Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

Прежде чем ответить на новые вопросы, Гермиона достала свиток пергамента из своего портфеля и показала его слизеринцам. Она составила бланк разрешения, который излагал несколько основных пунктов: члены клуба по домашней работе, которые приняли участие в «практических дуэлях», делали это добровольно и приступили с пониманием связанных с этим рисков. Если случатся неудачные последствия, то она и Том не будут нести ответственность за ущерб. Она вспомнила, как много лет назад разговаривала с Томом о том, что он писал эссе за своих соседей по спальне. Тогда она переживала, что, если одного из них поймают, то на Тома свалят последствия, потому что ему не хватало имени и положения, чтобы достойно себя защитить.

Этот бланк разрешения был заверением. Двойной страховкой, с учётом того, что каждый подписавшийся также был свидетелем других, и там было чётко прописанное положение о штрафных санкциях. На обратной стороне страницы скрытыми рунами она отметила вариант чар принуждения, о которых узнала, исследуя магию контроля над разумом. Если кто-то сознательно нарушит условия соглашения, другие подписавшие его стороны будут вынуждены сторониться его. Даже если бы они обедали вместе за общим столом, с клятвопреступником не разговаривали бы и даже не смотрели бы на него. К нему будут относиться хуже, чем к невидимому.

— …Я не хотела этого, — извинительно сказала Гермиона, передавая пергамент Трэверсу, который сидел ближе всего к ней. Он подписал, передал его Розье, тот — Блэку, которому потребовалось несколько минут, чтобы прочитать мелкий текст, прежде чем поставить своё имя с росчерком.

Обучение дуэлям важно не только для меня. И одной из основ командной дуэли является то, что мы должны доверять друг другу. Мы, может быть, не стоим на уровне кровного братства — или кровного сестринства. Ни сегодня, ни завтра. Этого пока достаточно. Но мы должны с чего-то начинать, и я не могу придумать более убедительного способа, чем… сформировать убеждение. Но хорошая новость заключается в том, — добавила Гермиона, — что вы можете оставить дуэльные тренировки и приходить на собрания только раз в две недели для повторения учебника Ж.А.Б.А., и вы не будете наказаны. Пока вы будете соблюдать условия соглашения. Если каждый будет верен своему слову, в конце семестра я уничтожу пергамент.

Мальсибер прищурился над пергаментом на столе перед ним. Когда Орин подтолкнул его и протянул перо в чернилах, Мальсибер изучил Гермиону осторожным взглядом:

— А тебе тут что, Грейнджер? Какую выгоду ты от этого получишь?

— Экзамены Ж.А.Б.А…

— Ты хочешь, чтобы мы учились помимо учебников. Это не для экзамена ни по одному из предметов. Если ты хочешь считать себя моей названной сестрой, — фыркнул Мальсибер, — то будь милостива, говори со мной откровенно, со своим любимым братом.

— Я… — колебалась Гермиона. Её план состоял в том, чтобы сохранить превосходство, но её честный ответ не был особенно лестным. Она знала, что Тому было бы легко солгать, чтобы сохранить видимость превосходства. Гермиона этого не хотела. Она предусмотрела это наказание в контракте, так что, если она и имела какое-то превосходство, то это не было превосходством над моралью. — Я думаю, что мир — опасное и неумолимое место. Тихое уединение, которым Волшебная Британия наслаждалась последние несколько десятилетий, позволило людям забыть то, что когда-то было и должно оставаться вопросом здравого смысла. Если бы я вынуждена бороться за своё выживание, тогда я сделаю это, используя все выпавшие мне возможности, спасибо.

— Ты выбрала нумерологию, это же как прорицания, но с закорючками и суммами, да?

— Э-э, эти «закорючки» — греческие буквы.

— Ты прочла пророчество по закорючкам и предсказала, что Британия собирается на войну? — спросил Мальсибер.

— Нумерология не так работает, — сказала Гермиона. — Но если бы я сказала «да», ты поверил бы мне?

— Поверил бы.

— Тогда, да, я считаю, что есть достаточная уверенность в том, что политика изоляции Британии придёт к точке невозврата через год или около того.

