Джил Тэтерсол - Дарованная судьбой
Тесс оказалось очень трудно выдавить из себя вопрос.
– Значит, ты боишься, что… если у нас будут дети… они могут быть больны?…
Он заглянул ей в глаза.
– Возьмешь риск на себя?
Она не сразу ответила. Что он ожидал услышать: просто ее мнение или она должна принять окончательное решение? Но прежде чем она смогла заговорить, он продолжил:
– Впрочем, то, что сказал твой брат, не так уж и глупо. Возможность заболевания уменьшается, если здоров отец. Но здоров ли он?
Тесс охватил ужас. Она вспомнила о леди Маргарет и о надписи на ее могиле. Несомненно, леди Маргарет вела себя, как. безумная, если в штормовую ночь убежала из дома, чтобы посреди леса, на ступеньках часовни родить ребенка. Не удивительно, что он просил ее не вникать глубоко в тайны Лайонесского аббатства.
– Деймон, – прошептала Тесс.
Но то, что она хотела сказать, осталось невысказанным. Вместо этого она услышала собственный голос, звучавший как чужой.
– Деймон, я люблю тебя.
– Это не ответ, – хрипло отозвался он.
Он обвил ее руками и прижал к себе. Он целовал ее сначала осторожно, а потом все сильнее, с нарастающей страстью и, наконец, с бесконечной нежностью.
И вдруг оторвал ее от себя.
– Нет, любовь не ответ на этот вопрос, – пробормотал он, вновь прижимая ее к себе. – Многое стоит между нами. Я не имел права жениться, тем более на такой обворожительной, желанной женщине, как ты. Почему ты не можешь остаться такой, как прежде – неуправляемым, шаловливым ребенком… хотя бы пока не приедет мой отец?
Ее сердце бешено колотилось, она не могла сказать ни слова.
– Тебе так трудно остаться верным своим принципам?
– Чертовски трудно! И от этой игры с огнем не становится легче. Пожалуйста, не будь такой счастливой, Тереза, я не вынесу этого. Я еще ничего не рассказывал тебе о проклятии нашего дома. Но это не моя тайна. Если мне удастся уговорить отца все рассказать тебе… тогда…
Он замолчал.
– Что бы он ни сообщил мне, Деймон, я никогда не смогу тебя оставить.
Он резко оторвал ее от себя.
– Не говори так. И не давай никаких обещаний! Ты не можешь знать, что принесет будущее. О Боже, ну почему ты не можешь остаться ребенком?
– Потому что любовь быстро превращает девочек в женщин, – ответила Тесс. – Или ты думаешь, я навсегда останусь той крошкой, что сидела на полу у миссис Дженнингз и играла со щенками?
– Но ведь в эту малышку я влюбился до безумия. Я сказал тогда себе: эта или никто! Вот почему я пришел тогда ночью в дом твоего отца. Он думал, что из-за твоей самодовольной сестры, и решил надуть меня. Глупец! Только ты – если уж я когда-нибудь женюсь! Но я не должен был этого делать. Не надо было. У меня все уже было устроено…
– … С миссис Пентайер! Он нахмурил брови.
– А даже если и так? С твоей стороны, было бы глупо ревновать меня к прошлому.
Если бы это действительно было прошлым, подумала Тесс. И неожиданно решилась на вопрос.
– Ты… ты любил ее?
Он ошарашенно смотрел на нее.
– Любил? Нет, между мной и Изольдой и речи никогда не шло о чувствах.
И вдруг опять прижал ее к себе.
– Я люблю только тебя, Тесс, и никого другого! Я люблю твою неожиданную улыбку и морщинки на твоем лбу, когда ты о чем-то задумываешься. Я люблю тебя, когда ты отважна, когда чувствую, что ты боишься. Я люблю тебя и знаю, что и ты меня любишь. Но недалек тот день, когда ты будешь рада покинуть меня и забыть, что однажды приехала в Лайонесское аббатство к мужчине, которого почти не знала. Но с сегодняшнего дня для меня будет адской мукой жить с тобой под одной крышей и не…
Он замолчал и начал нервно ходить по комнате большими шагами.
– Думаю, для нас обоих будет лучше, если я тебя на какое-то время оставлю одну.
Тем не менее, продолжал ходить по комнате, затем резко остановился и повернулся к ней.
– Я знаю, что делать. Я отвезу твою сестру домой. Ее общество не особенно радует тебя, и я не хочу, чтобы она у нас оставалась: она слишком любопытна. Я вовремя вернусь домой, чтобы встретить отца. Многое следует выяснить между нами. Прошло ведь десять лет, как я его видел в последний раз, а я был тогда маленьким мальчиком. Может, он решит взять в собственные руки управление Лайонесским аббатством. Тогда мне не останется ничего другого, как отправиться в пустыню… Тесс не шевелилась, не произносила ни слова. Ее молчаливое согласие, а может быть, и молчаливый протест, привели его в ярость.
– Итак, решено. Сообщи своей сестре: пусть соберется. Сегодня уже поздно выезжать, но завтра на рассвете экипаж и лошади будут готовы.
Наконец оцепенение прошло, и Тесс вновь смогла шевельнуться.
– Деймон, – прошептала она.
Но он уже вышел, и дверь за ним закрылась,
Элизабет была возмущена.
– Твой муж заставляет тебя плясать под свою дудку. Я не успела еще приехать, как должна уже уезжать. Кроме того, у меня нет ни малейшего желания так скоро вернуться к отцу. Вильям должен был приехать за мной через месяц…
Тесс почти не слушала рассерженную Элизабет. Уедет она или нет – какое значение это имеет, если Деймона не будет? Скорее бы приезжал лорд Трегарон, чтобы покончить с муками неопределенности!
Настроение Элизабет улучшилось с приходом Энтони Трегарона, о котором доложил дворецкий и который в наилучшем расположении духа вошел в комнату. Как если бы его посещение не было ничем необычным – вскоре после званого ужина, – он радостно приветствовал обеих сестер и преподнес им розы из оранжереи своей матери. Было трудно не догадаться, что его визит в первую очередь предназначался Элизабет, которая с благосклонной улыбкой принимала его поклонение.
– Вчера вечером я забыл задать один важный вопрос, – откровенно начал Энтони. – А именно: о продолжительности вашего пребывания в Корнуолле, мисс Ховард. Я сегодня почти не сомкнул глаз, боясь, а вдруг вы уедете, прежде чем у меня появится возможность увидеть вас.
– Вы очень галантны, сэр, но я привыкла не доверять льстецам, – ответила Элизабет с достоинством.
Еще недавно она называла Энтони двуличным ветрогоном, но теперь даже Тесс почувствовала, что он говорил серьезно. Может быть, потому, что слова сейчас давались ему не так легко, как обычно, и говорил он, запинаясь, явно смущенный.
– А что касается Лайонесского аббатства, – Элизабет была слишком горда, чтобы дать понять, что зять ее практически выставил за дверь, – то Трегароны настаивают, чтобы я здесь задержалась, но поскольку дом еще не готов к приему гостей, то мне ни при каких обстоятельствах не хотелось бы быть в тягость, тем более, – и тут она мило усмехнулась, – молодоженам.
– Как вы внимательны, – искренне восхитился Энтони.
