Джиллиан Хантер - Дьявольские наслаждения
— У меня два лакея, а вскоре будет еще один.
— Следует ли мне нанять вам двухместный экипаж, или вы пойдете пешком?
— У меня собственный экипаж. — Элис встала и посмотрела прямо в глаза Эмме. — Я купила его на…
Восторженный визг, донесшийся из сада, прервал coup de grace[6] Элис. Эмма почти обрадовалась неожиданным крикам, потому что боялась за себя. Боялась, что еще одно слово этой Немезиды[7], и она не удержится и сделает что-нибудь ужасное, о чем потом напишут в утренних газетах.
Но шум в саду — возможно, уже перешедший в скандал — обеспокоил Эмму не на шутку. Что же она увидела? На ступенях летней беседки позировал Эйдриан: плащ был небрежно наброшен на одно плечо, шляпа лежала у ног. Он улыбался, и хотя он не смотрел в сторону Эммы, тем не менее, у нее перехватило дух. На него, словно на божество, с восторгом взирали с десяток обожательниц. Неужели он позирует для бесстыдных рисунков леди Далримпл? Как он может?
— Это лорд Вулвертон? — раздался за спиной Эммы восхищенный голос Элис.
Эмма плотно задернула штору и резко повернулась.
— Неужели вы оставили свою школу без присмотра, леди Клипстоун? — ледяным тоном спросила она. — Что касается меня, то я должна вернуться к своим обязанностям.
— Судя по тому, как он выглядит, — пробормотала Элис, — дел у вас действительно полно.
Эйдриан не помнил, каким образом он согласился позировать леди Далримпл. Он просто прохаживался по саду с Хитом, обсуждая планы на будущее. Теперь он чувствовал себя по-дурацки, особенно когда Хит уселся на скамейку напротив и с веселой усмешкой наблюдал за ним. Сколько раз его друг Доминик потешался над скандальным рисунком Хита Боскасла, который украсил улицы и салоны Лондона! Конечно, Эйдриан штанов не снимал, позируя девицам в саду, но ему было чертовски трудно отказать леди Далримпл. Несмотря на ужасающую жестокость жизни наемника, он питал странную слабость к старым дамам и маленьким детям. Наверное, леди Далримпл напомнила ему любимую бабушку, которая успела до своей смерти побаловать внуков. Ее глаза так же озорно блестели и подмигивали.
— Не могли бы вы немного развернуть туловище и выгнуть спину? — попросила леди Далримпл дрожащим нежным голоском и показала, какую позу ему следует принять.
— Простите? — не понял Эйдриан.
— Представьте, что вы заняты трудом, требующим огромной физической силы. Поднимаете тяжелый груз, например.
— Груз чего?
— Ну, я не знаю. Угля, камней. Что угодно, лишь бы ваши прекрасные мускулы напряглись.
Эйдриан бросил взгляд на Хита, который от смеха зажал рот рукой. Какое унижение! Мало этого — он заметил в окне потрясенное лицо Эммы. Кажется, он ступил на весьма опасную тропу. А он-то думал, что леди Далримпл — милая, безобидная, легкомысленная старушенция.
— Скажите, что именно вы хотите нарисовать? — спросил он, положив руку на левое бедро.
Она одарила его улыбкой:
— Геракла. Мы добавим его в нашу коллекцию богов. Вы не возражаете?
— Возражаю? — повторил за ней Эйдриан, а Хит от смеха чуть не скатился со скамьи. — Ну, я, право, не знаю… А что это за коллекция богов, позвольте узнать?
— Мы продаем картины, а вся вырученная сумма идет на благотворительность, — объяснила Гермия.
— А при чем здесь Геракл? Разве он был богом?
— Не двигайтесь, — приказала Гермия. — Свет может измениться — у меня колени болят к дождю. Геракл стал богом после смерти. Вы не могли бы сделать мне одолжение? — У нее снова весело заблестели глаза.
— Смотря какое, леди Далримпл. Что вы имеете в виду?
— Вы не могли бы изобразить схватку со львом?
Эйдриан наморщил лоб:
— Схватку… со львом?
Мисс Баттерфилд подняла вверх карандаш и с видом знатока заявила:
— Леди Далримпл, но он ведь должен быть обнаженным для этого подвига. Ну, как мы видели в музее.
Эйдриан не на шутку испугался. Хит почти валялся н а земле от хохота.
— Надеюсь, вы говорите о льве, а не обо мне.
— Не о вас, а о Геракле. — Леди Далримпл озорно улыбнулась ему поверх мольберта. — Лидия, принеси его светлости мою накидку, чтобы ему было легче все представить.
Лидия опрометью кинулась в дом и через минуту, задыхаясь, вернулась с тяжелой накидкой желтого бархата.
— И что мне с ней делать? — спросил Эйдриан, покорно взяв накидку.
— Боритесь с ней, — приказала Гермия.
Он сложил накидку, подбросил вверх и поймал. — Вот так?
— С немейским львом так не борются. Он же не апельсин на сельской ярмарке.
Эйдриан тоскливо посмотрел на нее:
— Я не знаю как. У меня голова раскалывается. Можно мне сесть?
— Еще минуту, — ответила безжалостная Гермия. — Будьте терпеливы, Геракл.
Девочки прилежно рисовали, Эмма пряталась за шторами в доме, а Эйдриан не мог придумать, как бы отсюда удрать. Это оказалось совсем не просто. Стоило ему сделать движение, как Гермия одаривала его взглядом любимой бабушки. И он продолжал стоять.
Хит явно не собирался вмешиваться, а сколько времени Гермия заставит его позировать, трудно предположить. Что делать? Как сбежать? Мучения Эйдриана прервала появившаяся в саду Шарлотта Боскасл:
— Всем пора на урок по этикету.
Девушки с сожалением отложили альбомы и, сделав торопливые и довольно неуклюжие реверансы в сторону Эйдриана, удалились. Эйдриан не сразу сообразил, кому они делают реверансы, оказывается, ему. Вздохнув с облегчением, он вышел из беседки и увидел у двери дома Эмму — она поджидала своих подопечных.
Он не мог отвести глаз от ее точеного профиля. Она выглядела такой уверенной в себе — даже слишком уверенной. Большинству мужчин это не нравится, а Эйдриана она притягивала своим сильным характером. Она не жеманничает, и ей можно доверять, хотя не все, что она говорит, его устраивает. Но она ведет себя как истинная леди, с прирожденной грацией и внимательным отношением к окружающим.
Эйдриан, увидев, что Шарлотта и Хит бессовестным образом уставились на него, сказал:
— Вот уж неожиданное развлечение. Надеюсь, что завтра мои портреты не будут расклеены по всему городу.
Голубые глаза Шарлотты искрились смехом.
— Мужайтесь и утешайте себя тем, что все собранные деньги пойдут на благотворительные цели.
— Вы серьезно полагаете, что кто-нибудь согласится заплатить за рисунок с моим изображением? — засмеялся Эйдриан.
— Невероятно, да? — Хит прошел мимо него к дому. — Кстати, твой кучер уже здесь. Если хочешь остаться на ужин, я велю ему подождать.
Эйдриан сообразил — ему вежливо дали понять, что он злоупотребил гостеприимством.
