Марта Киркланд - Рубиновое ожерелье
— Важно?
Эмелайн не понимала, почему для леди Фебы это очень важно. Но, чтобы не показаться грубой, Эмелайн все же решила дать некоторые разъяснения.
— Амброуз просил меня выйти за него замуж, — сказала Эмелайн. — Он очень хотел иметь наследника. И я согласилась. Как видите, ничего таинственного. Мои родители недавно умерли, а первая леди Сеймур была подругой моей матери. Поэтому все родственники считали наш брак довольно неплохой идеей. И, в конце концов, я вняла их мольбам.
Эмелайн таким образом мешала правду и вымысел, хотя ей самой все это не очень нравилось. Она продолжала:
— Это не был брак по любви, скорее — по договору. А сразу после свадьбы мой муж умер. Никто не подумал, что надо обязательно всем рассказывать об этих обстоятельствах. Я тогда не знала, что это так необходимо. Да и сейчас мне вовсе не кажется, что все это надо обсуждать. — Эмелайн попыталась для убедительности всхлипнуть. — Мне бы не хотелось ставить себя в глупое положение и лить слезы.
— Ваша выдержка делает вам честь, — сказала ее инквизитор. — Позвольте мне только выразить надежду, что ваш муж оставил вам приличное состояние. Я уверена, что такая гордая и отважная женщина, как вы, не стала бы вешаться на нового лорда Сеймура.
Эмелайн вздрогнула. Даже от дочери графа слышать подобное заявление было, пожалуй, слишком.
— Позвольте вам сказать, — ответила холодно Эмелайн, — что вы можете обо мне не беспокоиться. О моем благополучии позаботился мой дедушка, сэр Джералд Конклин.
Эта информация, похоже, очень обрадовала ее светлость.
— Как это замечательно, моя дорогая, — сказала леди Феба. — Я поздравляю вас с тем, что у вас такие дальновидные родственники.
Хотя Эмелайн поджала губы, еле сдерживая гнев, леди Феба только улыбалась и будто не замечала чувствительной натуры своей гостьи.
— Пока молодые гуляют в саду, — продолжала леди Феба, — я хочу обсудить с вами одно дело.
Очевидно, что Эмелайн она считала уже пожилой!
— Об этом я догадалась, мэм, — ответила Эмелайн.
Хотя она понятия не имела, о чем с ней собирается говорить леди Феба, но и пяти минут хватило, чтобы понять — это приглашение на чай было сделано неспроста и вовсе не для того, чтобы развлечь всю их компанию.
— Я хочу поговорить с вами о мисс Мэри Бьючемп, — сказала леди Феба.
Понимая, что леди Феба хотела поговорить с глазу на глаз, Эмелайн удержалась от комментариев и хотела только, чтобы их милую беседу поскорее прервали.
— Вы не могли не заметить, леди Сеймур, — продолжала леди Феба, — что моя дочь очень застенчивая девушка. Я надеялась, что постепенно у нее это пройдет, и она станет посмелее. Но так и не дождалась.
Эмелайн хотела сказать, что мисс Мэри Бьючемп очень жизнерадостная девушка — когда она не находится в тени своей властной матери. Но промолчала.
— Однако, — сказала леди Феба, — Мэри — моя единственная дочь. И хотя она не блещет ни большим умом, ни особой красотой, я хотела бы видеть ее хорошо устроенной в жизни. По этой причине я и пригласила вас сегодня.
На один ужасный момент Эмелайн подумала, что ее сейчас снова будут уговаривать стать компаньонкой. Но тут же она услышала:
— Вы представляете мой восторг, леди Сеймур, когда я узнала, что Мэри и Джеффри познакомились с мисс Кордией Уиткомб! Ну и с вами, конечно.
— Конечно, — сухо сказала Эмелайн.
Леди Феба слегка кивнула. Будто она соглашалась, что ее вполне удовлетворяют и односложные ответы.
— Как вы знаете, наверное, мой сын и Лайам Уиткомб старые друзья. Они вместе учились в Итоне, — продолжала леди Феба. — Лайам из очень богатой семьи, и у него, разумеется, есть интересные перспективы. Но я всегда считала его возможным кандидатом на руку моей дочери.
Эмелайн была уверена, что у нее отвисла челюсть.
— Прошу прощения, леди Феба, — сказала Эмелайн. — Но если я правильно вас поняла, Лайам, то есть, я хотела сказать, лорд Сеймур просил руки вашей дочери?
— Пока еще нет. Да и как он мог? Они не были до сих пор знакомы. Но с вашей помощью, однако, я надеюсь исправить эту ситуацию. Конечно, это потребует немало времени, но я не вижу причин, почему бы отец Мэри и я не могли объявить о помолвке нашей дочери уже к концу этого сезона. И поскольку я никогда не верила в чересчур затянувшиеся помолвки, то свадьба может быть и на Рождество. Таким образом, — заключила любящая мать, — я могу по завершении всего этого дела спокойно умыть руки и заняться собственной жизнью.
Эмелайн удивило столь бесстрастное заявление. Но она сдержалась. Эта женщина говорила так, будто продавала корову на ярмарке.
— Вы, кажется, все неплохо продумали, леди Феба, — сказала Эмелайн. — Но я не могу понять, чем бы я, собственно, была полезна вам в этих ваших планах. И почему вы думаете, что я соглашусь?
— Потому что, — ответила она, будто объясняя правила арифметики неспособному ученику, — я хочу помочь выйти в свет вам и сестре лорда Сеймура. В обмен на это вы должны постараться познакомить мою Мэри с лордом Сеймуром. После того, как они познакомятся, вы можете предоставить все дело мне. Когда я почувствую, что время уже пришло, то сама все улажу.
Эмелайн смотрела на эту женщину и не могла поверить в такое смелое предложение. Что, интересно, скажет Лайам, если узнает, что его будущее уже решено и так аккуратно распланировано? А леди Феба явно считала и беседу, и визит законченными. Она вызвала с помощью колокольчика служанку и велела передать Джону, их кучеру, чтобы ландо поставили у подъезда.
— Моя дочь и лорд Сеймур очень подходят друг другу, — сказала леди Феба на прощание. — Я уверена, что вы со мной согласитесь.
Эмелайн хотела возразить. Она хотела сказать этой властной женщине прямо в лицо, что Лайам заслуживает лучшего. Он добрый и смелый, он имеет право на любовь и счастье.
Когда Эмелайн спускалась по большой мраморной лестнице, она хотела разбить по пути все вазы, стоявшие в красивых нишах. Но не сделала этого. Да и как она могла, когда разум подсказывал ей, что леди Феба права! В глазах света Лайам и Мэри действительно великолепная пара. У Лайама несметное богатство, а у Мэри безупречная родословная.
«Вот они и есть настоящие герои любовного романа!» — сказала себе Эмелайн.
И затем, — к удивлению лакея, стоявшего у подъезда, — она к своему замечанию, довольно циничному, добавила еще одно слово, которое хорошо воспитанная леди не должна бы и знать.
Глава 9
Слуги в Сеймур-хаусе брали положенные им полдня отдыха по воскресеньям. Так что Эмелайн и Кордия обходились этим вечером лимонадом и сандвичами, оставленными специально для них в гостиной.
