Томас Шерри - Ночные откровения
До этого упоминания об его покойном отце Виру не приходило в голову, что, согласно замыслу мисс Эджертон, быть застигнутыми означало прямую дорогу к алтарю. Но, в конце-то концов, они знакомы всего три дня! На самом деле он и пальцем девицу не тронул! К тому же, он слабоумный — во имя всего святого, это ведь тоже нужно учитывать!
Но, как выяснилось, ум леди Эйвери работал не в таком направлении. Маркиз скомпрометировал барышню благородного происхождения — не существенно, что матушка этой барышни не отличалась нравственностью и что означенная барышня собственноручно подстроила ночное свидание, — следовательно, должен состояться брак. А Вир, по крайней мере, в глазах общества, был милым, послушным идиотом, который не станет безучастно наблюдать в сторонке за «гибелью» молодой девушки.
Нацепив как можно более болванистое выражение лица, маркиз, спотыкаясь и ворча, поднялся на ноги и огляделся.
— Извиняюсь за этот славный кораблик, мисс Эджертон.
— Ничего страшного, — ответила та еле слышно.
— Приготовления, дети мои, приготовления, — не унималась леди Эйвери. — Необходимо уладить все формальности. Архиепископ Кентерберийский ведь приходится вам троюродным братом, не так ли, лорд Вир? Не сомневаюсь, он будет рад выдать вам специальное разрешение на брак[27].
— Что, правда? Троюродным братом? Я и не подозревал. Наверное, лучше его не беспокоить — вдруг он мне все же не родня.
— Тогда оглашение[28]? — неуверенно спросила мисс Эджертон.
О, она безупречно изображала девичью робость.
— Категорически нет. Красивый старомодный обычай, но в данных обстоятельствах абсолютно не годится, — провозгласила леди Эйвери. — Значит, мисс Эджертон, вы попросите своего дядю получить для вас специальное разрешение.
— Ах, я не знаю…
— Когда дядя вернется, вы ему все объясните. Он встретится с лордом Виром, истребует разрешение — и мы с удовольствием погуляем на вашей свадьбе.
Элиссанда промолчала.
— Ну и хорошо. А теперь спать, — удовлетворенно распорядилась леди Эйвери. — И больше никаких секретных свиданий. Вы скоро поженитесь — так что конец вашим тайным амурам.
* * *
Однако мучения Вира на этом не закончились.
Под дверью гостиной уже толпились остальные джентльмены, несомненно, привлеченные тем страшным шумом, который поднялся во время неравной борьбы обреченного маркиза с мисс Эджертон. Леди Эйвери и леди Кингсли, водворив девушку обратно в халат, быстренько ее увели, оставив Вира отдуваться в одиночку.
— Что случилось? — поинтересовался Уэссекс, хотя все и так было понятно.
Вир проигнорировал вопрос, обойдя Уэссекса, прошествовал в парадную дверь и не останавливался до тех пор, пока не оказался посреди сада. Но и там ему оставалось только вытащить сигарету и закурить.
— Извини, — сказал последовавший за братом Фредди. — Мне следовало поговорить с тобой.
— И о чем же? — Вир протяжно выдохнул дым.
— Я… я намеревался посоветовать тебе быть поосторожнее.
Вот так парадокс!
— Мне поосторожнее?
Фредди засунул руки в карманы сюртука.
— Прошлым вечером я допоздна гулял и заметил, как вы, только вдвоем, возвращались в дом. А под утро мне показалось, что тебе снова приснился кошмар. Но, открыв дверь, я увидел, как из твоей комнаты выходит мисс Эджертон.
Маркиз сильнее затянулся сигаретой. Иисусе.
— Я тогда подумал, что, наверное, все объясняется очень невинно — ну, знаешь, что она тоже услышала стоны и зашла посмотреть…
Вир отшвырнул сигарету, с силой вдавив ее каблуком в землю.
Фредерик вздохнул. Вытащив портсигар и спички из кармана Вира, он зажег другую сигарету и вручил брату. Маркиз, тоже вздохнув, принял ее. Разве можно сердиться на Фредди?
— Мне очень жаль, — еще раз повторил брат.
— Твоей вины здесь нет, — покачал головой Вир.
Фредди, обычно воздерживавшийся от курения, взял и себе сигарету. Мужчины молча затянулись.
— С тобой все будет в порядке? — спросил Фредерик после второй сигареты подряд.
Вир уставился на звездное небо.
— Все будет хорошо.
— Знаешь, — неуверенно начал младший брат, — я заметил, как ты смотришь на мисс Эджертон. Раз девушка отвечает тебе взаимностью… Я хочу сказать, ты ведь все равно подыскивал жену?
Попадался ли кто столь невообразимо в собственноручно вырытую яму? Маркиз только сейчас понял, что люди будут искренне рады за него, не мытьем, так катаньем добывшего себе супругу. А когда увидят миловидное личико и пышный бюст, Вир удостоится тысячи одобрительных похлопываний по плечу.
— Она очень жизнерадостная, — продолжал Фредди. — И слушает, когда ты говоришь.
«Когда ты говоришь!» — хотелось рявкнуть Виру.
Он стащил с себя галстук.
— Если не возражаешь, пойду-ка я пройдусь.
* * *Одной прогулки оказалось недостаточно. Когда в два часа ночи Вир вернулся к себе, в комнате его дожидалась клевавшая носом леди Кингсли. После состоявшегося с ней разговора еще одна вылазка была просто неизбежна.
Маркиз полагал, что леди Кингсли желает обсудить результаты расследуемого дела. Но не тут-то было.
— Мисс Эджертон только что пришла ко мне в комнату и умоляла о помощи, — сообщила дама.
Вир внимательно посмотрел на собеседницу.
— Твердит, что дядя, узнав о происшедшем, ее убьет. Она хочет уехать из Хайгейт-корта до его возвращения.
— И вы согласились помочь ей?
— Я знаю, что вы не из таких, но в мире полно мужчин, которые творят невообразимо ужасные вещи с зависящими от них женщинами. У меня нет оснований ей не верить. Поскольку вы все равно должны пожениться, я пообещала, что получу для вас специальное разрешение и на рассвете мы отправимся в Лондон.
— Это все? — хладнокровно поинтересовался маркиз.
— Мисс Эджертон хочет забрать с собой тетю.
— Что ж, чем больше народу, тем веселей.
Неуверенно взглянув на Вира, леди Кингсли коснулась его рукава:
— Не знаю, выражать вам поздравления или соболезнования. Понимаю, что вы не думали о женитьбе, отправляясь на эту тайную встречу. Однако брак — не худший выход, раз уж вы настолько увлеклись девушкой.
Маркиз ожидал от леди Кингсли большего. Он-то надеялся, эта проницательная женщина поймет, что не в его характере настолько увлечься, и хотя бы заподозрит мисс Эджертон в нечестной игре.
Вместо этого она, подобно Фредди, возложила на Вира если не всю, то большую часть ответственности.
— Прошу извинить меня, — буркнул маркиз, — но я страшно устал.
