Дженнифер Блейк - Узник страсти
– Почему?
– Для тебя это должно быть очевидно.
– Действительно? А если бы Жан убил меня тогда ночью, ты бы тоже обвинила его точно таким же образом? Ты бы называла его убийцей, бешеным псом, который знает только, как убивать других?
Произнесенные им слова пробудили в ней какие-то смутные воспоминания. Неужели она действительно сказала их ему в ту ночь, когда он пришел сообщить ей о смерти Жана? Должно быть, ему было очень больно, если он так хорошо запомнил их.
– Ты молчишь. Значит, ты так не поступила бы. Значит, твоя ненависть основывается на каких-то личных мотивах. Возможно, это мое происхождение или, скорее, его отсутствие.
– Конечно, нет, – резко ответила она, обеспокоенная гораздо больше, чем сама признавалась себе в этом, безжалостными вопросами и тем направлением, которое приняла их беседа.
– Тогда остается всего лишь одна возможность. Ты чувствуешь существующее между нами влечение, которое зародилось очень давно, задолго до смерти Жана. Ты чувствуешь его, но боишься себе в этом признаться. Ты боишься, так как это может означать, что ты вовсе не сожалеешь о смерти своего жениха.
Аня вскочила на ноги так резко, что задела стол, ее чашка перевернулась, и на скатерти стало медленно растекаться темно-коричневое пятно пролившегося кофе. Но она даже не задержалась, чтобы бросить взгляд на стол, а, оттолкнув кресло, быстро повернулась и направилась к двери.
Звон цепи предупредил ее о его намерениях, но в своем вечернем платье, да еще в таком количестве нижних юбок она не могла бежать достаточно быстро, чтобы ускользнуть от него. Он схватил ее сзади за руку и резко развернул к себе. Тут же, предупреждая ее возможные движения, он сомкнул пальцы на ее другой руке.
Она попыталась вырваться, но в его солдатских руках было больше силы, чем она когда-либо в своей жизни встречала. Ее охватила ярость. Сжав зубы, она сказала: – Отпусти меня!
– Ты действительно ждешь, что я это сделаю?
Равель какое-то время смотрел прямо в ее горящие гневом глаза, а затем перевел взгляд на ее раскрасневшиеся щеки, трогательный изгиб шеи и ниже, туда, где в глубоком декольте платья взволнованно подымались и опускались белые округлые груди. Желание прижать губы к этой соблазнительной мягкости было так велико, что у него даже слегка закружилась голова. Пытаясь овладеть собой, он еще сильнее сжал Анины руки.
Аня задохнулась от боли.
– Мерзавец!
Его лицо окаменело. Резко наклонившись, он поднял ее на руки и быстро повернулся, взметнув бело-розовый вихрь ее юбок. Анина шаль соскользнула с плеч и упала прямо на его кандалы, угрожая запутаться у него в ногах, но он нетерпеливо отбросил ее и направился к кровати.
– Нет! – закричала Аня, увидев, куда он направляется. Она изогнулась у него на руках и сначала попыталась оттолкнуть его, а затем даже выцарапать ногтями глаза.
Он тихо выругался и швырнул ее на толстый ватный матрац. Она тут же выпрямилась и попыталась отодвинуться от него, но он оперся коленом о кровать и, обхватив ее одной рукой, заставил лечь рядом с собой. Она кулаками била его по голове и плечам. Он поморщился, когда она попала ему в скулу, но тут же схватил ее кулаки, завел руки ей за спину и зажал их там одной рукой. Затем он повернулся и положил свою ногу сверху на обе ее ноги, заставив ее, таким образом, лежать неподвижно.
Она смотрела на него глазами, потемневшими от гнева и страха, в котором она не хотела сама себе признаться. Надавившая тяжесть заставляла ее прерывисто дышать, и она чувствовала, как по телу пробегает сильная дрожь. В течение нескольких мгновений он рассматривал ее, сосредоточив взгляд на ее губах. Потом заговорил слегка хриплым голосом.
– Где, – сказал он, тщательно подбирая слова, – ключ?
– Ключ… – повторила она, и недоверие обессилило ее. На его губах появилась едкая улыбка.
– А ты думала, что я вынашиваю какие-то коварные планы относительно твоего прелестного тела? Именно об этом она и думала.
– А как мне не думать об этом, ты ведь способен на все!
Улыбка исчезла с его лица. Он с такой силой сдавил ей руки, что они совершенно онемели.
– Конечно, это идея!
Она всматривалась в его лицо, пытаясь понять, действительно ли он хочет это сделать или только собирается напугать ее. Она чувствовала гулкое биение его сердца, напряжение его сильных мышц и его эрекцию в тот момент, когда он держал ее. Он вожделел, в этом она не ошиблась, однако сдерживал себя.
Кончиком языка она облизала пересохшие губы.
– У меня… нет ключа. Он не в комнате.
– Я знаю, что ключ от двери висит на крючке за лампой, – сказал он мягко. – У меня было достаточно времени, чтобы понять это. Мне нужен ключ от кандалов.
– Он в доме.
– Как удобно!
– Это правда!
– Сомневаюсь.
Не переставая смотреть на нее, он потянулся свободной рукой к вырезу ее платья. Его пальцы горели, когда он слегка прикоснулся к округлостям ее груди. Медленно и осторожно он сунул руку под розовый шелк, скользя пальцами по ложбинке.
– Не надо, – выдохнула она, – я же сказала, у меня его нет.
Он продолжал молча исследовать тайное углубление, лаская ее атласную кожу.
– Здесь нет.
Убрав руку, он затем снова положил ее на грудь и начал мягко сжимать и поглаживать ее. Его движения замедлились, когда он нащупал через несколько слоев ткани сосок груди и ласкал его до тех пор, пока он не напрягся под его искусными пальцами.
– Что ты делаешь? – Она попыталась отстраниться от него, одновременно борясь с желанием, которое подобно яду медленно проникало в каждую клеточку ее тела.
– Ищу ключ, – ответил он, тогда как все его внимание было поглощено ее второй грудью. Подавив попытки сопротивления, он мягко сжал ее обтянутую шелком грудь, а затем, слегка ослабив усилие, принялся теребить большим пальцем ее сосок.
Она почувствовала внезапный прилив крови. Ее кожа становилась все теплее, и у нее возникло ощущение, будто каждая частица ее тела ожила. Она часто слышала слово «обольщение», но никогда не подозревала, насколько глубок и всеобъемлющ его смысл. Знает ли он, что делает с ней? Понимает ли он это?
– Не делай так! – сдавленно воскликнула она.
Он медленно провел рукой по ее груди, стройной талии и животу. Обхватив сверху ее нижние юбки, он откинул их, тепло дыша ей в ухо.
– Проверим, есть ли у тебя карман на нижней юбке.
– Нет… есть, но там ничего нет.
– Любая ложь, лишь бы помешать мне, – сказал он, печально покачивая головой.
– Я обещаю… – Ее слова заглушил отрывистый вздох Равеля, который поднял кринолин и подвинул его так, чтобы обручи сложились у нее на животе, а затем провел рукой по ее бедрам под слоем нижних юбок.
