Юджиния Райли - Ангельский огонь
— Анжелика, когда ты поешь… — улыбаясь, пробормотал он.
— То, что? — прошептала она с придыханием, и ее сердце гулко стучало при его близости. Голос его был, как самая нежная ласка.
— Ты не догадываешься, что это со мной делает? — она не успела ответить, как он взъерошил ей волосы в том месте, где были вплетены цветы, и прошептал: — Последняя летняя роза. Интересно, распустилась ли она полностью, чтобы ее можно было сорвать?
Анжелика тонула в его разгоряченном взоре, когда он обвил ее шею, притянул к себе и жарко поцеловал. Голова у нее пошла кругом. Она была как бы опалена его прикосновением и мечтала, чтобы этот поцелуй продолжался вечно. Она знала, что хотела этого все последнее время — и теперь, наконец, он был ее.
Сначала его губы, нежные и теплые, как бы изучали ее. Затем поцелуй стал более глубоким, грубым и требовательным, но это еще больше распаляло ее. С бессвязным приглушенным стоном она еще теснее прижалась к мужу. Он прорычал что-то и еще сильней сжал ее в объятиях. По ее телу пробежали мурашки, она вся напряглась. Ей хотелось умолять: «Пожалуйста… пожалуйста…» Но не могла, ибо их губы были слиты в поцелуе. Однако, когда руки Ролана начали путешествовать по ее бедрам, она инстинктивно сжалась.
Страх и желание затруднили ей дыхание. Но Ролан внезапно разжал объятия. Она подняла на него глаза, трепеща от ожидания, и увидела, что он нахмурился.
— Возможно, пока не время… — пробормотал он задумчиво.
Он уже собрался было уйти, когда она, немного придя в себя, тронула его за рукав.
— Ролан?
— Да? — он повернулся к ней.
Анжелика закусила губу. Родители воспитывали в ней искренность, и она не могла допустить, чтобы между ней и супругом сохранялись такие непонятные отношения. Вопрос следовало прояснить. Сегодня Ролан наконец сделал маленький шажок в ее направлении и приблизил к разгадке той тайны супружеской жизни, которую она давно стремилась познать. Музыка, пробудившая ее чувственность, сблизила их. Это слегка испугало ее, но одновременно его прикосновения возбудили в ней надежду, что все образуется.
— Ролан, я должна знать, — спросила она, вздернув подбородок. — Вы ожидаете, что я буду исполнять свои супружеские обязанности?
К ее глубокому разочарованию, Ролан шепотом чертыхнулся и сардонически рассмеялся.
— Анжелика, мне не нужны твои ''обязанности», — прошептал он с горьким сарказмом. — Но скажи мне, дорогая, тебе что-нибудь от меня нужно?
Вглядываясь в циничное выражение его лица, уязвленная его словами, Анжелика гордо и решительно ответила:
— Нет, мсье.
Спустя десять минут Ролан метался по кабинету, пил рюмку за рюмкой абсент и горько размышлял. Что, он совсем сошел с ума? Всего лишь несколько минут тому назад его прекрасная молодая жена предлагала ему себя, а он, как идиот, отказался воспользоваться своим законным правом?
Его ботинки все еще продолжали дробь на ковре, когда он разразился чередой проклятий. На протяжении нескольких недель Анжелика господствовала в его воображении, пожирала его, словно лихорадка. Однако он знал, что она не любит его и только верность клятве, данной у алтаря, и память о родителях удерживают ее здесь. Он пытался избегать ее, играя с друзьями в карты почти каждый вечер. Всякий раз он здорово проигрывал, потому что, — да будь прокляты ее глаза! — единственное, о чем он мог думать, так это о своей жене-ребенке. Он даже навестил свою давнюю любовницу Каролину, чтобы удовлетворить свой сексуальный аппетит. Видит Бог, как он в этом нуждался! Однако после первого же поцелуя его охватило незнакомое чувство скованности. Это была не Анжелика! Он вынужден был оставить поле битвы, в высшей степени униженный и расстроенный.
Все это время, весь день и особенно ночью он мучался от болей в паху. Один взгляд на нее, на его маленькую соблазнительную жену, заставлял его трепетать, представляя, как он срывает с нее одежды, прижимает в своей постели и зарывается в нее… Но если бы он поступил так, то всю оставшуюся жизнь испытывал бы чувство вины — она была так молода, а он так яростно домогался любовных утех…
Невинное дитя, пламенная искусительница! Она стала для него навязчивой идеей.
Это безумие охватило его еще до того, как она начала петь. А теперь он просто не находил себе места. Боже, как она пела! У нее был голос ангела, он был очарован и загипнотизирован каждой нотой. Его тянуло к ней теперь так сильно, что в последние несколько ночей ему пришлось совершать верховые прогулки, чтобы остыть. И потом сон не приходил, если только он не напивался до бесчувствия.
И ему приходилось с этим мириться. С тем, что она сводила его с ума. Перед его взором все время стояло то обещание страсти, которое читалось в ее глазах во время пения.
А Луиза… Луиза тоже обещала страсть, но только безжалостно дразнила его. Ее соблазнительное кокетство скрывало лишь холодность.
Так почему же сегодня он не взял то, что по праву принадлежало ему? Всего лишь навсего потому, что он не смог. Когда он поцеловал ее вечером, она так сжалась. Да, она отдалась чувству, но только до определенной степени. А это ее замечание об «обязанностях» окончательно выбило его из колеи. Он просто не мог быть в ней уверен. Была ли эта отдаленность результатом девичьей нервности или она просто поддразнивала его? Что же в действительности скрывалось под этим — огонь или лед?
Сейчас он оказался действительно в затруднительном положении. Нет, жить без Анжелики, без ее любви он определенно не мог.
В ярости Ролан отшвырнул пустой стакан, который попал в камин и разлетелся на сотни мелких осколков. И вновь он принялся вышагивать по комнате, в сотый раз проклиная и себя, как последнего дурака, и эту проклятую «обязанность».
А наверху, вслушиваясь в завывания ветра, Анжелика боролась со слезами в своей одинокой постели. Она не понимала этого странного человека. За последние несколько дней они с Роланом в определенной степени сблизились. Она знала, что между ними нарастает взаимное тяготение. Ролан страстно поцеловал ее и возбудил в ней водоворот желаний… И затем в последний момент пошел на попятный и отстранился от нее. И теперь она лежала в одиночестве, сгорая от неисполненного желания. Она так хотела, чтобы его сильные руки крепко обхватили ее, ей не терпелось услышать, как он скажет: «Да, я хочу тебя, я хочу, чтобы ты была со мной».
Сегодня она поборола свою гордость и спросила, ожидает ли он, что она присоединится к нему в постели. Однако его реакция была довольно холодной, жесткой и циничной. Возможно, она выбила его из колеи своими словами об «обязанности». Для нее же «обязанности» в браке ассоциировались со счастливым благословением, ниспосланным Богом. Возможно, он видел это в ином свете.
