Карен Рэнни - Необычная гувернантка
– И как очистить Крэннок-Касл от моего дяди?
Вопрос заставил Беатрис растерянно замолчать.
– Да, думаю, и этому, – сказала она, наконец. Мальчик кивнул, соглашаясь. – Неприятно носить прозвище «невежественный», Роберт. И вам это не пристало. Сам по себе герцогский титул не способен наделить знаниями. Вам дан разум. И вы должны использовать свои способности, чтобы приобретать знания. А знания помогут вам стать самым лучшим герцогом Брикином.
– Вы знали моих родителей?
– К сожалению, не имела удовольствия. Вы расскажете мне о них?
Роберт покачал головой.
– Мои родители умерли год назад, – призналась Беатрис. – Ушли из жизни друг за другом, с разницей в три дня. Не проходит и дня, чтобы я не тосковала о них.
– Вы когда-нибудь говорите о них? – Спросил Роберт дрожащим голосом. Казалось, мальчик страстно хочет, но в то же время боится услышать ответ.
– Иногда. Мне потребовалось время, чтобы справиться с собой. Сначала я все время плакала, когда пыталась заговорить.
– Моих родителей не стало полгода назад.
– Прошло не слишком много времени…
Роберт хмуро качнул головой.
– Когда попадаешь в беду, дни тянутся очень медленно.
Какое-то время они сидели молча. Казалось, наступило долгожданное перемирие, но Беатрис не обманывалась. Роберт в любой момент мог снова замкнуться в себе, разразиться оскорблениями или сбежать, оставив ее одну в часовне.
– У моей матушки был удивительный смех, – неожиданно добавил он. – Когда она чему-то радовалась, то все вокруг улыбались. – Беатрис показалось, что сердце у нее вот-вот разорвется. Она почти желала, чтобы Роберт вновь превратился в противного, капризного мальчишку. – Отец говорил, что надо всегда радовать маму, потому что она королева нашего замка. – «Не рассказывай мне больше ничего!» – хотелось закричать Беатрис. Но она не могла заставить мальчика замолчать, как не могла ожесточить свое сердце и не испытывать мучительной жалости. – Каждый вечер матушка приходила, чтобы подоткнуть мне одеяло.
– При жизни родителей вам снились кошмары?
Роберт не ответил. Он поднялся со скамьи и зашагал к двери. На мгновение Беатрис показалось, что он покинул часовню и уже не вернется, но в следующий миг мальчик ее окликнул:
– Хотите посмотреть на них?
Девушка пошла на звук его голоса и увидела Роберта. Он стоял в нефе, которого Беатрис прежде не заметила.
Эйми Элисон Гордон лежала рядом с Маркусом Гарольдом Гордоном. Высеченные на камне даты рождения были разными, а даты смерти совпадали.
Беатрис осторожно отступила, но Роберт не двинулся с места. Он стоял на каменных плитах, под которыми покоились его родители, и смотрел на надписи.
– Вы приходите сюда каждый день?
Он бросил короткий взгляд через плечо.
– Да.
«Невозможно исцелиться, если постоянно бередить свои раны», – подумала Беатрис.
Лишь время поможет Роберту смириться, как помогло ей самой. Хотя, возможно, у семилетних мальчиков все иначе? Но даже сейчас, когда боль по-прежнему сильна, почти невыносима, должно же быть что-то, что могло бы его увлечь, заинтересовать?
– Какое место в Крэннок-Касле вы любите больше всего?
Роберт удивленно покосился на нее.
– Лес. И еще башни.
– Отведите меня туда.
– Куда именно?
– Выбор за вами. Но сначала нам нужно кое-что сделать.
– Что?
Беатрис подошла к скамье, где оставила вещи, передала мальчику его плащ и набросила на плечи накидку, которую подарил ей Камерон.
Девушка вышла из часовни и направилась к выходу из замка. Она держалась так, словно ее нисколько не заботило, следует за ней Роберт или нет. На самом же деле она напрягала слух, стараясь уловить шаги у себя за спиной.
Беатрис подошла к небольшой рощице на пригорке. На глазах у мальчика она опустилась на колени и при помощи палки вырыла маленькую ямку.
– Что вы делаете?
Она не ответила. Роберт привык приказывать, повелевать, а прислуга в Крэннок-Касле мгновенно бросалась исполнять любую его прихоть. Беатрис не собиралась поступать так же. Вырыв ямку, она достала из-под складок накидки полотняную салфетку и развернула.
– Змея?
Девушка кивнула. Потом наклонилась, бережно положила змею в крохотную могилку и присыпала сверху землей.
– Вы должны что-нибудь произнести, – сказала она Роберту, выпрямляясь.
– Что?
– Не знаю. Прочитать молитву.
– Я не знаю ни одной молитвы.
– Но вы ведь молились в часовне.
– Эту молитву я выдумал сам.
– Так придумайте сейчас еще одну.
– Сначала вы.
Поскольку усопшей была змея, Беатрис решила немного изменить слова молитвы.
– Прощай, дорогая змея. Да будет благословен путь твой из этого мира. Во имя Отца Всемогущего, создавшего тебя, да примет тебя Господь в своем Царстве Света. И ангелы Его да вознесут тебя на лоно Авраамово.
– «Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis». – Беатрис изумленно взглянула на мальчика. – Вечный покой ниспошли им, Господи, и свет вечности да воссияет им, – перевел Роберт, не отрывая взгляда от могилки змеи.
– Вы выучили эти слова для родителей?
Маленький герцог опустил глаза.
– Для похорон. Мой отец любил говорить на латыни.
– Прекрасно, ваша светлость.
Беатрис бросила последний взгляд на крошечный холмик, под которым нашла свой последний приют раздавленная змея. Роберт продолжал удивлять ее.
– Хотите, я отведу вас в лес?
Она кивнула и последовала за мальчиком вниз по тропинке.
Ровена Гордон сложила руки на коленях и подняла глаза к потолку, решив не обращать внимания на свою камеристку. Между тем Мэри вот уже несколько минут пыталась напомнить о себе, издавая выразительные звуки. Она тихонько взвизгивала, словно ее щипали, шумно и протяжно вздыхала. Когда же этот прием не сработал, Мэри попыталась привлечь внимание госпожи стонами и тонкими пронзительными воплями, напоминающими завывания привидения.
Не в силах больше терпеть, Ровена швырнула сумочку на подушки кареты и яростно уставилась на служанку.
– Мы скоро будем дома, Мэри. Нет никакой нужды устраивать представления.
– Но путешествие слишком опасно, мадам. Здесь так легко свалиться вниз с горы. Эта тропа запросто может обернуться дорогой на небеса. – Ровена вздохнула. Она слушала эти причитания всякий раз, когда карета приближалась к Крэннок-Каслу. – Здесь начинаются самые ужасные повороты. Если лошади устанут или испугаются, они мигом скатятся с обрыва.
Мэри со страхом выглянула в окно и тут же задернула шторку. Дрожь охватила все ее тело.
– Сколько раз ты уже совершала подобные путешествия?
