Маргерит Кэй - Повеса и наследница
— Может быть. Но я пользуюсь некоторым влиянием. Если ты все расскажешь, я замолвлю за тебя словечко. Ты можешь отделаться высылкой из страны.
— Сэр, дело в том, что я в любом случае не могу вам ничего рассказать. Я только помню, что это был шикарно одетый малый. Он нашел нас с Недом в таверне «Квинс Хед» на Флит-стрит. Нам было велено явиться сюда и перехватить вас, доложить, если мы обнаружим вас вместе с этой девкой. Что мы и сделали. Этот шикарный парень приказал нам дождаться удобного момента и прикончить ее. Вас было велено не трогать, только ее. Мы не могли поверить своей удаче, узнав вчера, что вы едете в Лондон. Понимаете, ограбление на большой королевской дороге — это наше с Недом ремесло.
— А этот шикарный парень, который заплатил вам… если вы не знали, кто он такой, как же вы поддерживали с ним связь?
— Нам велели писать в «Квинс Хед» для передачи какому-то Джимми Кетчу. Но Джимми Кетч — это не его имя. В таверне вам любой подтвердит это.
— Откуда тебе известно?
Джейк хрипло рассмеялся:
— А я-то считал вас сообразительным. Джимми Кетч — шикарная добыча для палача.
Видно было, что он больше ничего не скажет. Оба кучера заняли свои места, фаэтон уже стоял на дороге. Николас наклонился, проверил веревки, которыми он связал грабителей, и довольно кивнул.
— Вы не можете бросить нас здесь! — закричал Джейк. — Если из меня не вытащат пулю, я умру.
— Вполне возможно. — Николас ехидно усмехнулся, отчего Джейк съежился от неподдельного страха. — А если не умрешь от раны, то, не сомневаюсь, ты скоро предстанешь перед лицом Творца на виселице. Но не волнуйся, вы оба здесь одни долго не останетесь. Как только мы прибудем на следующую почтовую станцию, я пришлю сюда местного мирового судью, чтобы он занялся вами.
Николас повернулся к грабителям спиной и сел в фаэтон.
— Николас, слава богу! — с облегчением воскликнула Серена и обняла его. — С вами все в порядке? Они не причинили вам зла? — озабоченно спросила она, вглядываясь в его лицо при бледном лунном свете.
Николас крепко прижал ее к себе.
— Со мной полный порядок. А вы как? Вы совсем замерзли. Идите сюда.
Николас закрыл дверь, сел и привлек Серену к себе. Когда экипаж тронулся с места, он заботливо обнял ее.
— Скоро вам будет лучше. До почтовой станции осталось недалеко.
Серена рассмеялась дрожащим голосом:
— Я прежде ни в кого не стреляла.
— Я не сомневаюсь. Передавая вам пистолет, я лишь тешил себя надеждой, что вы знаете, как обращаться с ним.
— Этому меня научил папа.
— Добрый папа. Я так и думал. Мне казалось, что я никогда не произнесу такие слова, но я благодарен ему. Серена, вы вели себя очень храбро.
— Что вы! Мне так стыдно, что после выстрела я так раскисла.
— Что за глупости! Главное, что вы не раскисли до того. Вы сохранили трезвую голову, с этим не справилась бы никакая, другая женщина и, возможно, большинство знакомых мне мужчин.
Николас держал руку Серены в своей, стараясь ободрить ее. Серена прижалась к его плечу. Он почувствовал запах цветочных духов, волосы Серены щекотали ему подбородок.
Теперь, когда ей ничто не грозило, леденящий душу страх сменился огромным облегчением. Когда Николас догадался об истинных намерениях грабителей, его охватило смешанное чувство гнева и ужаса. Ему стоило огромной силы воли не задушить Джейка. Николасу и думать не хотелось о том, что случилось бы, не передай он Серене пистолет. Николас крепче обнял ее. Он твердил себе, что она в безопасности, а это самое главное.
Серена села прямо и неохотно высвободилась из объятий Николаса.
— Что этот Джейк… что он намеревался сделать со мной?
— Лучше не думать об этом.
Серена помолчала, пытаясь рассмотреть его лицо в темноте.
— Он хотел убить меня?
— Да, — резко признался Николас.
— Но я слышала, как он, связывая вас, сказал, что не причинит вам вреда, — с недоумением в голосе говорила она. — Я ничего не понимаю. И почему он отвел меня на другую сторону экипажа, где меня никто не мог видеть? Он собирался… о боже!
Серена стала белее мела.
Экипаж въехал на ярко освещенный двор. Дверь фаэтона раскрылась, опустили лесенку. Немедленно потребовав предоставить им гостиную и принести бренди, Николас подхватил Серену и внес ее в здание почтовой станции. Оба почувствовали приятное тепло. Николас опустил ее на деревянную скамью с высокой спинкой, стоявшую возле камина в отдельной комнате, куда их отвел хозяин.
Принесли бренди. Серена отхлебнула глоток из бокала, который Николас поднес к ее губам, и закашлялась, когда крепкий напиток обжег ей горло. Она отпила еще немного, села, с облегчением развязала ленты шляпки и бросила ее на пол у своих ног. Серена лихо допила остатки бренди и почувствовала, как приятное тепло поднимается вверх к ее лицу.
— Хотите еще?
— Спасибо. — На этот раз она пила осторожно, поставила бокал на приставной столик, стянула плащ и перчатки и вздохнула от удовольствия, почувствовав, как огонь согревает ее онемевшие пальцы. — Вы заказали ужин?
— Да, он будет готов через полчаса. Вам уже приготовили комнату, я велел горничной распаковать вашу дорожную сумку.
— Вы все предусмотрели. Думаю, я приведу себя в порядок, прежде чем сесть за ужин. Наверное, у меня страшный вид. — Серена нетвердо встала и помахала Николасу рукой. — Я чувствую себя хорошо. Обещаю скоро вернуться.
Пока Серена отсутствовала, Николас черкнул записку местному мировому судье, в которой предложил тому прибыть на место преступления. Затем он с нетерпением следил за дверью до тех пор, пока не появилась Серена. Николас подумал, что ведет себя глупо, он едва удержался от желания проверить, не случилось ли что-нибудь с ней.
Серена вернулась в гостиную с аккуратно причесанными волосами и с повязанной вокруг шеи кружевной косынкой. Тут же принесли ужин. Она была бледна, но спокойна. Ее улыбка озарила все вокруг. Тело Николаса тут же привычным образом отреагировало на ее появление. В душе он остался недовольным. Казалось, что понадобится не один грабитель и не одно смертельно опасное приключение, чтобы ему удалось обуздать свою страсть к ней.
Оба в приятной тишине ели крестьянский ужин, состоявший из жареных каплунов и пирога с дичью, после чего подали овечий сыр. Однако, зная Серену слишком хорошо, Николас не удивился, когда та с решительным выражением лица вопросительно взглянула на него сразу после того, как слуги убрали со стола.
— Николас, вы что-то скрываете от меня. Что именно?
Он ответил не сразу, налил себе бокал портвейна, чтобы выиграть немного времени, и задумчиво вертел его в руке. Николасу страшно не хотелось говорить Серене правду, но ей следует знать об этом, тем более что он не мог претендовать на то, что и впредь будет оберегать ее.
