Барбара Картленд - Бесценный выигрыш
— Да, потому что это была моя семья. Папа часто говорил мне, что на семье лежит особая благодать, потому что сам Христос избрал себе родителей, обыкновенную семью, пока не начал проповедовать.
— А что, если бы в вашей семье не было любви? — поинтересовалась маркиза.
— Такое даже вообразить невозможно, — убежденно ответила Лорена, — потому что мои родители очень любили друг друга, и оба они любили меня.
Лорена немного помолчала, а потом добавила:
— Мама однажды сказала, что семью создает женщина своей любовью, которая приносит всем счастье.
— Ваша мать любила вашего отца, поэтому ей это было нетрудно.
— Мама всюду несла с собой любовь. В деревне все обожали ее, а ее друзья всегда приходили к ней, когда им была нужна помощь. Она сказала мне однажды:
«Пусть мы будем бедны, Лорена, но любовь — бесценное сокровище. Она дороже всех богатств в мире». Маркиза улыбнулась.
— Благодарю вас, милое дитя, — сказала она, вставая.
Лорена была так увлечена разговором, что не заметила, как появился герцог и дворецкий объявил, что завтрак подан.
По дороге в столовую Лорена с облегчением убедилась, что графини Хеллингфорд с ними не было и рядом с герцогом за стол села другая женщина.
Лорена избегала смотреть на него, в то же время всем своим существом ощущала его присутствие.
Только к концу завтрака она не смогла удержаться и взглянула на него, их глаза встретились. Они поняли друг друга без слов, каждый думал о том, что случилось на рассвете.
Но в этот момент маркиза заговорила с герцогом, он повернулся к ней, и Лорена, словно спустившись с облаков, осознала, что ее сосед ожидал от нее ответа на какой-то свой вопрос.
После завтрака, тянувшегося, казалось, бесконечно, все по обычаю перешли в Голубую гостиную.
— Поскольку у нас нет никаких планов на сегодня, — сказал герцог, — я предлагаю прокатиться в экипаже или верхом до Эрмитажа. Этот павильон, расположенный в пяти милях отсюда, построил один из моих предков, имевший больше денег, чем воображения. Мы бы там могли напиться чаю.
— Прекрасная идея! — воскликнула маркиза.
— Я готов осматривать все павильоны, где бы они ни были, при условии, что буду иметь случай обогнать тебя на одной из твоих лошадей, Элстон, — оживился лорд Карнфорт.
— И я бы не отказался от такой прогулки, — заявил майор Фэйн.
— Мы могли бы устроить скачки с препятствиями, — предложил кто-то. — Я уверен, что Элстон мог бы предложить нам неплохие призы.
— Это действительно неплохая идея, — сказал герцог. — А ты что скажешь, Перри?
— Я готов на любое состязание, если только мне будет позволено выбрать себе лошадь.
— Выбирай любую, кроме моей, — сказал герцог.
— Это значит, у тебя будет преимущество перед нами, — заметил один из гостей.
— Не будет, — возразил герцог. — Если я выиграю, я обещаю передать первый приз тому, кто придет следом за мной.
— Может быть, нам лучше заранее определить некоторые правила, — сказал Арчи Карнфорт. — Большинство из нас хорошо знают окрестности, и лично я думаю, что скачки по пересеченной местности были бы интереснее.
— Дамы должны выехать первыми, — сказала маркиза, — иначе мы не успеем встретить победителя у павильона.
— Это благоразумно, — одобрил герцог. — А теперь давайте решать, кто поедет в экипаже и кто верхом.
При этом он взглянул на Лорену и по ее загоревшимся глазам понял, что она захочет ехать верхом.
— Дамы могут ехать верхом, если пожелают, — сказал он. — Но в скачках они участвовать не будут.
— Вы хотите сказать, что мы ездим хуже мужчин? — спросила виконтесса Сторр.
— Вы будете выглядеть очень мило вначале, — сказал герцог, — но поскольку скачка будет нелегкой, я содрогаюсь при мысли, на что вы будете похожи в конце.
— Оставь, Сара! — воскликнула маркиза. — Я намерена ехать верхом, и если мы выедем на полчаса раньше остальных, мы спокойно туда доберемся. Сегодня слишком жарко, чтобы спешить.
— А я поеду в экипаже, — заявила одна из дам, и две другие выразили желание к ней присоединиться.
— Тогда нам пора собираться, — сказала маркиза. — Пойдемте, Лорена. Нам остается только надеяться, что всех лучших лошадей не разберут, пока мы спустимся.
Маркиза уже направилась к двери, когда появилась графиня Хеллингфорд.
Лорена удивилась, увидев ее в плоской дорожной шляпке, поверх которой был повязан длинный шифоновый шарф. Обе ее руки были скрыты, как в муфте, под свернутым плащом, который дамы надевали, выезжая в открытом автомобиле.
Дейзи Хеллингфорд быстрыми шагами подошла к герцогу, который, оставив своих собеседников, выступил ей навстречу.
— Я пришла проститься с вами, Элстон, — сказала графиня громко. — С вами и с вашими друзьями. Все замолчали, и она продолжила:
— Вы дали мне ясно понять, что мое присутствие здесь нежелательно, и я, естественно, не имею желания оставаться там, где я лишняя.
Она сделала секундную паузу, и герцог сделал попытку вмешаться:
— Прошу вас, Дейзи…
Но графиня продолжала, словно она его не слышала:
— Я возвращаюсь в Лондон и больше никогда, запомните, никогда не переступлю порога этого проклятого дома! Я ненавижу Миер, и я ненавижу вас, Элстон, за то, что вы со мной сделали!
Она снова замолчала и потом сказала отчетливо с ядовитой злобой в голосе:
— Но знайте, если вы покидаете меня, вы не достанетесь и никакой другой женщине!
Дейзи высвободила из-под плаща правую руку, и Лорена с ужасом увидела в этой руке револьвер.
Графиня произнесла последние слова медленно, придавая им особый драматический смысл.
Затем она прицелилась так, чтобы пуля попала в него ниже пояса.
Но прежде чем она успела спустить курок, Лорена, повинуясь безотчетному инстинкту, опередившему даже мысль, бросилась вперед и схватила графиню за руку.
Раздался выстрел. Лишь слегка задев плечо герцога, не причинив ему особого вреда, пуля угодила в зеркало над камином, и оно со звоном разлетелось на тысячи осколков.
Кто-то вскрикнул, но все остальные присутствующие застыли в молчании.
Как только Лорена отпустила руку графини, та со всей силы ударила ее револьвером по голове.
Удар пришелся по виску, и Лорена рухнула на паркетный пол Голубой гостиной.
Перри выхватил револьвер из руки Дейзи, а герцог опустился на колени возле бесчувственной Лорены.
И тут началась невообразимая суета. Все заговорили, перебивая друг друга, раздавались возгласы изумления и ужаса. Привлеченные звуком выстрела и звоном стекла, появились озабоченные слуги. Графиня, со сверкающими глазами и краской на лице, молча стояла, глядя на герцога.
