Мэри Белоу - Танцуя с Кларой
Гарриет покорно засвидетельствовала тот факт, что они катались около часа.
Клара посмотрела на Фредди, его взгляд был сосредоточен на ее губах или, возможно, подбородке.
— Рад услышать это, мадам, — сказал он.
Он не простил ее. И возвратился не потому, что хотел этого. Тогда почему?
— Вы хорошо выглядите, — сказал Фредерик.
— Да, — согласилась она. — Я прекрасно себя чувствую. — Она спрашивала себя, заметил ли он, что ее лицо округлилось и стало менее бледным. Интересно, выглядела ли она для него хоть немного привлекательнее, чем раньше. Словно это имело значение.
— Я забираю вас с собой в город для консультации с врачом, — сказал он. — С доктором Грэмом.
— С доктором Грэмом? — переспросила она. — Но я хорошо себя чувствую, Фредди. В прошлый раз все, что он смог сказать папе, это то, что мне нужен покой и меня надо ограждать от холода и перенапряжения. Не хочу, чтобы он сказал вам то же самое. Мне нравится совершать ежедневные прогулки.
— Тем не менее, — ответил Фредерик, — вы увидитесь с ним, мадам. И как можно скорее. Вы сможете ехать завтра?
— Да, конечно. Вы же написали, что мы должны быть готовы.
— Возможно, вы предпочтете поехать без меня, сэр, — заметила Гарриет. Однако Клара знала, что больше всего той хотелось поехать.
— Напротив, мисс Поуп, — сказал Фредди. — В столице моей жене будет нужно ваше общество не меньше, чем здесь.
Гарриет молча кивнула. Клара пыталась справиться с внезапно возникшим осознанием происходящего. Ну конечно. Он хотел, чтобы доктор Грэм обследовал ее, чтобы узнать, сможет ли она родить ребенка. В конце концов, однажды Фредди станет бароном, и он захочет, чтобы наследником стал его собственный сын. Возможно, она не может подарить ему наследника. Она была горько разочарована, когда обнаружила, что не забеременела после почти двух недель брачных отношений, хотя сама и не подозревала, что надеялась на это.
Клара думала, что не сможет вынести холодные слова о том, что для нее нет никакой надежды. И ей была невыносима мысль, что Фредди узнает об этом.
— Гарриет, — сказала она, — пожалуйста, дерни за сонетку. Хочу, чтобы Робин отнес меня наверх в мою комнату. Пора переодеться к обеду, конечно, если вы, Фредди, не захотите его на полчасика отложить.
Он поднялся на ноги.
— Нет, — сказал Фредерик. — Оставьте в покое звонок, мисс Поуп. — Он наклонился и поднял свою жену на руки.
Она не ожидала этого, хотя, когда он в прошлый раз был в Эбури-Корте, он всегда переносил ее с места на место сам. Она не ожидала этого и не успела приготовиться к ощущениям, вызванным соприкосновением с его руками и телом. Клара обняла его рукой за шею. Его волосы были длиннее, чем раньше. Так они выглядели еще красивее.
Поднимаясь вверх по лестнице привычным быстрым шагом, Фредерик молчал и не смотрел на Клару. Ей хотелось, как раньше, прижаться щекой к своей руке, лежавшей у него на груди, но Клара не сделала этого. Она держала голову прямо, отстраняясь от него, как обычно делала, если ее нес Робин.
Фредерик опустил ее в кресло в гардеробной и дернул за сонетку, вызывая ее горничную. Он замешкался, возможно, почувствовав, что выйти из комнаты, ничего не сказав, будет слишком грубо.
— Фредди… — начала Клара. «Добро пожаловать домой, — хотелось ей сказать. — Рада видеть вас. Простите меня. Вы же все еще не простили меня, так?» Она хотела восстановить какую-то часть покоя и непринужденности в отношениях между ними. Но правильные слова не находились.
Его взгляд на мгновение задержался на ней. Затем он наклонился, быстро и крепко поцеловал ее, не разжимая своих губ, и, не дожидаясь прихода горничной, вышел из комнаты.
Обед и последующая пара часов в гостиной, вопреки опасениям Клары, прошли с большей непринужденностью. Фредди решил быть забавным и очаровательным, что ему отлично удалось. Даже Гарриет поддалась. И все же во всем этом сильно не хватало былой душевности. Клара с некой ностальгией вспоминала неделю их медового месяца, когда он так же развлекал ее, но при этом держал ее за руку или обнимал за плечи. Были и улыбки, и поцелуи, и нежности, которые она тогда находила такими раздражающими.
Если бы только она тогда проглотила свое раздражение и промолчала. Но, возможно, это не имело бы значения. В любом случае через несколько недель Фредди устал бы ее очаровывать и уехал бы в Лондон, что он сделал и так. Вероятно, это произошло бы чуть позднее, чем случилось на самом деле. Но обязательно случилось бы. Ничего бы не изменилось. За исключением того, что тогда он, вероятно, смог бы смотреть ей в глаза и звать ее по имени.
Вечером он отнес ее в комнату и вызвал горничную. Он не сказал, придет ли к ней позже. Но она все равно не спала, ожидая его, надеясь, хоть и сомневаясь, что он придет. Испытываемое к нему желание доставляло ей ужасную боль. Она хотела, чтобы он был рядом. Хотела ощущать на себе его тяжесть, тепло его губ, глубину и близость соединения их тел.
Спустя несколько долгих и одиноких часов она заснула.
Фредерик больше часа мерил шагами комнату, затем лег, но еще час или два бодрствовал.
Она была его женой. Он имел полное право придти к ней и овладеть ею. Ведь она ни разу не отказывалась его принять. Напротив, даже в их брачную ночь она сгорала от желания. После этого ее удовольствие от их соитий только возрастало. Клара всегда достигала кульминации, даже когда он будил ее посреди ночи и она лежала по ним еще сонная и не совсем проснувшаяся.
Ей было легко доставить удовольствие, потому что она сама предвкушала его и всегда показывала лишь радость вне зависимости от того, что творили его руки и губы. Она абсолютно не страдала свойственным благовоспитанным леди неприятием сексуального возбуждения, проявления которого Фредерик ожидал от нее или любой другой своей потенциальной невесты.
Ничто не мешало ему пойти к Кларе. Он желал ее и на удивление сильно. Даже воспоминание обо всех опытных девицах, которые были у него за прошедшие два месяца, не умаляло того обстоятельства, что сегодня вечером Фредерик хотел свою жену.
И все же мысли обо всех девушках и женщинах, которыми он так энергично и с энтузиазмом наслаждался, охладили его. Он не был ничем болен, так как слишком тщательно выбирал женщин, не желая рисковать. Но в любом случае все, что он мог предложить своей жене, — лишь собственное замаранное тело. Он поместит в нее то, что всего две ночи назад было в другой женщине. А за сутки до этого — еще в одной. И так на протяжении двух последних месяцев.
Клара заслуживала лучшего.
Кроме того, она презирала его. Клара знала, что он был охотником за приданым и обманщиком. Она должна ненавидеть его, в то время как с самого его приезда сегодня днем обращалась с ним со спокойной учтивостью: очень спокойно, очень любезно и очень бесстрастно. И в то время как повиновалась его воле, не задавая вопросов.
