Лаура Кинсейл - Звезда и тень
Леда устала. Она была голодна и утомилась от мыслей, правильно ли она поступает. Как бы повела себя мисс Миртл, окажись она в подобном положении? Она подошла к углу дома — всего несколько шагов, так соблазнительно близко, особенно сейчас, когда так устали ноги, и все же повернула вниз по Парк-Лейн к Гайд-парку…
В сгущающихся сумерках Морроу Хаус светился огнями, ряд лампочек отбрасывал розовые и желтые отблески. Длинная стеклянная оранжерея была вся залита ярким светом. За нею и за декоративной железной решеткой, увитой зеленью, прятался фасад георгиевских времен. С балюстрады на крыше в честь юбилея свисали флаги, доходящие до нижних окон. Флаг Англии переплетался с каким-то другим флагом, на котором красовались белые, голубые и красные полосы, а также маленькое изображение английского флага в верхней четверти.
Леде этот дом был знаком всю жизнь. Особняк, как и все другие на улице, величественно созерцал проезжающий транспорт и парк. Леда была здесь тысячу раз.
И сейчас он не отличался от того образа, который у Леды о нем сложился. Она никак не могла объединить две вещи — тот небрежно написанный адрес на карточке в ее кармане и величественный дом перед нею.
Девушка просто не могла заставить себя подойти к двери, взять дверной молоток, постучать и спросить, дома ли мистер Джерард. Теперь ей все казалось нереальным, все, что случилось с ней за последние сорок восемь часов, за исключением последнего часа, когда холостяцкого вида джентльмен решил навестить ее.
Она не могла вернуться домой, она боялась идти к миссис Ротам. Вся в сомнениях, Леда застыла у подножия лестницы, рука в перчатке сжимала металлические прутья решетки. Тихие голоса и смех донеслись до нее, и Леда быстро отдернула руку. В этот момент дверь распахнулась, и леди Кэтрин, одетая в розовое шелковое платье, купленное по предложению Леды и мадам Элизы, вышла на террасу.
На ней была также белая вязаная шерстяная шаль, которая несколько закрывала платье, но зато очень хорошо сочеталась с розовым веером из перьев, которым она с явным удовольствием обмахивалась. Кэтрин увидела Леду.
— Ну вот, наконец-то, мисс Этуаль, — воскликнула она, к полнейшему изумлению Леды. — Мы давно уже беспокоимся. Мама! Ну удели ты нам внимания, дорогая, оставь свои орхидеи. Наконец-то нас посетила мисс Этуаль.
Леди Эшланд появилась на пороге. Когда она увидела Леду, лицо ее дружелюбно засветилось.
— Мисс Этуаль, входите, пожалуйста. Мы вам так благодарны. — Она спустилась по ступенькам, придерживая элегантную алую юбку, обогнула декоративную решетку и взяла девушку за руку. — Алоха! Входите. Алоха! Нуи! Это означает «добро пожаловать» по-гавайски.
Леди Кэтрин обняла Леду, как только леди Эшланд завела ее по ступенькам.
— Мы так благодарны вам!
— Но я уверена, вам не за что меня благодарить! — Леда сделала шаг назад, крайне удивленная. Леди Кэтрин схватила ее за руку.
— Возможно, вам это кажется пустяком, но Сэмьюэл для нас — это все, это целый мир. Мы чуть с ума не сошли, когда он не явился к завтраку. Мы думали, что случилось что-то ужасное. Никто не мог вспомнить, видели ли его накануне вечером, а он никогда-никогда не опаздывает.
Слуга распахнул дверь, и Леда не успела перевести дух, как оказалась внутри дома, хозяева которого явно собирались куда-то уходить. Ее тут же представили самому лорду Эшланду, величественному джентльмену, чей черный строгий костюм, белый галстук и белые перчатки чрезвычайно подходили к серебристым волосам и аристократическим чертам лица. Леду представили также сыну хозяев, лорду Роберту, который был на несколько лет старше Кэтрин. Обворожительная открытая улыбка двенадцатилетнего юноши была не менее привлекательна, чем улыбка его сестры.
Когда Леда глянула на лорда Эшланда, она поняла, от кого они ее унаследовали. Леди Эшланд взяла Леду за руку.
— Сегодня приходил доктор. Опухоль уменьшилась. Он сказал, что все идет нормально. Завтра будет сделана перевязка. Доктор велел поблагодарить вас за вашу смекалку и сказал, что никогда не думал, что свернутые газеты могут обеспечить необходимую неподвижность.
— Хорошо, но это не моя…
— Сейчас он спит, — сказала леди Кэтрин. — Хочу сказать, что он все еще испытывает боль, хотя и не признается в этом. Я велела положить снотворного в его обед.
— Кэт! — возмутилась леди Эшланд. — Разве так можно?
— Он не заметит, — ответила дочь.
Леди Эшланд смирилась.
— Возможно, не заметит, но если он не хочет принимать снотворное, ты не должна на этом настаивать и обманывать его.
Кэтрин закусила губу.
— Да, но это я уже сделала. Он спит, возможно, утром он будет мне за это благодарен.
Леди Эшланд все же была недовольна и, нахмурившись, отвернулась. Леда видела, что хозяин дома наблюдает за женой но не вмешивается в разговор. Он только сказал:
— Возможно, мисс Этуаль хотела бы пройти в свою комнату?
— Мою комнату?
— О, да! Я провожу, — воскликнула Кэтрин и взяла Леду за руку, — мы еще успеем на обед, нам идти всего один квартал.
— На обед? Вы не должны опаздывать ни на минуту! — она высвободила свою руку.
— Но кто-то мне сказал, что в этом городе прибыть вовремя не считается хорошим тоном.
— О, нет! Только не на обед. Возможно, речь шла о бале. Что же касается приглашения на обед, то нужно прибыть вовремя, а если точнее — то даже немного раньше.
Леда уловила, что в ее голосе звучат нотки мисс Миртл, но явно эта милая симпатичная девушка нуждается в знакомстве с некоторыми принятыми правилами света.
— А я и не знала, — очень дружелюбно откликнулась леди Кэтрин.
Лорд Эшланд взял за руку Леду, не сняв свою белую перчатку:
— Слуга вас проводит, мисс Этуаль. Чувствуйте себя, как дома.
— До свидания, — сказал его сын, точно так же пожав ее руку и улыбнувшись столь же ободряюще.
Когда они уже шли к двери, леди Эшланд обернулась к Леде и сказала:
— Я хочу поблагодарить вас еще раз. Я так рада, что вы пришли.
Леда улыбнулась, все еще не очень осознавая происходящее. Лорд Эшланд остановился, чтобы пропустить остальных вперед. Когда его сын вышел, Леда неожиданно для себя подошла к лорду Эшланду и шепнула ему на ухо:
— Простите меня. Простите, сэр, но, возможно, вы не знаете… джентльмен снимает перчатку, когда предлагает руку даме.
Он посмотрел на нее с изумлением, затем покраснел до корней волос.
— Боже мой, и кто выдумывает все эти условности? Спасибо, я предупрежу Роберта. Она заколебалась, затем добавила:
— Вы можете снять перчатки в коридоре и отдать слуге вместе со шляпой и тростью.
— Дворецкому?
— Дворецкому, конечно, а он передаст лакею. Лорд Эшланд покачал головой и направился к двери. Леда никогда еще не видела столь элегантного джентльмена.
