Джиллиан Хантер - Леди маскарада
Обзор книги Джиллиан Хантер - Леди маскарада
Джиллиан Хантер
Леди маскарада
Глава 1
Белгрейв-сквер, Лондон
Июль 1816 года
Барон Себастьян Боскасл стоял на пороге своего лондонского особняка на Белгрейв-сквер, не решаясь войти. Его душу раздирали сомнения, а сердце замирало от волнения.
Возвращаясь в Лондон после трех лет разлуки с женой, он прекрасно понимал, что не может рассчитывать на горячий прием. Было бы наивно полагать, что за это время ее чувства к нему не изменились. Он осознавал, что ему нечем гордиться: вряд ли его можно было назвать хорошим мужем.
Да что там греха таить: Себастьян Боскасл отдавал себе отчет в том, что все эти годы вел себя по отношению к жене как самый настоящий мерзавец.
Первые три года семейной жизни Элинор не могла пожаловаться на недостаток внимания мужа. При первой же возможности Себастьян спешил домой, в их семейное гнездышко в Лондоне, где после замужества поселилась Элинор. Однако со временем служебные обязанности все больше отвлекали его от семейных дел. И за последующие три года они ни разу не виделись.
Все эти годы Себастьян не упускал жену из поля зрения, ведя за ней наблюдение через своих людей в Лондоне и узнавая о каждом ее шаге. И, если верить сведениям, добытым с помощью верных людей, прекрасная Элинор не осталась у мужа в долгу и отплатила ему за недостаток внимания. Отомстила самым невероятным способом, какой только можно себе представить.
Он посмотрел на тяжелое медное кольцо на двери. Стоит ли входить без стука? Боже, может быть, нужно поскорее отбросить все сомнения и просто открыть дверь? В конце концов, этот дом принадлежит ему. Здесь обитает его жена, которую все эти шесть лет, миновавшие после их свадьбы, он содержал материально, управляя финансами через своих поверенных в Лондоне.
Сейчас Себастьян пожалел, что не известил Элинор о своем приезде заранее. Однако в глубине души опасался, что, если бы он это сделал, его жена, возможно, успела бы сбежать.
Снимая шляпу, Себастьян вспомнил, как удивленно глазели на него уличные торговцы, когда он подходил к дому. Он заметил, как один из них ткнул своего товарища в бок и они оба переглянулись.
Себастьян решительно направился к входу в дом. Парадная дверь была заперта. Это казалось разумным, если учесть, что город кишмя кишит преступниками.
Он вздохнул и постучал в дверь. Через пару минут, показавшиеся Себастьяну вечностью, за дверью послышались торопливые шаги. Он повернулся и бросил взгляд на улицу за спиной. Ему показалось, что мусорщик замедлил шаг и внимательно за ним наблюдает. Неужели его возвращение домой — такое из ряда вон выходящее событие, которое не может остаться незамеченным даже для случайных прохожих?
Наконец дверь отворил низенький лысеющий дворецкий. Выражение тревоги, промелькнувшее на его невозмутимом лице, сменилось обычным сдержанным почтением, и слуга с поклоном пропустил хозяина в дом.
— Милорд, — проговорил дворецкий. — Я не думал, что…
— Кто там, Уолбрук? — послышался нежный мелодичный голос Элинор. Пройдя в холл, Себастьян увидел аккуратно выстроившиеся в ряд чемоданы и дорожные сумки. Вероятно, жена только что возвратилась из путешествия или, напротив, собиралась куда-то уезжать. Он не был уверен, какое из двух этих предположений верное, однако, когда Элинор вошла в холл, было ясно одно: его появление было для нее, словно гром посреди ясного неба. На лице у Элинор застыло изумление.
Себастьян откашлялся. Он и сам был смущен не меньше жены. Не такого приема он ожидал от горячо любимой супруги. Она не кинулась к мужу на шею с воплем восторга, не обняла, плача от радости. И вообще не рада была видеть мужа после долгой разлуки. Наверное, не могла ему простить того, что он столько лет не приезжал домой. Элинор оставалась такой же красивой и элегантной, как всегда, но при этом была холодна, как прекрасная древнегреческая статуя. И так же неподвижно застыла на месте. В этот момент Себастьян не был уверен, как бы повела себя Элинор, если бы он, поддавшись порыву, как ни в чем не бывало, бросился к ней, обнимая так крепко, чтобы у нее захватило дух. Наверное, тогда ей не оставалось бы ничего другого, как позволить ему сделать это.
— Элинор, — не удержавшись, горячо прошептал Себастьян, прижимаясь к жене, и в тот момент, когда его руки заскользили вниз по ее спине, осознал, что за ними наблюдают. Кроме дворецкого, на них смотрели горничная и еще один слуга — все они стояли на лестничном пролете. Ничего страшного: в конце концов, Себастьян держит в объятиях свою собственную жену, с которой не виделся три года, и они находятся у себя дома. О Господи, неужели это ему не снится? От блаженства Себастьян, на мгновение, закрыв глаза, чувствуя себя на седьмом небе. Элинор не проронила ни звука. Но это не насторожило Себастьяна. Они оба так долго ждали этой встречи. Зачем сейчас слова? К чему вопросы? Для чего ответы? Какая разница, что было до этой минуты? Они теперь вместе, и это главное.
Разве сдержанность в проявлении эмоций не естественна для англичан?
Муж вернулся домой. Жена наконец-то его дождалась. Не стоит выставлять свои чувства напоказ. Они же воспитанные люди, в конце концов.
Все хорошо, что хорошо кончается…
Теперь, когда хозяин дома вернулся домой, все наладится.
А как может быть иначе?
— Ну, вот я и дома, — почему-то объявил Себастьян, словно сдержанность жены объяснялась только тем, что она была ошеломлена его неожиданным приездом.
Похоже, что Элинор, в самом деле, была удивлена. Однако не от того, что слишком долго мечтала об этой встрече, и не от полноты эмоций — она, словно потеряла дар речи. Весь ее вид словно бы говорил: «О Господи Боже, помоги! Этот негодяй и в самом деле, как ни в чем не бывало, заявился домой! И что прикажешь теперь с ним делать?» В общем, изумление Элинор было скорее похоже на потрясение женщины, которая давно свыклась с мыслью об одиночестве.
Старая шотландская борзая посмотрела на Себастьяна, а затем подняла морду, вверх и жалобно завыла, словно увидела призрак. Даже служанка Элинор, Мэри Стерджез, которая на протяжении многих лет верой и правдой служила в их доме, войдя в холл, приветствовала Себастьяна без обычного радушия. Словно с трудом скрывала досаду. Вообще, стоило ему переступить порог дома, у него появилось ощущение, что его присутствие всем здесь было в тягость.
Вряд ли кто-то здесь по нему соскучился.
Разве что его собака…
Впрочем, если вспомнить его прошлые посещения, не было ничего удивительного в том, что жена и немногочисленные домочадцы не рассчитывали на то, что хозяин дома надолго задержится в Белгрейве. Честно говоря, Себастьян в общей сложности провел больше времени во Франции, чем в Лондоне.
