Адель Эшуорт - Герцог-обольститель
Выражение лица Сэмсона смягчилось.
– Он изменил мой мир, – продолжала она хриплым шепотом. – Он любил меня, я была ему нужна, но я... я наговорила ему много ужасного. Я бы жизнь отдала за то, чтобы взять свои слова обратно.
Она уже стояла всего в шаге от Сэмсона и смотрела на него с такой любовью, что он не мог этого не заметить.
– Я так хочу выйти за него замуж.
Дрожь сотрясала ее тело, глаза наполнились слезами. Она сжала кулаки и стиснула зубы.
– Я так его люблю. Люблю гораздо больше, чем могла бы сказать, если бы не покинула его. Я хочу, чтобы он вернулся ко мне, любил так, как он говорил, и простил за то, что я была такой наивной и глупой. Я люблю его всем сердцем, но боюсь, что он больше не чувствует ко мне того же.
Оливия видела, какую боль и какую бурю эмоций вызвало у Сэмсона ее признание. Он крепко обхватил себя руками, чтобы не броситься к ней.
В этот момент Оливия поняла, что никогда его не теряла.
Она улыбнулась, но отступила на шаг от Сэмсона и посмотрела на Колина, наблюдавшего все это время за ней.
– Но если он не захочет принять меня, сэр, – сказала она небрежно, – полагаю, что вы захотите.
В ту же секунду Сэмсон кинулся к ней и прижал к себе так крепко, что она задохнулась. Глядя на нее и счастливо улыбаясь, он прошептал:
– Ему не нравятся леди с голубыми глазами.
Она услышала, как все рассмеялись, а Сэмсон поцеловал ее так, что наступила тишина. Она уронила веер и обняла Сэмсона за шею.
Когда они наконец оторвались друг от друга, он прошептал:
– Как же ты меня напугала, Ливи. Пожалуйста, больше никогда меня не бросай...
Она покачала головой. Слезы жгли ей глаза, а он смотрел на нее с любовью и... облегчением.
– Я так по тебе скучала.
– Боже мой, Оливия... – Его голос сорвался, и он прижал ее голову к своей груди, не в силах совладать со своими эмоциями.
– По-моему, все ушли, – пробормотала она.
– Они деликатные люди, и сейчас они в столовой сметают со стола всю еду.
– Пусть. Мне нужен только ты. – Он вдруг стал серьезным.
– Ты носишь моего ребенка?
– Нет. – Ей снова захотелось плакать.
– Хорошо. Значит, у нас может быть настоящая свадьба.
– Настоящая, законная свадьба? – просияла она.
– Настоящая, законная и пышная свадьба. И я готов затратить целое состояние на твои бальные платья.
– И на духи.
– Естественно.
Посмотрев ей в глаза, он прижался лбом к ее лбу точно так, как в тот вечер, когда они танцевали на балу и, кроме них, больше никого не было на свете.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
– Ливи... – выдохнул он, – я тоже тебя люблю.
