Джулия Грайс - Любовный огонь
И неожиданно теплые мягкие губы прижались к ее губам. Невыразимое наслаждение пронзило Бренну. Руки, против воли обвили его шею.
С ней происходило нечто странное, будто все ее чувства внезапно ожили, и она утопала в непривычных ощущениях, сладостных, опьяняющих. Он притянул ее к себе так близко, что Бренна услышала, как колотится его сердце. Они прижались друг к другу еще теснее, словно не в силах утолить жажду.
Но тут Бренну точно окатили ледяной водой: все мгновенно кончилось. Кейн разжал объятия и стоял, глядя на нее сверху вниз с, едва заметной ухмылкой.
– Видите, Бренна? Не стоит доверять мне! Никто не может предсказать моих поступков, особенно женщина. Всего однажды я испытал, что такое женитьба и семейный очаг, но больше никогда! Помните это!
Женитьба? Семейный очаг? о, какое самомнение! Можно подумать, она только и мечтает выйти за него!
– Буду иметь в виду, мистер Фэрфилд, – дрожащим голосом прошептала девушка.
– Весьма благоразумно с вашей стороны.
Остаток пути она едва говорила с ним и, коротко попрощавшись, зашагала к дому Батлеров. Только у самой калитки ей пришло в голову, что она так и не расспросила Кейна о Тоби Ринне. Почему он советовал ей держаться подальше от Риннов? И что делать с Квентином?
День тянулся удручающе медленно, жаркий и душный. Бренна под предлогом головной боли попросила принести ей обед наверх. Тетя уехала с визитами и взяла с собой дочерей. Из окна верхнего холла Бренна наблюдала, как все трое удаляются, брезгливо подобрав подолы платьев из «мокрого» шелка. Волосы украшены цветами и лентами – должно быть, Мэри пришлось целое утро трудиться над этими произведениями искусства.
«Похоже, тетя Ровена решила поскорее задушить сплетни, которые, вне всякого сомнения, уже ползут из дома в дом… А возможно, наоборот, спешит подлить масла в огонь», – с грустной усмешкой подумала Бренна.
Ну что же, ей все равно. Пусть люди судачат сколько угодно, она не выйдет за Тоби!
Бренна вздохнула и, отыскав томик Вашингтона Ирвинга, одолженный у Абьютес, открыла его дрожащими руками. Может, хотя бы чтение отвлечет ее от воспоминаний об отце!
Но уже через несколько минут книга выпала из рук. Поцелуй Кейна… губы, припавшие к ее губам…
Какая дерзость! Сначала он целует и обнимает ее у всех на виду, а потом намекает, что она жаждет стать его женой!
Нет, нужно выбросить из головы Кейна Фэрфилда. Притвориться, что его вообще не существует. Другого отношения этот человек не заслуживает!
После ужина, прошедшего в неловком молчании, Абьютес пробралась в комнату Бренны, куда та ушла сразу же, как все встали из-за стола.
– О, Бренна, мне не хотелось говорить, но Тоби Ринн здесь, в нашем доме. Заперся с папой в кабинете сразу после ужина.
– Здесь? Снова? – Бренна почувствовала, что бледнеет.
– Да, и я никак не могу понять, о чем они говорят. Признаться, я под благовидным предлогом подкралась к двери кабинета, но ничего не услышала. Правда, они так весело смеялись, что твои заговорщики. Что, по-твоему, это означает?
– Не знаю, – печально прошептала Бренна. – Но боюсь, что догадываюсь.
Глава 7
Деревянный вентилятор, подвешенный над столом и приводимый в движение маленьким мальчиком, дергавшим за шнур, монотонно поскрипывал.
– Бренна, ты почти не дотронулась до гамбо![4] Больна или капризничаешь? – резко спросила тетка.
Бренна взглянула на полную до краев тарелку. Как бы плохо ни относилась к ней тетя, морить племянницу голодом она не собирается. Беда в том, что Бренна ничего не способна проглотить – внутри у нее все сжалось.
– Нет, тетя, все хорошо, просто я не голодна.
– Но ты совсем исхудаешь, и все поклонники тебя покинут, – хрипло рассмеялась Ровена, прикрывая рот рукой.
Прошел еще один день. Тетя пригласила к ужину Чизхолмов, плантаторов, живших в нескольких милях от города, рядом с дамбой. Потом было решено отправиться в театр послушать новую французскую оперетту. Бренне тоже велели собираться. Приказ тети был достаточно ясен.
– Девушка, которой приходится выходить замуж, чтобы спасти свою репутацию, не должна строить скорбную физиономию и запираться в своей спальне, – сказала она Бренне с глазу на глаз. – Ты поедешь с нами, племянница, и притворишься, что очень счастлива. Никто еще не знает о смерти твоего отца. Позже у тебя будет много времени для траура.
Ужин проходил весьма весело – собравшиеся оживленно беседовали, обмениваясь последними новостями. Особенно громко трещала дородная Юла Чизхолм, затянутая в корсет до такой степени, что едва дышала. Юла рассказывала о воду, африканском культе, привезенном в Новый Орлеан рабами из французских колоний островов Мартиники, Гваделупы и Санто-Доминго.
– Говорят, – театральным шепотом объявила Юла, – что многие белые женщины тайком бегают к жрицам воду за любовными напитками и всякими зельями. А советы, которые они дают… просто неприличны! У порядочных людей язык не поворачивается произнести такое… Господи, да что это на меня нашло! Совсем забыла! Я слышала, сегодня утром Ульрик Ринн дрался на дуэли! По-моему, именно он не отходил от вашей Джессики на вчерашнем балу? – Она чуть помедлила для пущего эффекта.
– Да, тот самый Ринн, – подтвердила Джессика, настораживаясь.
– Продолжайте, миссис Чизхолм, прошу вас. Что случилось? С кем он поссорился?
Юла приложила к губам салфетку. Маленькие глазки блестели, как стеклянные шарики.
– Как же его зовут… О, вспомнила! Тот молодой человек из Бостона, владелец целой флотилии… Кейн Фэрфилд. Кажется, мистер Фэрфилд назвал мистера Ринна пиратом. Совершенно невероятное обвинение! Конечно, Ульрик не стерпел этого оскорбления, и на его месте любой благородный человек поступил бы точно так же.
Как Юла и надеялась, новость произвела на присутствующих ошеломляющее впечатление. У Бренны вырвался возглас удивления, дядя Эймос тихо застонал, словно кто-то пнул его в тугое брюшко. Джессика подалась вперед, вцепившись в край столешницы, будто боялась упасть.
– Вы уверены, что на дуэли дрался Ульрик, а не Тоби? – пробормотала она.
– Совершенно уверена. Мой кузен Мэттью Уотсон был одним из секундантов Ульрика, поэтому я сразу же все узнала. Мэттью приехал, едва я начала одеваться. Господи, у него было такое странное лицо. Бледное как смерть и все в поту, словно он увидел самого дьявола.
– Дьявола? О чем вы?
Руки Бренны вдруг стали ледяными. Она знала, что дуэли в этом городе – вещь обычная. Креолы чаще всего дрались на шпагах, и иногда достаточно было легкого ранения и нескольких капель крови, чтобы вчерашние враги по-братски обнялись и отправились в ближайший салун выпить за здоровье друг друга. Но американцы не похожи на французов. Они предпочитают пистолеты и при этом стараются прикончить противника.
