Карен Рэнни - Необычная гувернантка
Заметит ли он, как она бледна? Ровена вела себя осторожно, стараясь избегать солнечных лучей и… любовников. С ней не раз пытались завязать короткое знакомство самые соблазнительные мужчины, но каждый раз Ровена отказывала, удивляясь собственной добродетели.
Интересно, проявил бы Камерон на ее месте подобную сдержанность? Но Ровена была не настолько глупа, чтобы задаваться этим вопросом.
Мэри открыла перед госпожой дверь с ловкостью заправского лакея. Ровена улыбнулась в ответ, но улыбка получилась вымученной и неискренней. Добрая служанка лишь приветливо кивнула и поспешила закрыть дверь.
«Милая, милая Мэри! Она всегда рада услужить». Ровена направилась к лестнице, ведущей в правое крыло замка – в противоположную сторону от герцогских покоев. В этом крыле они с мужем занимали две соседние комнаты. Камерон предпочел поселиться подальше от Роберта. Он не желал, чтобы вид герцогских покоев служил ему постоянным напоминанием о титуле, ускользнувшем из его рук и доставшемся в наследство племяннику.
Как будто он мог хоть на минуту о нем забыть. «Надо бы уговорить Камерона завести побольше слуг, – подумала Ровена. – По крайней мере время от времени в замке можно будет увидеть приветливое лицо. А пока приходится переходить из спальни в гостиную в полном одиночестве, не встретив ни одной живой души».
На втором этаже Ровена нерешительно застыла. Пожалуй, женщина благоразумная отправилась бы сейчас в свои покои, чтобы привести себя в порядок, освежиться и отдохнуть после утомительного путешествия. Но этой минуты Ровена ждала два месяца без одного дня.
Покидая Крэннок, в самый первый день Ровена радовалась своему решению, но почти сразу в душе зашевелились сомнения. Вскоре миссис Гордон охватило такое безысходное одиночество, что ей захотелось немедленно вернуться в замок, но действительность превзошла самые мрачные фантазии Ровены: Крэннок-Касл принял ее холодно, с сухим безразличием.
«Как глупо было мечтать о несбыточном».
Ровена остановилась. Внезапно изменив решение, она повернулась и направилась к двери в свою спальню. Опередив Мэри, миссис Гордон сама открыла дверь, вошла в комнату и шагнула к туалетному столику. Готовая всегда прийти на помощь, Мэри поспешила за госпожой. Но Ровене хотелось лишь одного – остаться одной.
– Займись своими делами, дорогая, – сказала она, стараясь придать голосу как можно больше мягкости. – И будь добра, зайди ко мне перед обедом.
Камерон требовал, чтобы все переодевались к обеду. Зачастую Ровене удавалось увидеться с мужем лишь за обеденным столом, поэтому она старалась выглядеть безупречно и всегда тщательно выбирала наряд.
Мэри о чем-то непрерывно тараторила, а Ровена время от времени кивала, делая вид, что слушает. На самом же деле она попросту не обращала внимания на болтовню Мэри. Служанка имела обыкновение делиться с госпожой всеми мыслями, какие только появлялись в ее голове, даже самыми мимолетными. Мэри нисколько не смущало, что Ровена ей не отвечает, и продолжала щебетать обо всем подряд. Скрип задвижки на дверце кареты или шуршание шторы на окне тут же напоминали ей о давних временах, когда Мэри была еще ребенком. Отец взял ее с собой в путешествие на настоящем корабле, покуда мать с братишкой оставались дома.
Мэри обожала сплетни и каждый день обрушивала на хозяйку поток добытых новостей.
– До обеда ты свободна, Мэри.
– Хорошо, мадам, как скажете, – откликнулась служанка. – Но если хотите, я могу остаться. Скоро принесут дорожные сундуки. Надо будет разобрать вещи, а иначе все ваши прелестные новые платья окажутся безнадежно испорчены.
Ровена не считала, что с платьями случится что-то ужасное, если они еще несколько часов пробудут в сундуках после стольких дней путешествия, но лишь улыбнулась в ответ:
– Позже будет достаточно времени, чтобы заняться вещами.
Наконец Мэри ушла, осторожно прикрыв за собой дверь. Ровена остановилась перед зеркалом, неторопливо поправила шляпку с пером и легкой короткой вуалью, придававшей особое очарование ее зеленым глазам.
Ровена выглядела немного бледной, но в остальном долгое и утомительное путешествие из Лондона никак не сказалось на ее внешности. Она видела в зеркале здоровую и цветущую молодую женщину, достаточно привлекательную, чтобы мужчины при встрече провожали ее восхищенными взглядами. Ровена пристально вгляделась в свое отражение и увидела покрытые нежным румянцем щеки, улыбающиеся губы да веснушки на носу, почти незаметные под тонким слоем пудры. Глаза ее сияли, но не от радостного предвкушения, а от подступающих слез.
Ровена медленно смахнула ладонью слезинку, скатившуюся по щеке.
Камерону уже наверняка доложили, что приехала супруга. Должно быть, он сейчас наблюдает, как разгружают сундуки, разглядывает ее покупки со своей обычной полунасмешливой и немного циничной улыбкой. Но он и не подумал прийти в комнату жены, не сделал попытки приветствовать ее. Два месяца разлуки ничего не изменили, и Камерон по-прежнему все так же далек от нее, так же холоден.
Что ж, если ей предстоит прожить так остаток дней, она с достоинством примет все удары судьбы. Камерон никогда не узнает, какую горечь пришлось испытать в этот день его жене. Раздавленная и опустошенная, она заставит себя улыбаться. Пусть Камерон задумается, пусть поломает себе голову, как проводила она время в Лондоне. Пусть увидит, что его жена по-прежнему прекрасна и желанна. Пусть решит, что она распутничала вдали от него. Пусть думает что угодно, лишь бы не смотрел на нее как на жалкое, презренное создание, которое униженно выпрашивает его любовь и не получает в ответ даже жалких крох. Лишь бы не видеть его надменного холодного взгляда.
Он слишком горд. Что ж, и у нее есть своя гордость. С этой минуты все будет иначе. Камерон еще узнает, какой гордой может быть его ничтожная жена.
Ровена поправила прическу и припудрила лицо, скрыв следы слез. Она выпрямилась и разгладила руками платье, любуясь своим отражением в зеркале. Серое шерстяное платье необыкновенно шло ей, подчеркивая изящную фигуру и яркий цвет волос.
Прикрываясь улыбкой словно щитом, она покинула спальню и направилась вниз, в библиотеку. Камерон присвоил эту комнату и проводил там большую часть времени, изображая герцога Брикина. Пусть он и не заполучил герцогского титула, но управлял Крэннок-Каслом как полновластный хозяин.
Камерон Гордон обладал редким талантом управляющего, держал в голове великое множество сведений, мог точно назвать численность коров, овец, коз, кур или лошадей и указать, где находятся стада в данный момент. Он знал цену каждому клочку земли, помнил, сколько бушелей дает то или иное поле. Принадлежавшие юному герцогу корабли, а также обширные и разнообразные владения, раскиданные по всей Шотландии, Камерон содержал в идеальном порядке, приумножая богатства племянника.
