Мэри Бэлоу - Немного женатый
Снова раздались аплодисменты, несколько дам, в том числе и миссис Причард, вытерли глаза. Эйдан взял руку жены и поднес к губам. Она посмотрела на него, их взгляды встретились и долго не отрывались друг от друга. Черт побери, думал он, его слова совсем не казались ему ложью. Четыре дня назад он и предположить не мог, что увязнет так глубоко.
– Прошу вас поднять бокалы, – обратился он к гостям, – в честь леди Эйдан Бедвин, моей жены!
Вскоре некоторые гости, в основном молодежь, вышли в фугую комнату, где снова заиграла музыка. Глухой топот;есятков ног по деревянному полу свидетельствовал о том, по опять начались танцы. Прощаясь, люди пожимали Эйдану руку и говорили несколько слов Еве. Через несколько минут почти все разошлись, и они могли немного передохнуть и поговорить.
– Спасибо вам, полковник, – сказала Ева. – Вы столько сделали ради меня. Я никогда этого не забуду. Но вам, должно быть, не терпится уехать отсюда и наконец повидать свою семью. И снова стать свободным.
У него было тяжелое предчувствие, что все будет не так просто, но полковник ничего не сказал. Было бы невежливо с ней согласиться.
– Если вы оплакивали своего кузена всего лишь месяц, – сказал он, меняя тему, – что помешало вам выйти замуж за кого-нибудь до истечения срока? Я знаю, что вы считали долгом соблюдать условия завещания вашего отца. Но до этого? Вам сейчас… сколько? Двадцать четыре, двадцать пять?
– Двадцать пять, – ответила она. – Отец несколько лет очень старался. Он хотел удачно выдать меня замуж. Меня тошнило от выгодных женихов, которых он постоянно привозил в Рингвуд.
– Кажется, вы любите детей, – заметил он. – Вам никогда не хотелось иметь своих?
– У меня есть собственные дети. Вы не понимаете меня, полковник, не так ли? Для вас Бекки и Дэви просто сироты, которых я приютила. Для меня они так же дороги, как если бы я сама родила их. – При этих словах Ева покраснела.
Нет, это было трудно понять. Эта женщина способна щедро отдавать свою любовь и нежность. Но почему не мужчине? Почему не детям, которых она выносила сама?
– Мне только что пришло в голову, – сказал он, – что я ошибся, решив, что вы и в будущем не пожелаете выйти замуж и иметь собственную семью.
– Нет! – твердо заявила она, и пожилая дама, сидевшая за соседним столом, посмотрела на них. – Нет, и я не желаю того же вам. Я сделала выбор. Я думаю, что всегда знала, особенно после Джошуа, что никогда не выйду замуж, если только не встречу настоящую любовь. Мне очень повезло, у меня был большой выбор, чего лишены многие женщины. По крайней мере я так считала.
– Но вы так и не встретили человека, которого могли бы полюбить? – спросил Эйдан.
– Нет! – потише, но так же твердо ответила она. – Ни разу. Возможно, это потому, что любви не существует, полковник. А может, я хотела луну с неба. А вы что думаете?
– Об истинной любви? Это зависит от того, что вы под этим подразумеваете. Я не верю в романтическую любовь. Это только прикрытие сексуальных желаний у мужчин и желания иметь дом и благополучие у женщин. Но я верю в преданность и добрые и сердечные отношения в семье.
– Я тоже, – сказала она. – И это мое богатство. Я люблю свою тетушку, своих друзей и моих дорогих детей. Чего еще мне желать? У меня есть все, что нужно. И я счастлива. Я где-то читала, что часто мы проводим всю жизнь в поисках того, что уже имеем. Мне повезло, я понимаю. Понимаю, потому что сегодня я чуть было все это не потеряла. И я всю жизнь буду благодарна вам за то, что счастье теперь для меня возможно.
Эйдан успокоился. А может, позволил себе успокоиться, чтобы не терзаться мыслью о том, что лишил Еву надежды на счастливый брак в будущем. Он подозревал, что Ева слишком горячо убеждала его в том, что она на это и не надеется. Но разве у него был выбор? А у нее? Никакого. И поэтому бессмысленно жалеть о том, что он мог бы найти другой способ ей помочь. Да его просто не было, другого способа.
– Потанцуем еще? – спросила его жена. Он встал и протянул ей руку.
– Да, – согласился он. – Еще один раз.
Тетя Мэри, сидевшая с двумя дамами неподалеку, с довольным видом кивнула Еве и Эйдану.
«Еще один раз»… Эти слова, казалось, что-то завершали.
С утра снова моросил дождь. Несмотря на то что накануне Ева поздно легла спать, она поднялась рано и направилась на конюшню, чтобы проводить полковника Бедвина, хотя он и предупреждал, что она промокнет, и советовал не выходить из дома. Она завернулась в плащ и накинула на голову большой капюшон.
Полковник был в мундире, но не в парадном. Этот выглядел поношенным, немного выцветшим и потертым. Он плотно облегал его фигуру, был удобным и очень шел ему. Вот так он и должен одеваться всегда, подумала Ева. Он казался ей гигантом и выглядел очень мужественным.
Сэм Пэтчет вывел из денника коня полковника. Чарли суетился вокруг коня денщика, стараясь быть полезным.
Полковник повернулся к Еве. Он весь промок, да и ее плащ тоже пропускал влагу. Они смотрели друг на друга, но ни один не находил слов для прощания.
– Вот все и кончено, – сдавленным голосом произнес полковник. – Для меня было честью быть вам полезным, мадам.
Ева заставила себя через силу улыбнуться.
– Это честь для меня, – ответила она.
Они не могли бы проявить большую церемонность, даже если бы постарались.
Полковник щелкнул каблуками, поклонился и взял у Сэма поводья. Но вдруг, резко повернувшись, он протянул Еве руку. Несколько мгновений они стояли молча, крепко, до боли сжимая друг другу руки.
– Будьте счастливы, – сказал полковник.
– Вы тоже. – У нее сжалось горло.
Затем он отпустил руку Евы и одним быстрым ловким движением вскочил в седло. Убедившись, что его денщик готов последовать за ним, полковник выехал со двора, и копыта его коня застучали по мокрым булыжникам.
Ева подняла руку, чтобы помахать ему на прощание, но он не оглянулся. Скоро он скрылся за стеной, а Ева подбежала к воротам и смотрела, как он галопом скачет по дороге, пока не исчез за деревьями. Он так ни разу и не оглянулся.
Капли дождя, катившиеся по ее лицу, смешались с горячими слезами. Она вытерла их и еще ниже надвинула капюшон. Если бы она могла позволить себе слабость, то рыдала бы безутешно, оплакивая потерю благородного человека, которого она больше никогда не увидит, хотя он навсегда останется ее мужем. Она оплакивала бы утрату любви и человека, который опоздал вернуться домой. Оплакивала бы брата, по которому даже не могла носить траур. И свое будущее, казавшееся устрашающе пустым и безрадостным.
Она стала считать, загибая пальцы. Вчера у них была стычка с Сесилом, а вечером они танцевали; позавчера вернулись из Лондона; днем раньше они поженились; предыдущим днем они поехали в Лондон, перед этим была поминальная служба; а перед этим день, когда Эйдан согласился сказать слово о Перси в церкви; и еще первый день, когда он привез из Франции печальную весть. Семь дней. Ровно неделя. Неделю назад в этот час она еще не знала, что Перси умер. И до прошлой недели она и ведать не ведала ни о каком полковнике Эйдане Бедвине.
