Джоанна Борн - Черный ястреб
Прямо на глазах у Хоукера Жюстина начала задыхаться медленно и мучительно. Л еще она не могла больше пошевелить ни рукой, ни ногой.
— Помоги же ей, черт бы тебя побрал!
— Я ничего больше не могу сделать! — рявкнул Люк. — Ее мышцы не работают. Рефлексы пропали. А диафрагма не в состоянии…
Жюстина нуждалась в воздухе. И он даст ей его. Хоукер раскрыл ее рог и силой выдохнул в него. Но воздух, не задержавшись в груди, вылетел обратно. Хоукер повторил попытку.
— Продолжай, — произнес Люк, а потом наклонился и внимательно посмотрел в лицо Жюстине. — Продолжай.
Воздух постепенно начал проникать в легкие Жюстины.
— Есть один француз. — Люк приложил ладонь к ребрам Жюстины. — К сожалению, не помню его имени. Он написал монографию… Опустите ее. — Люк положил ладони под грудь Жюстины и с силой нажал. Воздух со свистом вырвался из горла женщины. — Дунь еще раз.
Жюстина пыталась дышать. Хоукер делал это за нее.
— Так вот этот француз описал подобный способ. Его применяют для спасения захлебнувшихся людей. — Люк вновь с силой надавил на грудь Жюстины, и воздух снова вырвался из ее горла. Кровать прогнулась. — Но я не думаю, что его способ сработает в нашем случае.
Необходимо было выпустить из ее легких воздух, прежде чем Хоукер вдохнет в них новую порцию. Для предложенной Люком процедуры необходима была твердая поверхность.
— Постель слишком мягкая. Положите ее на пол.
Положенная на коврик, Жюстина растянулась на полу точно тряпичная кукла. Хоукер опустился на колени у ее головы.
— Рана под повязкой кровоточит, — озабоченно заметил Дойл. — Очень сильно кровоточит.
— Так останови кровь! — рявкнул Хоукер. Он давал Жюстине воздух.
— Еще. Еще, — повторял Люк. — Достаточно. — Выждав мгновение, он надавил на грудь Жюстины. — Хорошо. Еще раз. Дай знать, когда почувствуешь головокружение.
Еще один вдох.
— Будь я проклят, если позволю тебе умереть! — Хоукер стоял на коленях и дышал за Жюстину.
Время or времени они с Люком менялись местами, поддерживая в ней жизнь. Уже после полуночи Жюстина начала дышать самостоятельно. Ее переложили обратно в постель и поставили вокруг стулья. Хоукер и Люк смотрели друг на друга, измученные, но удовлетворенные.
В три часа утра у Жюстины вновь начался жар.
Жюстина вся пылала. Руку пронизывала острая боль. Она распространялась по всему телу и отдавалась в груди. Боль наполняла даже вызванные жаром сновидения.
Жюстина лежала на спине. Обнаженная и взмокшая. Жар мурашками расползался по ее коже, колол мириадами иголок. Пробившийся в окно тусклый свет возвестил о наступлении утра. Дождь по-прежнему не унимался.
Кто-то шел за Жюстиной в пелене дождя и нанес ей удар ножом. А ведь она никогда не была беспечной или невнимательной. Стадо быть, нападающий был мастером своего дела.
— Он был один. Я не увидела лица. — В горле у Жюстины пересохло, и звуки получались с трудом. — Волы…
— Не двигайся. Я тебя напою.
— …Газеты.
— В целости. Внизу. Мы пытаемся их просушить. Выпей вот это.
Хоукер поддержал ее под спину, дал напиться и вновь осторожно опустил на подушку. Он взял волосы Жюстины и убрал их в сторону.
Она была в безопасности. Хоукер не позволит, чтобы с ней случилось что-то плохое.
Глава 16
Дойл нашел Пакса в кабинете. Тот сидел, скрестив ноги по-турецки, на коврике перед камином и подсушивал газетные вырезки на совке для золы. Три уже высохшие полоски, мятые и загнувшиеся по краям, лежали на полу рядом с Паксом.
— Хоукер послал меня посмотреть, как идут дела, — пояснил Дойл.
— Медленно. Как она?
— Хорошо. Дышит легко. Похоже, с этим мы справились. — Дойл достал из кармана очки и присел на корточки. Он положил высохшие вырезки в ряд и стал их рассматривать. — Но теперь у нее начался жар.
— Сильный?
— Очень. У нее спутано сознание. — Он поменял вырезки местами. — Надеюсь, Северен успеет вовремя.
— Она поспешит.
— Жаль, что с Жюстиной нет Мэгги. — Дойл надел очки и взял в руки одну из вырезок.
— А я уже пожалел, что здесь нет моей Камиллы. И когда только наступит благословенное время, когда нашим женам не нужно будет работать на Францию? Ты послал письма?
— Все будет кончено, прежде чем они их получат. — Дойл перевернул вырезку, а потом вновь принялся ее перечитывать. — Судя по всему, это вырезано из «Тайме». Сообщение о смерти некоего Антуана Моро, торговца книгами с Патерностер-лейн. «Был найден мертвым у себя в магазине». Имени вдовы не упоминается, из чего можно сделать вывод, что он был холостяком. Вполне респектабельный район. Хм, похоже, его бизнес процветал. Но почему нашу Жюстину заинтересовала смерть этого человека?
— Потому что его убили.
Дойл поднял с иола другой клочок.
— «Чудовищное убийство на Патерностер-лейн. Владелец книжного магазина зверски убит грабителями. Ему перерезали горло и забрали всю выручку…» — Дойл взял оставшуюся газетную вырезку. — «…свидетели видели убегающего прочь темноволосого мужчину. Жители окрестных ломов в ужасе».
— Я уже читал эту статью. Около десяти дней назад. Ты был в Шотландии. Я не счел ее достойной нашего внимания, даже несмотря на упоминание французского имени.
Дойл задумчиво поскреб пальцем покрытый жесткой щетиной подбородок.
— Патерностер-лейн. Обычно в этой части города грабители не перерезают горло владельцам магазинов прямо за прилавком. — Он взял в руки еще одну подсушенную Паксом вырезку. — А вот эго «Обсервер». Содержание примерно то же. Последний абзац наиболее интересен, но прочитать его невозможно. Фелисити может сбегать на Стрэнд в редакцию «Обсервера» и взять копию статьи. А я загляну на Боу-стрит. У них наверняка есть какая-то информация по делу об убийстве торговца.
— Каммингс будет раздосадован. — Пакс тронул мокрую бумагу кончиком ножа. Верхнюю вырезку пока еще нельзя было отделить от остальных. — Убийства в Лондоне — это его епархия.
— Досадить военной разведке и Каммингсу? Что может быть слаще?..
Пакс осторожно передал Дойлу очередную влажную газетную вырезку.
— Еще один зверски убитый.
— «Происшествие на Финнс-Элли». Это в Сохо. Совершить убийство в этом районе мог лишь тот, кому оно действительно нужно. «Полиция ищет свидетелей». На сей раз никаких заявлений о том, что округа охвачена ужасом. «Убитого опознали, как…» Первое слово — месье, а вот второе не разберу.
— Месье Ришле. Это было во вчерашней «Таймс».
— Жюстина коллекционирует заметки об убитых французах. Что ж, у каждого есть какое-то хобби. Последнего господина смерть настигла в воскресенье ночью. То есть позавчера. — Дойл бросил взгляд на окно, где сквозь занавески пробивался свет зари. — Нет, теперь уже два дня назад. Но газету еще не успели выбросить.
