Дениза Иган - Грешная женщина
Уорд застыл на месте. Морган. Шесть недель путешествия. А то и больше, если с погодой не повезет. Считай – восемь недель, два долгих месяца вдали от Морган. Внезапно его словно окутало темным облаком, плечи капитана поникли. Восемь недель без ее поцелуев и улыбок, восемь недель без ее нежной кожи и заразительного смеха. Не будет мягкого вожделенного тела, согревающего его ночами, не будет сладких криков, когда они сливаются в страстных объятиях. Он возьмет Морган с собой.
На свадьбу Эдварда? Свою любовницу? Черт, да если Эдвард услышит о Морган, он не пожалеет слов, чтобы убедить Уорда прекратить эту связь. Уорд не имел ни малейшего желания восемь недель подряд объяснять необъяснимое – почему он решился завести любовницу наперекор бостонской респектабельности. Еще хуже, если слух о том, что Морган находилась с ним на борту судна, распространится по городу, – нет, Уорд не может ее взять.
Два месяца – это чертовски долгий срок, когда есть любовница. Но он должен ехать.
Уорд потер шею и вздохнул. Придется уехать до Нового года. Что скажет на это Морган? Почувствует облегчение? Она всегда пылко откликалась на его заигрывания, но он плохо понимает женщин. Вполне возможно, это только видимость. Или она может почувствовать себя брошенной после каких-то трех недель, проведенных вместе. Хотя… это можно легко загладить подарком. Женщины любят подарки, особенно дорогие.
Только не Морган. Впрочем, женщины никогда не сбивали Уорда с толку так, как это делает Морган.
«Ладно, к дьяволу все это», – подумал Уорд и решительно пошел дальше. Однажды он женится на приличной женщине из Бостона, которая наверняка будет считать каждый потраченное пенни, и совсем ни к чему, чтобы любовница делала то же самое. К черту все! Он очень упорно трудился. Настало время пожинать плоды своих трудов.
Глава 8
– Выглядит замечательно, дорогая, но тебе не следует утруждаться.
– Да, – весело ответила она, разрезая превосходный ростбиф. – Но это же для разнообразия, понимаешь? И должна признаться, что мне помогали Фиона и Мейв перед тем, как уйти на свои домашние рождественские обеды. А еще они помогли мне приготовить йоркширский пудинг, – показала она на еще одну тарелку, – и пирог с мясом тоже, вон там! А здесь…
– Я все вижу, – ласково улыбнулся ей Уорд, – но уж никак не ожидал, что моя любовница станет еще и кухаркой.
Морган, вспыхнув, передала ему тарелку и уселась напротив.
– Если тебе это не нравится, я перестану.
Он откусил кусочек, проглотил и опять улыбнулся:
– Это превосходно. Если готовка тебя развлекает, пожалуйста, наслаждайся. Я только напоминаю, что твоим служанкам очень хорошо платят, чтобы они выполняли свою работу.
– Ни за какую плату люди не пропустят рождественский обед со своей семьей. – Морган тоже положила в рот кусочек и небрежно спросила: – А у тебя есть семья, капитан?
Уорд медленно жевал, стараясь не выказать тревогу. Морган никогда не говорила о своей семье, и он решил, что его родные ее тоже не интересуют.
– Ни братьев, ни сестер, если ты об этом.
– Роберт сказал, что у тебя есть бабушка.
Что, ради всего святого, побудило Роба заговорить об этом?!
– Есть. А Роб, как ты и сама могла понять, мой кузен. Он внучатый племянник моего деда.
– И все-таки ты проводишь Рождество со мной.
– Я предпочитаю находиться здесь.
– О! – Морган на какое-то время замолчала, а потом поблагодарила Уорда за присланные книги. – Я их все прочла.
– Все? Боже милостивый, Морган, в «Клариссе» пятнадцать сотен страниц!
– Да. Ладно, честно признаюсь, что в ней я читала только самые страстные отрывки. А все эти дурацкие попытки свести сюжет к морали меня раздражают. Какой толк с того, что Ловелас в конце умирает? Ведь Кларисса тоже умирает! Умирает и насильник, и жертва, и где здесь мораль?
Расслабившись при смене темы, Уорд ответил между двумя глотками:
– Может быть, Ричардсон хотел показать нам, чем кончается жестокость по отношению к дочери. Пока она не умерла, ни Ловелас, ни его семья так и не поняли, что ошибались, пытаясь выдать ее замуж за человека, которого Кларисса ненавидела.
– Да. Что ж, я по своему опыту знаю, что такое жестокое отношение, но умирать для того, чтобы досадить им всем, – это чересчур. Это совершенная глупость! Лично я бы вышла за мерзавца замуж и сделала бы его жизнь невыносимой, чтобы он мечтал оказаться в аду. Ей нужно было заколоть его ножницами, а не угрожать, что она сама ими заколется. Ричардсон писал этот роман, чтобы развлечь мужчин, которых возбуждает грубое и жестокое обращение с женщинами, чего я понять вообще не могу! Что за радость в подчинении женщины, если у мужчин и так вся власть в руках? Все равно, что пинать мертвую собаку!
– Честное слово, Морган, мужчины распоряжаются не всем. Женщины управляют определенными и очень значительными сторонами жизни, которые мужчины находят… гм… занимательными.
– Занимательными! Боже милостивый, в насилии над женщиной нет ничего занимательного!
– Я этого и не говорил…
– И я чертовски рада, что не говорил! – отрезала она, швырнув вилку на стол.
– Морган, – мягко произнес Уорд, – Ричардсон все выдумал. Если тебе не нравится…
– Это не просто выдумки. Мужчины читают эти истории и приходят к выводу, что жестокое обращение с женщинами вполне приемлемо! Это варварство!
Уорд никак не мог понять, что означают сердитый блеск ее глаз и напряженное лицо.
– Ну, тогда возьми «Памелу». В этой книге герой не только удержался от соблазна, но еще и женился на женщине, которую грозил изнасиловать.
– Прелестно. Угрожай насилием и женись. Предложение, от которого девушка просто не может отказаться!
Уорд пожал плечами и отодвинул тарелку.
– Ну хорошо, Ричардсон был грубым и жестоким человеком. – Он перегнулся через стол, взял ее маленькую ручку в свою и погладил нежную кожу. – А теперь о другом… У меня есть кое-какие планы, которые нужно обсудить с тобой. Недавно я получил письмо от друга. Он просит, чтобы я присутствовал на его свадьбе.
Морган нахмурилась:
– И тебе требуется мое разрешение? Пока это не твоя свадьба, я ничего против не имею.
– Это в Англии.
Она открыла рот, наверняка чтобы произнести какую-нибудь колкость, но тут же закрыла его и так плотно сжала губы, что они превратились в тонкую линию.
– Понятно.
– Полагаю, меня не будет семь или восемь недель.
Избегая его взгляда, она свободной рукой взяла бокал с вином.
– Когда ты уезжаешь?
– Первого или второго января. Ты расстроена?
Морган пожала плечами:
– Я буду скучать по тебе.
