Лаура Кинсейл - Звезда и тень
— Мой брат говорит, будет толкотня. Всякий сброд будет на улицах. Я думаю, в таких случаях лучше оставаться дома. Но я полагаю, вам все равно, мисс Этуаль. Я даже отважусь сказать, что вы привыкли…
— Не выпьете ли вы с нами чаю, мисс? — быстро спросил сержант Мак-Дональд, а инспектор Руби сухо улыбнулся.
— С удовольствием, — сказала Леда и протянула кружку. — У меня даже есть с собой, из чего попить. Я хочу предложить тост за королеву.
Кружка явилась поводом для искреннего восхищения которое шумно выражали сержант Мак-Дональд и инспектор Руби, а последний даже сказал, что купит такую же для своей жены.
— Не советую вам нести домой такую ужасную посуду. Я видела прекрасную чашку с памятными надписями ценой в один стерлинг, если уж ваша жена захочет что-нибудь на память.
— К сожалению, это дороговато, мисс Мак-Дональд, — запротестовал он, потом поднял свою чашку. — За Ее Величество!
— За ее славное правление, — добавила Леда, поднимая свою.
— Как глупо провозглашать тосты чаем, — сказала мисс Мак-Дональд, и сержант опустил свою чашку, так и не раскрыв рта, хотя явно намерен был это сделать.
Леда и инспектор чокнулись своими керамическими бокалами. Инспектор ей ободряюще подмигнул.
Леда улыбнулась в ответ, но сердце ее екнуло. Было совершенно ясно, что мисс Мак-Дональд не имеет ни малейшего желания позволить кому-то из Бермондси подцепить ее брата.
После минутного молчания, пока все пили чай, сержант Мак-Дональд опрометчиво сказал:
— Знатная посуда, мисс.
— Спасибо, — сказала Леда. Она отхлебнула еще глоток и небрежно спросила, есть ли какие-нибудь новости о неизвестном воре?
— Нет, ничего.
Инспектор добавил себе ложку сахара. Леда знала, как готовить для него чай, а мисс Мак-Дональд явно не удосужилась спросить.
— Этот японский меч испарился, как и все другие вещи. И, как обычно, была оставлена записка… Когда добрались до того места, которое в ней указано, меча там, конечно, не было, а была какая-то ерундовая безделушка. До сих пор ничего не нашли. Предполагают, что, может быть, совсем другой человек совершил кражу, но обставил точно так же, как и первый преступник. Так думает руководство. Дополнительные силы посланы дежурить в… — он поперхнулся и посмотрел на мисс Мак-Дональд. — Туда, где, предполагается, может быть меч.
— И до сих пор нет никаких предположений, кто это? — спросила Леда. Ее сердце билось часто, но она старалась, чтобы ее речь была естественна.
— Мне никто не говорил, кто это. В Скотланд-Ярде многое держат в секрете.
— Он должен быть повешен, — провозгласила мисс Мак-Дональд. — Если они его поймают, то его нужно четвертовать. Это ужасно.
— Не знаю, — сказал инспектор Руби — ведь, честно говоря, этот вор приносит пользу городу.
— Это отвратительно. Не нужно об этом даже писать в газетах. Я заболеваю при одной мысли об этом.
— Возможно, вам не нужно думать об этом, мисс Мак-Дональд, — сказал инспектор.
— Я думаю, мисс Этуаль интересуется подобными грязными делишками?
Сержант Мак-Дональд уставился на свои ботинки. Ярость охватила Леду. Нет ни малейшего шанса заслужить симпатии мисс Мак-Дональд, и тот дьяволенок, который сидит в ней и о существовании которого она не подозревала, заставил ее выпалить:
— О, я чрезвычайно интересуюсь этим. Это мое хобби. Поэтому я очень дорожу знакомством с вашим братом — он может рассказать мне все самые ужасные детали любого мерзкого преступления.
— Меня это нисколько не удивляет, мисс Этуаль. Я его предупреждала. Приходите сюда каждый день и пытаетесь одурачить честного человека, а он уже готов поверить, что вы леди.
