Адель Эшуорт - Герцог-обольститель
И все же Сэмсон не мог отделаться от навязчивой мысли, что Оливия могла принимать участие в обмане и вместе с Эдмундом и Клодетт могла ломать всю эту комедию, чтобы разорить его. Что, если Оливия рассказала, кто он на самом деле, еще до этого вечера? Когда дело касалось его брата и Клодетт, Сэмсон всегда ожидал самого худшего. И больше всего его беспокоило то, что он пока недостаточно хорошо знал Оливию и потому не мог доверять ей. Целовалась она страстно, но может быть, она хорошая актриса?
«Господи! Так во что же мне верить?»
Его терзания, видимо, отразились на его лице.
– Я вижу, что я тебя шокировала, – криво усмехнулась Клодетт. – Я на это надеялась. Я понимаю, что ты никогда не хотел заниматься с ней любовью, но, увидев вас на балконе... я... Полагаю, я просто дала волю своему воображению.
Сэмсон был почти уверен, что она не видела, как они с Оливией целовались, и не слышала, о чем они говорили, иначе ее реакция была бы более истеричной.
– Ты же знаешь, что я ее не хочу, – с трудом выдавил Сэмсон, – но надо же продолжать притворяться.
– Разумеется. – Ее глаза просияли, и тремя большими глотками она допила второй бокал шампанского. – Бог мой, у тебя такой вид, что тебе тоже не помешал бы бокал шампанского, дорогой. – Она любовно потрепала его по щеке. Потом привстала на цыпочки и прошептала ему на ухо: – Я остановилась в угловой гостевой комнате на третьем этаже в восточном крыле дома. Увидимся там позже. – Не дожидаясь ответа, она отошла на шаг и громко, так, чтобы ее услышали, добавила: – Я уверена, Эдмунд, что ваша прелестная жена уже по вас соскучилась. А мне надо кое с кем пообщаться. – Она пригладила волосы. – Поговорим как-нибудь в другой раз. Я с удовольствием послушаю о том, где вы в последнее время побывали. – Приподняв юбки, она повернулась и ушла.
Сэмсон смотрел ей вслед до тех пор, пока она не исчезла в толпе, а потом решил, что ему надо срочно выпить виски.
Глава 12
Оливия еще никогда в своей жизни не была так ошеломлена. Это была ночь, которую надо было запомнить, и не только из-за волшебного поцелуя, о котором она никогда не посмела бы даже мечтать. Целоваться с этим человеком и желать его казалось ей безнравственным по многим причинам, о которых ей еще придется поразмышлять. Но он имел над ней безусловную и совершенно восхитительную власть, с которой у нее не было сил бороться, сколько бы она ни старалась. Не помогало и то, что она признавалась себе, что пока и не старалась избегать его ухаживаний. Как она посмела испытывать такие... чувства к брату своего мужа? Ну почему, почему он преследует ее, словно его действия могли остаться без последствий? То, как они вели себя сегодня, выходило далеко за рамки простой дружбы, и в этом была не только его вина. Настоящая леди не должна была так реагировать, по крайней мере за стенами супружеской спальни. Но, помимо всего этого, они оба должны сознавать, что у них не может быть никакого романтического будущего. Их отношения должны закончиться, притом немедленно. Просто она не знала, как это сделать.
Она старалась не наблюдать за тем, как он танцует с ее тетей. Но она не могла себя контролировать и все время провожала их взглядом. Они неплохо смотрелись в объятиях друг друга, но она отметила некоторую напряженность в фигуре Сэмсона и немного странное выражение его лица. Неожиданное появление Клодетт на балконе застало врасплох их обоих, но Сэмсон еще больше шокировал ее, когда пригласил ее тетю танцевать, особенно после того, как они целовались. Ей только хотелось, чтобы она не чувствовала укола ревности, когда увидела их вместе. Она не имеет права его ревновать. Самое главное сейчас – это то, что обман удался. Клодетт, видимо, не подозревает, что он не Эдмунд.
Сейчас они возвращались в Дом Ниван. Сэмсон сидел напротив нее с закрытыми глазами, но она знала, что он не спит. С тех пор как они уехали с бала, он не сказал и двух слов. Ей не хотелось уезжать, да они это и не планировали, но он настоял, уверив ее, что ей не следует больше видеть свою тетю в этот вечер. Он отказался сказать почему и ни словом не обмолвился о том, что они с Клодетт обсуждали во время танца. Ее раздражало, что он молчит, хотя они были одни. Она уже устала ждать, когда он заговорит.
– Почему вы настояли на том, чтобы мы срочно уехали с бала? – спросила она, когда карета свернула от дома Брийон на дорогу к городу.
Он только буркнул, не открывая глаз:
– Поговорим, когда вернемся.
– Вы что-то узнали и скрываете это от меня? Что вы обсуждали с моей тетей?
– Оливия, будьте немного терпеливее.
Что-то в его тоне заставило ее насторожиться. Он никогда так ей не отвечал. Его уклончивость и нежелание говорить сводили ее с ума. Они планировали переночевать в поместье, но стоило ему потанцевать с Клодетт, как он со стаканом двойного виски в руках разыскал ее и практически заставил ее покинуть зал. Он был очень обеспокоен, и это ее удивило. Хотелось бы ей знать, что такого сказала ему Клодетт, что могло так его расстроить.
– У вас кружится голова от выпитого?
– Я выпил недостаточно.
Она не поняла, имел ли он в виду, что выпил недостаточно, чтобы опьянеть, или недостаточно, чтобы успокоиться после всего того, что произошло на балу.
Оливия расправила на коленях юбки и стала перебирать веер.
– Перестаньте ерзать, – сказал он довольно грубо. Это еще больше ее рассердило.
– Извините, сэр, но после того, что случилось, вы ждете, чтобы я была спокойной? Вы не хотите рассказать мне, что Клодетт...
– Мы обсудим это, когда приедем домой. – Он чуть приоткрыл глаза – ровно настолько, чтобы она видела, что он смотрит на нее. – Сейчас мне надо подумать. Почему бы вам не расслабиться?
Расслабиться? Когда он снова закрыл глаза, она преувеличенно громко фыркнула, но потом решила, что, если и дальше будет приставать к нему с расспросами, он еще больше на нее рассердится и, чего доброго, будет молчать и после того, как они приедут домой. Поэтому она откинулась на подушки точно так же, как это сделал он, и закрыла глаза.
Она, должно быть, задремала, потому что ей показалось, что всего через несколько минут карета остановилась перед Домом Ниван. Она села прямо и тряхнула головой, чтобы прогнать сон. Потом, приподняв одной рукой юбки, другую протянула кучеру, который помог ей сойти вниз со ступенек кареты.
Сэмсон молча последовал за ней и стоял, пока она доставала ключ, потом вместе с ней прошел через темный магазин и вверх по лестнице до ее квартиры. В своей комнате она сразу же подошла к секретеру, зажгла лампу и повернулась к нему, скрестив на груди руки.
– А теперь вы готовы к обсуждению? – Наверное, ее вопрос прозвучал довольно грубо, но она так устала, что ей было все равно, как он оценивает ее настроение.
