Патриция Филлипс - Пламя любви
— Хватит об этом. Все в руках Божьих, — заключила аббатиса Сесили. — Увы, это не единственная проблема, Элинор. Ты должна была отплыть с сэром Ричардом. Но, как тебе известно, он тяжело болен и не сможет сопровождать тебя.
— Разве нельзя найти кого-нибудь другого?
— Сэр Ричард — один из немногих людей, которым я доверяю. Я посоветовала бы тебе, моя дорогая, — хотя и понимаю, как ты будешь разочарована, — вернуться в Мелтон. И не спорь, — поспешно сказала аббатиса при виде вытянувшегося лица Элинор. — К тому времени когда сэр Ричард поправится, не будет никакого смысла в твоей поездке в Бордо. Я позабочусь, чтобы тебя доставили домой. До твоей свадьбы осталось не так уж много времени. Ты и не заметишь, как оно пролетит.
— О нет, прошу вас, не отсылайте меня домой! — воскликнула Элинор, залившись слезами. — Прошу вас!
— Ну-ну. — Тронутая отчаянием девушки, аббатиса улыбнулась, что было ей несвойственно. — Я знаю, как тебе хотелось попасть на службу к принцессе Иоанне. Но не волнуйся, я извинюсь за тебя. Она поймет ситуацию.
— А как же паломничество в часовню Святого Фомы? — спросила Элинор, хватаясь за соломинку.
— Ты посетишь часовню независимо от того, вернешься в Мелтон или нет. А теперь, Элинор, вытри слезы и поклянись, что не совершила ничего предосудительного, пока находилась в обществе своего галантного спасителя.
— Клянусь, вы никогда не услышите слов, порочащих мое поведение. q-i
Аббатиса снисходительно улыбнулась и потрепала Элинор по склоненной голове.
— Успокойся, дорогая. Мне не следовало сомневаться в тебе. Не переживай — перед отъездом ты успеешь побывать в часовне и поблагодарить святого Фому за свое чудесное спасение.
Элинор не поднимала головы, пока шаги аббатисы не затихли. С тем же пылом, с каким девушка еще недавно проклинала Джордана за осторожность, теперь она благословляла его за проявленную твердость в соблюдении приличий. У аббатисы Сесили достаточно осведомителей, чтобы докопаться до сути, дай ей только повод. Слезы облегчения смешались с горечью утраты, и, уронив голову на руки, Элинор разрыдалась.
Небо хмурилось, затягиваясь на востоке тучами, дул пронизывающий ветер. Элинор продрогла, пока стояла у окна в ожидании аббатисы, собиравшейся отвести ее в часовню Святого Фомы. С высоты третьего этажа река Стаур казалась оловянной лентой, петлявшей среди монументальных зданий больниц и богаделен, выстроенных на ее берегах. Над всем этим великолепием, занимавшим центр города, господствовали величественные стены собора. Сегодня его шпиль, увенчанный золоченой фигуркой ангела, скрывался в стремительно несущихся облаках.
За минувшие три дня Элинор не получила никаких известий от Джордана и строила предположения одно мучительнее другого. Несмотря на твердое решение никогда больше не ревновать своего возлюбленного, ей нет-нет да и приходила в голову мысль, что у него появилась другая женщина и именно поэтому он до сих пор не дал о себе знать. За время, проведенное в Кентербери, Элинор насмотрелась на проезжавших мимо нарядных всадниц, лошади которых позвякивали бубенчиками. Многие дамы наверняка побывали в Саттоне и не отказались бы развлечься с победителем турнира.
Элинор вздохнула. Пока она живет у аббатисы, Джордана ей не видать, как собственных ушей без зеркала.
— Ты готова?
Вздрогнув, девушка стремительно обернулась. В дверях стояла аббатиса, закутанная в темный плащ.
— Да, досточтимая матушка.
— Надо спешить, пока не начался дождь.
Теперь Элинор знала, о чем просить святого Фому. Во-первых — чтобы помог ей вернуть возлюбленного, во-вторых — не допустил постылого замужества, в-третьих — ниспослал выкуп для освобождения брата. Но чтобы исполнились эти ее желания, должно произойти чудо. А что она может предложить взамен, кроме крохотного кошелька с золотом, пристегнутого к поясу? Едва ли святой станет творить чудеса, прельстившись столь скромным даром.
Элинор ускорила шаг, стараясь не отставать от аббатисы. Непривычная к городу, она то и дело спотыкалась о неровную мостовую, переступая через островки жидкой грязи. У стен зданий сидели нищие и клянчили милостыню, выставив на всеобщее обозрение покрытые язвами конечности. Вид сгнившей до костей плоти и стоны несчастных приводили Элинор в содрогание. Она поражалась аббатисе, которая бодро шагала вперед, словно не замечая этого жуткого зрелища.
Они уже приближались к собору, когда особенно жалкое, закутанное в грязное тряпье создание протянуло к ним костлявую руку. Элинор ужаснулась, увидев похожего на скелет младенца, вцепившегося в тощую грудь матери. Потянувшись к висевшему на талии бархатному кошельку, она поймала на себе неодобрительный взгляд аббатисы.
— Побереги свое золото, Элинор. Для этих бедняг существуют благотворительные заведения, — назидательно произнесла она. — К тому же они намеренно раздражают свои язвы ядовитой травой. Разве ты не знаешь?
Смутившись, Элинор отдернула руку от кошелька и продолжила путь, сознавая, что не скоро избавится от воспоминаний о несчастной женщине и ее ребенке.
Возле каменных порталов собора толпились нищие и калеки. Одни явились сюда с искренней надеждой излечиться, другие — в расчете разжалобить паломников, непрерывным потоком вливавшихся в распахнутые двери собора.
Восхищенная величественным творением зодчих, Элинор задержалась у входа, но когда ветер принес первые капли дождя, аббатиса поспешила внутрь.
Покрытые резьбой арочные своды, казалось, уходили в поднебесье. Вдоль нефов стояло множество дароносиц, и аббатиса велела Элинор сделать взнос. Элинор послушно опустила несколько монет, пока они, смешавшись с толпой, медленно продвигались к часовне Святого Фомы.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они приблизились к крутым ступеням, выщербленным ногами бесчисленных паломников. Элинор с благоговением уставилась на то место, где святой мученик принес жертву на алтарь Госиода.
На ступеньках толпились паломники, ожидавшие своей очереди войти в усыпальницу. Аббатиса протиснулась вперед, не обращая внимания на протесты и косые взгляды людей, среди которых было немало больных и увечных, простоявших здесь много часов. Элинор, испытывая неловкость, следовала за аббатисой.
Гробница святого Фомы сверкала золотом и драгоценными камнями. Опустившись на холодный мраморный пол, Элинор смиренно распростерлась перед святыми мощами. Спустя некоторое время она подняла голову и с благоговением обратила свой взор на море свечей, отражавшихся бесчисленными бликами в роскошном убранстве часовни. Это было так прекрасно, что Элинор восхищенно замерла, но тут же потупилась, заметив недовольный взгляд аббатисы. В панике Элинор пыталась вспомнить слова молитвы, но не могла, поглощенная мыслями о только что виденных ею нищих и калеках. Перед лицом столь всеобъемлющего несчастья ее собственные желания казались мелкими и суетными. Подняв глаза, Элинор устремила взгляд на золотой потир, стоявший на алтаре.