Сержант Мак-Дональд вскочил, лепеча что-то невнятное, протестующее, пытаясь схватить сестру за руку, но она оттолкнула его.
— Раскрой глаза шире, Майкл. Я была уверена, что эта женщина — просто хитрая дрянь, но теперь я вижу, что все даже хуже, чем я предполагала.
— Конечно, — Леда встала, — это верно, все намного хуже. — Она глянула на сержанта, но тот избегал ее взгляда. Теперь все было ясно.
— До свидания, инспектор. До свидания, сержант. Мисс Мак-Дональд…
Она взяла свою кружку, повернулась к двери (ее платье при этом издало приятный шорох), даже не кивнув сержанту, когда он рванулся открыть для нее дверь.
— Мисс, — пытался он что-то сказать, но она не обратила внимания, спустилась по ступенькам, с силой сжимая кружку и стараясь удержать слезы ярости и обиды.
Ей не хотелось сейчас встречаться с миссис Докинс, но не прошло и десяти минут после того, как Леда появилась в своей комнате, как хозяйка громко постучала в ее дверь.
— К вам джентльмен, мисс, — объявила она. Сердце Леды забилось от гнева. Придти сюда после того, что случилось? Неужели он осмелился? Не сказать ни слова в ее защиту? Даже не пролепетав чего-нибудь в пику своей сестре… Она распахнула дверь и гордо прошла мимо миссис Докинс.
— В моей гостиной, — сказала хозяйка, торопясь следом. В конце лестницы она обогнала Леду и открыла дверь.
— Вот она, сэр, хороша, как пятипенсовик. Сами видите. Прекрасная девочка, сэр, достаточно зрелая, чтобы знать, как доставить вам удовольствие, но достаточно молодая — свежа, как маргаритка.
Леда остановилась. Она ожидала увидеть сержанта Мак-Дональда, но вместо него сидел странный человек не моложе пятидесяти лет и гасил свою сигарету в пепельнице на столе миссис Докинс. Он посмотрел на Леду, затем кивнул и улыбнулся:
— Очень хорошо, — сказал он медленно.
На какую-то долю мгновения эта вежливость смутила Леду. Ее гнев перешел в замешательство.
Он подошел к ней. Девушка уловила запах сигары и почувствовала головокружение. Никогда еще она не была столь унижена и выбита из колеи. Ее комната — ее последнее убежище, какой бы убогой она ни была. Плата раз в неделю, замок на дверь, чтобы отгородиться от всего.
Мужчина взял ее за руку, но она вырвала свою и бросилась к двери. По пятам бежала миссис Докинс, выкрикивая проклятья вперемешку с извинениями.
Леда шла и шла, пока толпа на улице не начала редеть. Приближалось время ужина, кафетерии и чайные заполнялись народом. Девушка начала подумывать о том, не напроситься ли к миссис Ротам, у которой есть свободная спальня. Ситуация, действительно, ужасная. Удастся ли ей объяснить миссис Ротам, у которой трясутся руки и чуть подрагивают серебряные букли, что Леда не может вернуться домой, потому что ее хотят заставить… развлекать незнакомого мужчину?
Леда направилась на Южную улицу и остановилась, рассматривая удлиняющиеся тени. В этих ранних сумерках дом миссис Ротам выглядел очень мрачно, в окнах ни лампочки, ни свечи, вдовья доля миссис Ротам не позволяла ей даже таких радостей. Хотя об этом никто не говорил, но миссис Ротам, мисс Ловат, леди Коув точно рассчитывали каждый пенни и даже имели общую служанку, которая выполняла функции горничной и повара в двух домах. Леда знала, что угощение и обслуживание гостя поставит миссис Ротам в весьма неловкое положение. Леда также знала, что если расскажет о своей горькой ситуации, ничто не заставит этих трех дам отказаться от помощи ближнему, и их скромные средства пойдут на поддержку четвертой, хотя они вряд ли могут это себе позволить.
