Виктория Холт - Пленница
Меня удивляло, что женщина, воспитанная в традициях западной культуры, смогла приспособиться к подобному образу жизни и даже гордиться своим положением, страстно ненавидя всех, кто пытался отнять его у нее. Но я была рада возможности разговаривать с ней и таким образом познавать окружающий меня мир.
Я узнала о непримиримой вражде между Николь и Фатимой, вынашивавшей честолюбивые планы для своего сына, Фейзала.
— Видишь ли, — поясняла Николь, — если бы не Самир, Фейзал был бы наследником паши, а она — первой леди гарема. Она мечтает занять мое место.
— Ей его никогда не заполучить. Ты красивее и гораздо умнее ее. Кроме того, Самир — изумительный ребенок.
— Фейзал тоже неплох, — признала она. — А если бы я умерла…
— С чего бы это вдруг?
Она пожала плечами.
— Фатима — очень ревнивая женщина. Когда-то, это было очень давно, одна женщина отравила свою соперницу. Это совсем нетрудно сделать.
— Она не посмеет.
— Та женщина посмела.
— Но ее разоблачили.
— Это было давно, еще до того, как нынешний паша стал пашой, но об этом до сих пор не забыли. Ее вывели на улицу, по шею зарыли в землю и оставили на солнце… умирать. Таково было ее наказание.
Я содрогнулась.
— Если Фатима покусится на моего сына, я хотела бы, чтобы с ней сделали то же самое.
— Ты должна позаботиться о том, чтобы этого не произошло.
— Именно это я и намерена сделать.
Теперь, когда появилась Николь, жизнь стала намного приятнее. У меня была красивая одежда, благовония, мази, сладости, праздные дни. Мы вели жизнь райских птиц. После всех испытаний, через которые мне пришлось пройти, окружающий меня мир казался мне очень странным. Я спрашивала себя, как долго мне суждено здесь прожить.
* * *Паша был в отъезде, и это меня очень радовало.
Гарем погрузился в летаргию. Женщины возлежали на диванах, лениво любуясь собой в крошечных зеркальцах, которые они неизменно носили в карманах необъятных шаровар, грызли печенье, пели, играли на своих миниатюрных музыкальных инструментах, ссорились.
Одна ссора вышла особенно свирепой. Женщины катались по мозаичному полу, дергали друг друга за волосы и неистово лягались, пока не прибежала Рани и не избила обеих. После этого она отчитала их и заявила, что они могут и не мечтать о свидании с пашой как минимум три месяца. Это их тут же отрезвило.
Потом паша вернулся, и гарем оживился. Все стали кроткими и покорными. Они всячески демонстрировали свои прелести и пытались понравиться, хотя, кроме товарок и евнухов, их никто не мог увидеть.
Перед Рани опять встала проблема выбора. Я заметила, как ее взгляд остановился на мне, и вздохнула с облегчением, когда поняла, что, по мнению Рани, я еще не созрела для великой чести.
Она отобрала шестерых девушек — двух, уже побывавших у паши и заслуживших его одобрение, и четырех новеньких.
Мы все наблюдали за тем, как их готовят к свиданию. Вначале их выкупали, затем их кожу умастили, а в волосы втерли благовония. Подошвы их ног и ладони выкрасили хной, губы покрыли пчелиным воском, а глаза подвели сурьмой, чтобы они казались еще больше. В их волосы вплели цветы, на щиколотки и запястья надели браслеты, после чего их одели в переливающиеся блестками одежды.
Гарем замер, с любопытством ожидая, кого паша отошлет назад.
В этот раз он остановил выбор на одной из самых юных девочек.
— Когда она вернется, то вообразит о себе невесть что, — предсказала Николь. — Так всегда бывает… особенно с молоденькими. Я думала, что уже подошла твоя очередь.
Должно быть, я не сумела скрыть свое отвращение, потому что она поинтересовалась:
— Ты этого не хочешь?
— Я всей душой надеюсь, что мне удастся выбраться отсюда.
— Если бы он тебя увидел… он бы уже ни на кого другого и смотреть не стал.
— Я… Нет… Нет!
— Твоя очередь все равно наступит. Наверное, уже скоро.
— Я пойду на все, лишь бы убежать.
Услышав это, она задумалась.
* * *Николь рассказала мне, что если я хочу рассчитывать на маленькие привилегии, являющиеся важной частью жизни в гареме, я должна поддерживать хорошие отношения с двумя людьми: Рани и старшим евнухом.
— Он — очень важная персона. Он паша гарема. И он мой близкий друг.
— Я вижу, ты очень мудрая женщина.
— Я здесь уже очень давно. У меня нет другого дома.
— И ты с этим смирилась? С тем, что ты одна из многих?
— Таковы здешние обычаи, — ответила она. — Самир — мой сын. Когда-нибудь он станет пашой, а я буду матерью паши. Смею тебя заверить, это очень почетная должность.
— Разве ты не хотела бы иметь постоянного мужа, а не думать все время, что твое место может занять другая?
— Это моя жизнь, — она обвела рукой гарем. — Тут все такие. Они ничего больше не знают. Все хотят быть фаворитками паши. Они хотят родить сына, который затмит всех остальных… и обеспечит своей матери почетное положение, которое никто и ничто не сможет поколебать.
— Мне трудно в это поверить.
— Это действительно так.
— И ты тоже об этом мечтаешь?
— Все мои мечты — Самир. Расскажи мне о своих мечтах.
— Я мечтаю убежать отсюда и вернуться домой, к своим близким. Я хочу найти тех, кто был со мной после того, как корабль потерпел крушение.
— Я не сомневаюсь в том, что паша сделает тебя фавориткой. Когда Рани решит, что ты готова, она отошлет тебя к нему. Ты понравишься ему, потому что ты другая. Он наверняка устал от этих темнокожих красавиц. Ты — что-то новенькое. Если ты родишь сына, твое будущее будет обеспечено.
— Я готова на все, лишь бы избежать подобной участи. Николь, мне страшно. Я не хочу этого. Я воспитана иначе. Я чувствую себя грязной дешевкой… рабыней… женщиной без личности… без собственной жизни.
— Мне странно это слышать, но я тебя понимаю. Я тоже не всегда была одной из них.
— Но ты приняла этот образ жизни.
— Я была очень юной, когда попала сюда, а теперь у меня есть Самир. Я хочу здесь жить… ради него. Однажды он станет пашой. Я хочу этого больше всего на свете.
— Твое желание осуществится. Он — старший сын.
— Я опасаюсь Фатимы. Когда она идет к паше, она берет с собой сильнодействующее снадобье. Она сама его готовит. Существуют способы усилить желание мужчины. Я слышала об этом. Его готовят из толченых рубинов, костей павлина и яичек барана. Все это смешивается и подсыпается в вино. Я уверена, что она пользуется этим всякий раз, когда идет к паше.
— Но где… где она все это берет?
— У Рани есть потайной шкафчик, где хранится множество странных вещей. Травы… снадобья… всевозможные микстуры. Рани много знает. Среди ее порошков и мазей может быть и это средство.
