Кэтлин Гаррингтон - Навеки твоя
— Да, да, — ответила она, радостно взвизгнув. — Я вспомнила! Мама мне показывала, как нужно целиться, чтобы попасть в метку, которая стоит на краю поля. Я просто на минуточку забыла.
— Когда вперед, малышка, — сказал он и, ободряюще улыбнувшись, отдал ей маленький, как раз по размеру детской ладошки, шарик. — Тебе нужно сделать свой первый бросок.
Сосредоточенно сдвинув брови, Анжелика бросила шар так, как он ее учил. Шар подкатился к деревянному колышку, которым был отмечен край площадки, а потом, описав дугу, остановился в центре площадки. Он был довольно далеко от флага, но и за пределы площадки не вылетел.
— Ура! — воскликнула девочка и радостно замахала поднятыми над головой руками. — Ура, ура, ура!
Лахлан поднялся на ноги. Встретившись взглядом с ее матерью, он пожал плечами:
— Я подумал, что не будет ничего страшного, если я немного подучу девчушку.
Леди Франсин стояла неподвижно и пристально смотрела на него.
Ее глаза светились от нежности.
— Конечно, — сказала она спокойным, мягким голосом.
У Лахлана перехватило дыхание. В этот краткий миг, когда графиня Уолсингхем смотрела на него с таким безграничным восторгом, он почувствовал, как сладко замерло его сердце.
Это не было хитрой уловкой. Он вызвался помочь Анжелике вовсе не для того, чтобы таким образом завоевать доверие ее матери. Все получилось как-то само собой. В семье Лахлана, весьма состоятельной, дети считались самым главным богатством. Приезжая в Кинлохлевен, замок брата, который находился высоко в горах, он часто играл со своими племянником и племянницей и не видел в этом ничего особенного. Поэтому Кинрат был несколько удивлен, поняв, что, помогая маленькой девочке, снискал расположение ее матери. Но ему было приятно.
Тем временем пришла очередь Дианы.
— Не спеши, — напутствовала подругу Франсин. Она стояла за флагом, на капитанском месте. — Прошу тебя, дорогая, не позволяй этим мужчинам запугать себя. Они хотят помешать тебе сделать меткий бросок.
Однако леди Пемброк не вняла совету, и ее первый шар угодил в канавку.
Второй и третий броски и у Анжелики, и у Дианы были такими же неудачными, как и первый. Но девочка хотя бы очень старалась, чего нельзя было сказать о несносной подруге Франсин.
Когда леди Уолсингхем, дождавшись своей очереди, вступила в игру, счет был примерно равным. У команды противника был лишь небольшой перевес.
Плотно сжав губы, Франсин заставила себя сосредоточиться. Ее первый шар, описав красивую духу, пролетел через площадку и упал в самом ее центре, не дотянув до цели всего несколько футов.
Это был великолепный бросок.
— Просто замечательно, миледи, — похвалил ее Кинрат.
— Благодарю вас, — вежливо ответила английская графиня и прикусила нижнюю губу, пытаясь подавить улыбку. Присев в изящном реверансе, она отошла в сторону, уступая место шотландскому графу.
Франсин думала, что противник попытается сбить ее шар — он лежал слишком близко от флага. На его месте она поступила бы именно так.
Уолтер, стоявший на месте капитана в дальнем конце площадки, подал Кинрату сигнал, молча кивнув головой. Прицелившись, тот сделал точный и сильный бросок левой рукой.
Франсин вздохнула с облегчением, увидев, что его шар прокатился по траве, не задев ее голубого шара, и остановился довольно близко от флага, на правой стороне площадки.
Однако шар Франсин был все-таки ближе к флагу, чем его.
— О, это была великолепная попытка, — сказала она, делая вид, что сочувствует ему, хотя с трудом сдерживала смех.
Она повернулась к Диане, которая наблюдала за игрой, стоя на боковой линии. Та, увидев этот весьма посредственный бросок, удивленно выпучила глаза. Шотландскому пирату не стоило покидать свой корабль. На твердой земле, как видно, он не блещет талантами и его способности на удивление ограничены.
Ей тоже хотелось запрыгать от радости, как это сделала Анжелика. Подавив порыв, Франсин приготовилась выполнить второй бросок.
На это раз Колин подал знак, чтобы она бросила защитный шар. Ей нужно было бросить свой второй шар так, чтобы он стал своеобразной преградой и Кинрат не смог бы выбить с площадки первый шар.
Франсин покачала головой, давая понять, что не стоит чрезмерно осторожничать. Как выяснилось. Господь не наделил верзилу графа сверхъестественными способностями и в шары он играет он довольно плохо. Тогда она решила рискнуть и перейти в наступление. Женщина повторила свой успех: ее второй шар упал прямо возле первого.
Еще один великолепный бросок.
— Вы хорошо играете, миледи, — одобрительно улыбнулся Кинрат. — Признаюсь, вы меня просто поразили.
Потом пришла его очередь. Не обращая внимания на знаки, которые подавал ему Уолтер, он снова выполнил бросок левой рукой, положив свой второй шар возле первого. Положение не изменилось. Оба шара Франсин по-прежнему находились ближе к флагу, чем его шары.
По какой-то непонятной причине противник не стал выбивать с поля ее шары.
Женщина была в полном недоумении. Повернув голову, она через плечо посмотрела на Колина. Тот стоял, подбоченившись, и изумленно взирал на своего старшего брата. Похоже, Кинрат заинтриговал его не меньше, чем Франсин.
Повернувшись, она подозрительно покосилась на графа. Он даже не пытался бросить свой шар так, чтобы отогнать ее шары подальше от флага. Похоже, решил поиграть в благородство, отдав ей победу. Господь милосердный, в вопросах любви он, судя по всему, действует так же прямолинейно и откровенно, как Диана, которая никогда не скрывает своих симпатий. Однако если этот красивый шотландец думает, что, позволив Франсин выиграть пари, сможет пробраться в ее постель, то его ждет горькое разочарование.
— О-о, это очень плохо, — сказала Франсин, сочувственно покачав головой. Она изо всех сил старалась говорить так, чтобы он поверил в искренность ее слов. — И тем не менее это была великолепная попытка.
— Идеальных людей не существует. У всех есть свои недостатки, леди Франсин, — ответил Лахлан, едва заметно улыбнувшись. Его изумрудно-зеленые глаза загорелись огнем. Казалось, он был уверен в том, что вечером, после банкета, легко сможет овладеть ею.
Господь милосердный, если он ради нее собрался разыгрывать из себя галантного кавалера, то все будет гораздо проще, чем она думала.
Колин в дальнем конце площадки подал Франсин знак, чтобы она попыталась выбить один из шаров Кинрата.
Обдумав его предложение, она решила отказаться от него. Зачем переходить в глухую оборону, когда у нее остался только один бросок? Ведь теперь понятно, что именно предпримет ее противник. Зачем довольствоваться жалкими крохами, если можно, так сказать, сразу заполучить весь пирог?
