Линда Ховард - Побудь со мной
Может ли она это сделать?
Диона дрожала, думая об этом, но была так потрясена сказанным им ночью, что не отталкивала замысел прочь, придерживая в своем распоряжении. Первый раз в жизни Диона решилась пленить мужчину. Давным-давно она полностью исключила для себя сексуальные контакты и понятия не имела, справится ли, не выглядя нарочитой и глупой. Ей уже тридцать, а она ощущает себя наивной и неуклюжей, словно девушка-подросток. Краткий брак со Скоттом не в счет: далекая от намерения заинтересовать мужа, после первой брачной ночи она всячески избегала его внимания. Блейк - зрелый, искушенный мужчина, привыкший добиваться любой женщины, которую желал, пока несчастный случай не лишил его возможности нормально передвигаться. Ее единственное преимущество в том, что сейчас рядом с ним нет других представительниц прекрасного пола.
Но она совсем не знает, как возбудить мужчину.
Необычная задача, с которой никогда не предполагала столкнуться.
На следующее утро Диона в нерешительности стояла перед зеркалом, давно пропустив время, когда обычно будила Блейка. Так и не одевшись, она осматривала себя, прикусив нижнюю губу и насупясь. Определенно, мужчинам обычно нравится ее наружность, но достаточно ли? Она даже не блондинка, которых предпочитает Блейк. Густые черные волосы струились по плечам и по спине, она как раз собиралась заплести их, когда остановилась, разглядывая себя, стиснув в руке забытую щетку, тщательно изучая зрелое тело отраженной женщины. Груди полные и высокие, увенчанные вишневыми сосками, но, возможно, слишком большие на его вкус. Может, она чересчур атлетическая, чрезмерно крепкая, вдруг ему нравятся изящные олицетворения женской слабости.
Диона громко застонала, изгибаясь, чтобы изучить себя со спины. Так много если! Ценит ли он красивые ноги? У нее симпатичные ножки, длинные и точеные, с ровным загаром. Или, может быть… Ягодицы под тонким розовым шелком пышные и, безусловно, женственные.
Одежда - вот еще одна проблема. Ее повседневный гардероб состоит в основном из вещей, удобных для занятий: джинсы, шорты, футболки. Опрятно и практично, но не возбуждающе. Имеются и наряды на выход, но из них ничего нельзя носить во время работы. Ее платья не сексуальны, а ночнушки годятся для монастыря, вопреки комментарию Блейка, что она «бегает в прозрачной ночной рубашке». Необходима новая одежда, которая была бы эротичной, но не вульгарной, и, конечно же, действительно прозрачные сорочки.
Диона настолько погрузилась в размышления, что не услышала звуков в спальне Блейка, и только когда его грохочущий голос ворвался в ее мысли со сварливым «Лентяйка, вы проспали сегодня утром!», она повернулась лицом к распахнувшейся двери, в то время как Блейк въезжал в спальню на инвалидной коляске.
Оба застыли. Диона даже не подняла рук, чтобы прикрыть обнаженную грудь, слишком ошеломленная внезапным вторжением, - она так глубоко задумалась, что не смогла быстро вернуться к реальности и что-нибудь предпринять. И Блейк никак не проявил желания исчезнуть, хотя хорошие манеры требовали, чтобы он покинул комнату. Нет, он сидел неподвижно, синие глаза становились все темнее по мере того, как осматривали ее почти нагое тело от макушки до ступней и наконец замерли в районе ключиц.
- Боже мой, - прошептал Блейк.
Рот Дионы пересох, язык не двигался. Сосредоточенный взгляд Блейка согревал, как прикосновение, и ее соски сжались в маленькие наконечники, нацеленные на оккупанта. Блейк шумно втянул воздух, затем медленно изучил изгиб ее груди, атласную гладкость живота, погрузился в аккуратную ямку пупка и прикипел к соединению бедер.
Незнакомое спазматическое ощущение в чреве испугало, и Диона обрела способность двигаться. С низким вскриком она отвернулась от Блейка, запоздало вскинув руки, чтобы прикрыться. Встав спиной к нему, попросила убитым голосом:
- О нет! Пожалуйста, выйдите!
Послушное жужжание электрического моторчика, сопровождающее ход инвалидной коляски, так и не раздалось, значит, он все еще здесь.
- Никогда прежде не видел, чтобы кто-то краснел полностью, - произнес Блейк низким тоном, переполненным почти осязаемым мужским удовольствием. - Даже сзади коленей розовое.
- Убирайтесь! - сдавленно воскликнула Диона.
- Почему вы так смущаетесь? - пробормотал он. - Вы прекрасны. Тело, как ваше, просто напрашивается, чтобы на него любовались.
- Не будете ли вы любезны удалиться? - вновь потребовала Диона. - Я не могу стоять здесь в таком виде весь день!
- Не спешите из-за меня, - ответил Блейк с бесящим удовлетворением. - Мне нравится обзор сзади не меньше, чем спереди. Это произведение искусства - длинные ноги с совершенными ступнями. Ваша кожа и на ощупь шелковая, как выглядит?
Смущение, наконец, сменилось яростью, и Диона топнула ногой, хотя усилие оказалось практически напрасным из-за толстого ковра, глушащего любой звук, который ее босые ноги могли бы произвести.
- Блейк Ремингтон, я отплачу вам за это по полной программе! - пригрозила она дрожащим от гнева голосом.
Он засмеялся, насыщенный тембр вибрировал в тихом утреннем воздухе.
- Не будьте такой шовинисткой, - поддел он. - Вы же видели меня только в боксерах, так почему стесняетесь предстать передо мной в одних трусиках? Вам нечего стыдиться, и вы должны уже убедиться в этом.
Блейк, очевидно, и не собирался уходить, он, по-видимому, наслаждался, негодяй! Диона бочком смещалась, пока не добралась до ночной рубашки, брошенной на кровать. Она старательно оставалась к нему спиной и так сосредоточилась на достижении своей цели, что не услышала тихий стрекот кресла-коляски позади себя. Едва она прикоснулась к сорочке, мужская рука прижала одежду к ложу.
- Вы хорошеете, когда сердитесь, - вернул он дразнящий комплимент, которым Диона сопроводила его ярость по поводу взятого ею веса.
- Тогда именно сейчас я должна быть самой красивой женщиной на свете, - вскипела она, а потом пояснила: - Потому что свирепею с каждой секундой.
- Не растрачивайте энергию, - пропел он, и она подскочила, когда твердая ладонь вдруг хлопнула ее по попке и задержалась, оглаживая плотную округлость нахальными длинными пальцами. Закончив с интимной лаской, Блейк отпустил ночную рубашку.
- Буду ждать вас на завтрак, - сказал он спокойно, и она расслышала, как он хохотнул, покидая комнату.
Диона скомкала одежку и швырнула в закрытую дверь. Лицо горело, словно в огне, и она прижала холодные руки к щекам. Остервенело стала придумывать способы мести, исключающей физический вред, что отметало наиболее лакомые схемы, порожденные буйным воображением. Наверное, невозможно смутить его в отместку, теперь он в гораздо лучшей форме и вряд ли обеспокоится, если она увидит его голым. В самом деле, судя по тому, как Блейк действовал утром, он, скорее всего, развеселится и с гордостью продемонстрирует любой ракурс!