— Почему ты просто не сказала? — сказал Мальсибер, наконец взяв протянутое перо у Ориона Блэка. — Знаешь, Грейнджер, если бы какая-нибудь моя сестра умела выбирать лошадей, то её стоило бы оставить на гобелене, если ты понимаешь, о чём я.

— Приятно слышать, — неловко ответила Гермиона. — В качестве сестринского совета: любой, кто стабильно выигрывает на скачках, может заработать больше денег другими способами. Например, в ежегодном розыгрыше Главного приза «Ежедневного пророка» или на спекуляции «фунт стерлингов — галлеон». Хм, не то чтобы я одобряла это или что-то в этом роде!

Когда она закончила объяснения и получила все подписи, напряжение в некоторой мере ослабло. Помогло и то, что бутылка огневиски снова была передана по кругу, и Гермиона, настороженно глянув на буфетчика, заново наполнила её взмахом руки. Со стороны посетителей питейного заведения было невежливо магически умножать покупки, но огневиски было достаточно дорогим. И хотя она взяла деньги на покупку одной бутылки из бюджета на книги, Гермиона не рассчитала, сколько могут выпить мальчики, учитывая, что день был в разгаре.

Но сегодня не было уроков, как она знала, и это составляло разницу. Выпивка текла, а за ней и разговор. Гермиона достала чистый свиток пергамента, чтобы набрасывать важные идеи.

— Мой отец сказал мне, что большинство волшебников не умеют вызывать заклинания невербально, если от этого зависит их жизнь. Если ты наложишь на них заклинание Немоты до того, как они что-то скажут, у тебя будет шанс победить их, даже если они знают больше заклинаний, чем ты, — сказал Трэверс. — Даже лучшие волшебники вызывают Непростительные вербально. Так их и осуждают, используют свидетельские показания людей, которые их слышали.

— Заклинания высокого уровня или заклинания, которым требуются особенные намерения, проще вызывать вербально, — сказала Гермиона. — Если я хочу призвать бутылку, я могу сказать «Акцио, огневиски», и это сработает, потому что здесь только одна бутылка. Если мне нужен стакан, то «Акцио, стакан» будет двояким, потому что их здесь семь. Мне нужно будет дополнить вербальную формулу с направлением или местом, например, «Акцио, стакан Розье». Для невербального колдовства потребуется детальное мысленное определение, кто такой «Розье», а ещё больше, если к нам присоединится его сестра, и стало бы два Розье.

Розье сказал:

— Это будет сложно вызвать, если ты не можешь говорить. Ещё сложнее, если это происходит ночью, и ничего не видно…

Блэк внёс свой вклад:

— Каждый, кто может невербально наложить Фините Инкантатем, защищён от немоты.

— Есть и другие способы принудить к молчанию, — сказал Лестрейндж. — В моей домашней библиотеке есть книга с картинками, как проклятьем убрать рот с чьего-то лица. В смысле, вообще убрать, вместо него остаётся просто гладкая кожа, воистину жутко. Я хотел попробовать, но не смог понять инструкции — что-то о воображении, «податливости мейсенских{?}[«Мейсен» — немецкий производитель фарфора на протяжении более 300 лет, первая в Европе мануфактура, долгое время бывшей ведущим предприятием, на котором изготавливали настоящий твёрдый фарфор. ] кукол, влажных в форме». Влажная форма? Какое это имеет отношение к проклятию ртов?

— Лестрейндж, бескультурная ты свинья, — издевательски сказал Блэк. — Мейсенские куклы — это те дорогие фарфоровые фигурки, которые старые ведьмы собирают на своих полках с безделушками. В самые лучшие добавлены чары движения, которые продолжают чётко работать и двести лет спустя.

— И откуда мне это знать? — жаловался Лестрейндж. — Мой дедушка запер галерею реликвий много лет назад, когда поймал меня за полётом на метле в доме.

— Не знаю, — пожал плечами Блэк. — Попробуй почитать что-то, кроме журналов про квиддич, хоть иногда, может, чему-то научишься.

— Я читаю что-то, кроме журналов про квиддич, — протестовал Лестрейндж. — Настоящие книги. Вы же видели меня с книгой? — он повернулся к Эйвери и Розье по сторонам от него.