящей тяжестью его тела. Однако разум ее отказывался сдаваться.
— Почему? — требовательно спросила она.
— Я должен понять, что происходит между нами.
Ли Тао ласкал ее шею и поглаживал рукой ложбинку между грудей, спускаясь к нежной впадине живота.
— Желание. — Суинь произнесла это слово так, словно стремилась освободиться от соответствовавшего ему чувства, однако дыхание ее предательски дрогнуло. — Инь и ян.
— Вы знаете, что здесь скрывается нечто большее.
— Понимаю. — Ее кошачьи глаза порочно блеснули. — Вы обнаружили, что я девственница, и теперь гордитесь тем, что стали первым мужчиной, получившим возможность обладать мною.
Она не должна была говорить ему такие вещи. Кровь закипела в его жилах, хлынув приливной волной в пах.
— Никто и никогда не будет владеть вами.
Ли Тао никогда не желал чего-либо со столь ненасытной страстью. Пальцы его углубились в соблазнительный треугольник между ее ног. Ее губы раскрылись в безмолвном крике, когда он принялся медленно поглаживать ее влажную плоть. Суинь могла смущать его, ставить в тупик, доводить до сумасшествия своими отказами и полуправдами, однако страсть, сверкавшая в ее глазах, была настоящей. Ее бедра неустанно вздымались, повинуясь движениям его руки. Он хотел, чтобы она воспарила. Вместе с ним.
Возбуждение его достигло апогея, он мучительно жаждал ворваться в ее жаркое лоно. Но было и нечто еще. В тот момент Ли Тао не знал, что за чувство охватило его. Понимал лишь то, что ему необходимо оставить ее здесь так долго, как только он сможет себе позволить. Месяца должно быть достаточно. Месяц устанавливает ограничения.
Внимательно глядя на нее, Ли Тао прижал пальцы к ее страждущему лону.
— Тао.
Ее пронзила судорожная дрожь, голова откинулась назад, шея выгнулась. Он прикусил бледную кожу ее шеи, наслаждаясь тем, как тело ее страстно вздымается и извивается под его весом. Одеяло сбилось у ее ног, и ее миниатюрные пальчики, изогнувшись, вцепились в него.
Их первое совокупление было поспешным. Почти сойдя с ума от ожидания, Ли Тао упустил момент, когда проник в нее. В это утро он сдержится и откроет перед ней небесные чертоги блаженства. И тогда она уже больше не будет задаваться вопросом, что их связывает.
Ли Тао погладил гладкую жемчужину ее лона, открывая нежные створки ее раковины. Ноги ее страстно разомкнулись. Медленно, осторожно он протолкнул в нее палец. Тугая, такая тугая плоть.
— Останься, — взмолился жарким шепотом Тао. Та же самая просьба, что и прошлой ночью. Единственная мольба, когда-либо слетавшая с его уст.
Суинь встряхнула головой, потянулась к нему и обвила пальцами его возбужденный член.
Терпению его пришел конец. Он жаждал взять ее прямо сейчас.
