Дженет Маллани - Прекрасная вдова
Это ужасно, ужасно. Не хочу ни в чем подозревать Конгриванса, не хочу слышать ничего дурного о нем, и все же…
Мне вдруг становится как-то не по себе. Какая-то актриса вздумала давать мне, леди Кэролайн Элмхерст, советы! Да как она смеет! Она, полагаясь на свой сомнительный театральный опыт, столь далекий от реальностей настоящей великосветской жизни, имеет наглость читать мне нравоучения! И все же что-то подсказывает мне, что она недалека от истины. Мне надо быть осторожной с Конгривансом. Несмотря на зной, мне вдруг становится холодно.
Что ж, придется разочаровать ее. Пытаюсь изобразить снисходительную улыбку.
— Ну, Фанни, у вас очень богатое воображение. Хотя это неудивительно. Должно быть, в вашей профессии без этого не обойтись. Я благодарна вам за то, что вы принимаете живое участие в моей судьбе. Но, уверяю, вам не о чем беспокоиться. Мистер Конгриванс — всего лишь эпизод в моей жизни. Он очень забавный, мне нравится проводить с ним время. Уверена, вы понимаете, что я имею в виду.
— Каро… — Она берет меня за руку.
Я с удивлением поднимаю брови, и она делает шаг назад. Не скрою, я испытываю удовольствие при виде ее озадаченного лица. Пусть знает свое место!
— Я, пожалуй, вернусь в дом.
Разворачиваюсь и ухожу, безжалостно ступая на маргаритки и одуванчики, нахально растущие на моем пути. И все же здравый смысл подсказывает мне, что она права. Ведь я действительно ничего не знаю о Конгривансе и, значит, не должна ему доверять. И тем более влюбляться. Нет, это полная чушь, не имеющая ко мне никакого отношения! Я и не думала влюбляться в него. В общем, беспокоиться мне не о чем. Абсолютно не о чем.
Мистер Николас Конгриванс
Я нахожу Оттеруэла в библиотеке в полном одиночестве. Здесь так же душно и жарко, как во всем доме. Смысл моей краткой, адресованной ему речи предельно прост. Оттеруэл должен принести извинения нашей небольшой труппе, в особенности миссис Гиббоне и мальчикам.
— Разумеется, я не стану этого делать, — возмущенно заявляет он.
Я без приглашения беру со стола бутылку бренди и без церемоний наливаю себе бокал.
— Чудесная нынче стоит погода, не правда ли, Оттеруэл? Совсем как в Риме.
Он пристально смотрит на меня, начиная подозревать недоброе.
— Чудесное было время, — продолжаю я. — Хорошая компания, солнце, живописный вид… Вы, конечно, помните тот день, который мы провели на вилле графа Бардолини? Такое не забывается. Тогда я, совсем случайно, увидел вас на балконе в обществе его любовницы со спущенными штанами. Красотка с задранным вверх платьем стояла у балюстрады, явно любуясь, пейзажем.
Он нервно сглатывает.
— Она была так мила! И повизгивала от страсти, как мартовская кошка. Или мне это почудилось? Впрочем, не важно.
— Послушайте, Конгриванс…
— Я помню, как леди Оттеруэл повсюду искала вас. К счастью, в этот момент я был рядом и, как мог, развлекал ее.
— Вы? Какого черта? Что значит развлекал? Каким образом?
— Показывал ей картины из коллекции Бардолини, сэр, и давал советы, как найти хорошую прачку в Риме. Не думаю, что она будет сердиться на вас, когда узнает о вашем невинном приключении. Оно покажется ей забавным.
— Что вы предлагаете?
Я не тороплюсь отвечать, наслаждаясь моментом. Наконец он не выдерживает и тяжело вздыхает:
— Я считал вас джентльменом, Конгриванс.
— Вы правильно считали, сэр.
— Хорошо, хорошо. Я принесу свои извинения. Надеюсь, вы будете молчать о той итальянской шлюхе.
Мы пожимаем друг другу руки. Я затворяю за собой двери. Пусть репетирует свою проникновенную и полную раскаяния речь в тишине. Не сомневаюсь, он сочинит ее в стихах. Спускаюсь на первый этаж в поисках Кэролайн. Не следует отступать от намеченного плана.
Через открытое окно доносится голос Уилла. Я подхожу ближе. Он держит за руку Кэролайн.
— …и мы снова пойдем с вами на рыбалку, обещаете, леди Каро?
— Обещаю, Уилл. Тебе жалко уезжать отсюда?
— Не знаю. Я, пожалуй, побегу искать маму.
— Конечно, беги. Она очень обрадуется.
Кэролайн обнимает малыша за плечи, указывает тропинку, ведущую в глубину сада, и долго смотрит ему вслед. Затем поворачивается и идет к дому. Я выхожу навстречу. Как ей идет это светлое платье! Широкая соломенная шляпа скрывает ее загоревшее лицо, легкий шарф развевается на пышной груди.
— Мистер Конгриванс, перерыв уже кончился?
Я кланяюсь ей.
— Не знаю. Мне хотелось бы немного продлить его и побыть с вами. С другой стороны, я с нетерпением жду продолжения репетиции. Я смогу пять раз взять вас за руку, два раза обнять за талию и три раза поцеловать вашу руку.
— Да, вы все точно подсчитали. Но как же поклон? Во время поклона вы можете взять меня за руку еще раз.
— Спасибо, что подсказали. Выходит, шесть раз. Тогда я смогу поцеловать вашу руку еще раз, и это будет вполне простительно.
Она поворачивает голову и задумчиво смотрит туда, куда только что ушел Уилл.
— Будем надеяться, что Оттеруэл будет более сдержанным. Я переживаю за мальчика, он очень ранимый.
Я поддеваю ногой камень на дорожке.
— Оттого что он — незаконнорожденный?
— Именно. И хотя он племянник графа, все же… В общем, Оттеруэла следовало бы проучить.
— Не волнуйтесь. Кажется, я уже сделал это. Вот увидите, он извинится сегодня же.
— Как вам это удалось?
— Шантаж. Это был самый обыкновенный шантаж.
Странно, как порой невероятно звучит правда. Конечно, Кэролайн не поверит этому и от души рассмеется. Вместо этого она отводит взгляд и поджимает губы. Быть может, она что-то разузнала обо мне? Не проболтался ли о чем Бартон?
— Я шучу, — добавляю с улыбкой и беру ее руку.
— Разумеется… Конгриванс, мне кое-что очень нужно от вас.
От неожиданности я, наверное, открыл рот. Она резко убирает свою руку.
— Совсем не то, о чем вы подумали.
— Как жаль!
Она вздыхает в ответ:
— Пойдите и окунитесь вон в том фонтане. Это несколько охладит ваше буйное воображение. Так вот. Я имела в виду Фанни и Дарроуби.
— Ну почему вы думаете, что мы всем миром должны руководить каждым их шагом на пути к алтарю? Не пора ли оставить их в покое, особенно теперь, когда она приняла его предложение?
Она насмешливо смотрит на меня и улыбается. Очаровательная женщина!
— Точнее сказать, он принял ее предложение. Но оказалось, что все не так просто.
Она рассказывает мне о последнем препятствии на их пути к счастью — неопределенной судьбе Уилла.
— Так почему же им не поговорить с Линсли, черт возьми?
