Линда Ховард - Побудь со мной
Не в ее характере отрицать правду, и Диона посмотрела ей в лицо. Ее мать не была типичным примером материнства, ее муж не был обычным любящим супругом. Оба причинили ей боль, но не стоит закрываться от всех остальных из-за этих двух. Серена попыталась завязать дружеские отношения, однако Диона попятилась от нее, не доверяя побуждениям другой женщины. Сомнения являлись лишь оправданием для инстинктивного желания отпрянуть, когда кто-нибудь становился слишком дорог. Она обязана рискнуть, или ее жизнь так и останется только пародией, сколько бы пациентов она ни излечила. Она нуждается в помощи так же, как и Блейк.
Но обернуться к правде и действовать, руководствуясь ею, - две очень разные вещи. Только представив, что снизит оборону и позволит кому-то подступиться ближе, Диона почувствовала себя больной. Даже незначительные мелочи во взаимоотношениях с другими были большим, чем она когда-либо допускала, большим, чем может осилить. Она никогда не хихикала с подругой до глубокой ночи, никогда не ходила на вечеринки, никогда не знала, каково общаться с людьми в нормальном состоянии. Она постоянно замыкалась в себе, и самозащита стала не просто привычкой, а ее частью, запечатленной в каждой клеточке.
Наверное, она уже не в состоянии перемениться, возможно, горький ужас детства настолько искалечил ее психику, что ей не вырваться из мрачной ямы воспоминаний. На мгновение Диону посетило видение будущего: долгого, унылого, одинокого, и сухие рыдания вывернули ее наизнанку. Но она не заплакала, хотя глаза горели. Зачем тратить слезы на годы, простирающиеся в пустоту? Она привыкла быть одна, и, по крайней мере, у нее есть работа. Занимаясь свои делом, она дотрагивается до людей, дает им надежду, помогает им. Пусть этого недостаточно, однако, бесспорно, так лучше, чем неизбежное разрушение, которое постигнет ее, если она разрешит кому-то снова мучить себя.
Вдруг образ Скотта вспыхнул в голове, и Диона чуть не закричала, ладони вскинулись в темноте, отталкивая его. Болезненные ощущения сменились позывами к тошноте, и она начала судорожно сглатывать. Мгновение она висела на краю черной бездны, воспоминания поднимались, как летучие мыши из затхлой пещеры, стремительно бросаясь на нее, но Диона стиснула зубы, не дав вырваться дикому воплю из глубины, и протянула дрожащую руку, чтобы включить лампу. Свет отогнал ужасы, и она замерла, вглядываясь в тени.
Борясь с кошмарами прошлого, она сознательно оттолкнула их в сторону и вызвала лицо Блейка как своего рода талисман против минувшего зла. Она увидела его синие глаза, горящие отчаянием, и дыхание пресеклось. Почему она тут лежит, беспокоясь о себе, когда Блейк балансирует на кромке собственной пропасти? Блейк - вот что важно, а не она! Если он сейчас потеряет интерес к лечению, это уничтожит шансы на восстановление.
Диона в течение многих лет обучалась отодвигать личные заботы и проблемы подальше и полностью сосредотачиваться на пациенте. Это приносило больным только пользу, а сам процесс стал частью ее внутренней обороны, когда что-либо угрожало сделаться для нее чрезмерно существенным. Она и сейчас использовала этот метод, безжалостно заперев все мысли, кроме как о Блейке, уставясь в потолок так пристально, что взгляд мог бы прожечь дыру.
В первом приближении проблема представляется простой: Блейку необходимо убедиться, что он по-прежнему способен откликаться на женщину и заниматься любовью. Диона не понимала, почему он бессилен сейчас, если не принимать во внимание причины, диктуемые здравым смыслом, которые она перечислила несколько часов назад. В таком случае, по мере того как здоровье улучшится и Блейк окрепнет, его сексуальные способности сами собой пробудятся, стоит только появиться кому-то, кто окажется в состоянии привлечь его.
В этом-то и загвоздка. Диона прикусила нижнюю губу. Блейк, очевидно, не склонен заводить знакомства в данное время, его гордость не позволит ему прибегнуть к посторонней помощи, когда он садится в машину или выбирается из нее, или при входе в ресторан, даже если Диона разрешит так значительно нарушить график, о чем не может быть и речи. Нет, следует соблюдать расписание лечебного процесса, ведь они как раз подошли к самой трудной его части, которая потребует и времени, и усилий, и физических страданий Блейка.
Итак, в настоящий момент в жизни пациента не хватает женщин - неизбежный дефицит, но тем не менее. Помимо Серены, Альберты и Анджелы, остается только она сама, а себя Диона автоматически исключила. Ей ли возбуждать кого бы то ни было? Едва мужчина направляется в ее сторону, она реагирует, как ошпаренная кошка, - не слишком хорошая предпосылка.
Хмурясь, Диона свела брови. Так происходит со всеми мужчинами… кроме Блейка. Блейк касался ее, и она не испугалась. Она боролась с ним, возилась на полу… целовала его.
Возникшая идея была настолько радикальной, что, едва осознав, Диона сразу отбросила ее, но решение возвращалось снова и снова, подобно бумерангу. Блейк нуждается в ободрение, и она единственная подходящая женщина, чтобы помочь. Если бы она сумела понравиться ему…
Дрожь поднималась от пальцев ног, будоража все тело, но не от омерзения и страха, а от смятения из-за собственной смелости. В силах ли она это совершить? И как именно? Справится ли с этим? Блейку не принесет никакой пользы, если он двинется к ней, а она с воплями выбежит из комнаты. Диона не думала, что конкретно станет делать; сама мысль о том, чтобы постараться привлечь внимание мужчины, была настолько чуждой, что не укладывалась в голове. Удастся ли соблазнить Блейка достаточно, чтобы доказать, что он остается мужчиной?
Она не позволит ситуации вылиться во что-то определенное. Просто не готова к подобному, и, прежде всего, роман с пациентом категорически противоречит профессиональной этике.
Кроме того, она не того типажа, который предпочитает Блейк, поэтому мало шансов на что-либо серьезное с его стороны. Диона попыталась понять, не сочтет ли он ее негодной для проверки мужественности - тогда ни к чему и связываться, - или изоляция на протяжении последних двух лет скроет от него ее жалкую неопытность. Блейк быстро оставлял позади угрюмую озабоченность по поводу инвалидности, и она осознавала, что не в состоянии дурачить его долго. С каждым днем он становился самим собой чуть больше - человеком с фотографии, которую Ричард показывал ей, - обладающим острым интеллектом и харизмой лидера, подхватывающий всех около себя, как сила приливной волны.
Может ли она это сделать?
Диона дрожала, думая об этом, но была так потрясена сказанным им ночью, что не отталкивала замысел прочь, придерживая в своем распоряжении. Первый раз в жизни Диона решилась пленить мужчину. Давным-давно она полностью исключила для себя сексуальные контакты и понятия не имела, справится ли, не выглядя нарочитой и глупой. Ей уже тридцать, а она ощущает себя наивной и неуклюжей, словно девушка-подросток. Краткий брак со Скоттом не в счет: далекая от намерения заинтересовать мужа, после первой брачной ночи она всячески избегала его внимания. Блейк - зрелый, искушенный мужчина, привыкший добиваться любой женщины, которую желал, пока несчастный случай не лишил его возможности нормально передвигаться. Ее единственное преимущество в том, что сейчас рядом с ним нет других представительниц прекрасного пола.
