Виктория Холт - Обитель страсти
— Я полагаю, нам пора возвращаться, Элвин, — ледяным тоном произнесла я. — Мы всего лишь собирались немного пройтись, прежде чем девочка ляжет спать. Пойдем, Элвин, — добавила я. Затем схватила ее за руку и буквально потащила прочь.
— Но, папа, — запротестовала Элвин. — Я хочу остаться. Хочу поговорить с тобой, папа.
— Но ты же видишь, что я занят. Как-нибудь в другой раз, дитя мое.
— Но, — пролепетала она, — это важно… сейчас.
— Это не может быть таким уж важным. Обсудим это завтра.
— Нет… нет… сейчас! — в голосе Элвин зазвучали истерические нотки.
Я еще ни разу не видела, чтобы она оказывала ему такое явное неповиновение.
— Я вижу, Элвин — очень настойчивая девочка, — пробормотала леди Треслин.
— Мисс Ли сейчас все уладит, — холодно ответил Коннан Тре-Меллин.
— Разумеется. Идеальная гувернантка… — в голосе леди Треслин звучала насмешка, которая задевала так сильно, что я опять схватила Элвин за руку и поволокла вверх по дорожке.
Она молчала до тех пор, пока мы не вошли в дом. Затем заговорила:
— Ненавижу ее. Вы ведь знаете, мисс Ли, что она хочет стать моей новой мамой?
Я ничего не ответила. Мне это показалось опасным, поскольку наш разговор мог услышать кто угодно. И только в ее комнате, за плотно прикрытой дверью, я сказала:
— Это совершенно невероятные вещи. Как она может желать стать твоей новой мамой, если у нее есть свой собственный муж?
— Он скоро умрет.
— Откуда ты можешь это знать?
— Говорят, они только этого и ждут.
Я была шокирована тем, что до ее ушей дошли подобные сплетни, и решила обсудить это с миссис Полгрей. Слуги должны следить за тем, что болтают в присутствии Элвин. Это все эти девчонки, Дэйзи и Китти… хотя, вполне возможно, Джо Тапперти или его жена…
— Она постоянно здесь, — продолжала Элвин. — Я не позволю ей занять место моей мамы! Никому этого не позволю!
— Ты впадаешь в истерику по совершенно невероятному поводу, — твердо заявила я. — Вынуждена потребовать, чтобы ты никогда более в моем присутствии не произносила ничего подобного. Ты позоришь своего отца.
Это заставило ее задуматься. «Как же она его любит! — подумала я. — Бедная малышка Элвин, бедное одинокое дитя!»
Но незадолго до этого мне было жаль саму себя. Стоя в саду и подвергаясь унизительному осмотру, я подумала: это несправедливо, почему одному человеку дано так много, а другим не достается ничего? Возможно, я тоже выглядела бы красавицей в шифоне и бриллиантах. Ну, не такой красавицей, как леди Треслин, но все равно они были бы мне к лицу больше, чем хлопок, шерсть и бирюзовая брошь, доставшаяся мне от бабушки.
Теперь же мне было так жаль Элвин, что я совершенно забыла о жалости по отношению к себе.
* * *Уложив Элвин, я вернулась в свою комнату, не переставая думать о Коннане Тре-Меллине и леди Треслин. Мне хотелось знать, сидят ли они до сих пор в беседке, и если да, то о чем беседуют. Друг о друге, несомненно! Разумеется, мы с Элвин вторглись в процесс ухаживания. Я была шокирована тем, что он позволяет себе столь сомнительного рода интрижки, потому что считала ниже достоинства любого мужчины роман с женщиной, имеющей мужа, которому она поклялась в верности.
Я подошла к окну, радуясь, что из него не виден сад. Еще не совсем стемнело, но солнце уже скрылось и начали сгущаться сумерки. Мои глаза невольно отыскали окно, в котором тогда возникла тень…
Жалюзи были подняты. Отчетливо виднелись синие шторы. Я начала пристально всматриваться в эти шторы, сама не зная, что ожидаю там увидеть. Лицо? Манящую руку? Иногда я готова была посмеяться над своими фантазиями, но только не в этот вечер, только не сейчас…
И тут я увидела, как шторы шевельнулись. В комнате кто-то находился!
Я пребывала в необычайном состоянии. Это имело прямое отношение к встрече с Коннаном Тре-Меллином и леди Треслин, но я еще недостаточно проанализировала свои чувства, чтобы до конца понимать их. Эта встреча была крайне унизительной для меня, но я готова была рискнуть и угодить в еще более неловкую ситуацию. Комната Элис находилась в запретной части дома, и если бы меня там застали, то мое положение можно было бы охарактеризовать как чрезвычайно неловкое. Но я была склонна к безрассудным действиям и не думала о последствиях. Меня преследовали мысли об Элис, а временами овладевало такое жгучее желание раскрыть тайну, окутывающую ее смерть, что я готова была пойти на что угодно.
Поэтому со всей решительностью направилась в гардеробную Элис. Перед дверью остановилась, легонько постучала и рывком распахнула ее. Сердце при этом колотилось, как молот о наковальню.
Какое-то мгновение я ничего не видела. Затем заметила колебание штор. Там, несомненно, кто-то прятался.
— Кто здесь? — спросила я, надо признаться, не слишком твердым голосом.
Молчание. Кто бы там ни прятался, он отнюдь не стремился быть обнаруженным. Я быстро пересекла комнату, отдернула штору и увидела съежившуюся Джилли.
Веки ее безразличных синих глаз испуганно дрожали. Я протянула руку, и она отпрянула к окну.
— Все хорошо, Джилли, — мягко произнесла я, — я тебя не обижу.
Она продолжала смотреть на меня.
— Скажи, что ты здесь делаешь?
Девочка по-прежнему молчала, но начала обшаривать взглядом комнату, как будто искала чьей-то помощи, и на мгновение мне показалось, что она видит что-то, недоступное моему взору.
— Джилли, — спросила я, — ты ведь знаешь, что тебе не следует находиться в этой комнате, не правда ли? — Она отстранилась от меня еще дальше, и я повторила свой вопрос.
Тогда она кивнула и тут же затрясла головой.
— Я отведу тебя в свою комнату, Джилли. Там мы сможем поговорить.
Я обняла ее одной рукой и почувствовала, что девочку бьет сильная дрожь. Затем увлекла ее к двери, но она шла очень неохотно, а на пороге оглянулась через плечо и вдруг закричала:
— Мадам… вернитесь, мадам! Вернитесь… сейчас! Сейчас!
Я решительно вывела ее из комнаты, а затем чуть ли не силой притащила в свою спальню. Войдя, плотно закрыла дверь и сказала:
— Джилли, прошу тебя, пойми, что я не причиню тебе вреда. Я хочу быть твоим другом. — Синие глаза смотрели на меня с прежним безразличием, и я выпалила наугад: — Хочу быть таким же другом, каким была миссис Тре-Меллин.
На мгновение взгляд ребенка стал осмысленным. Это говорило само за себя. Элис была добра с ней, возможно, единственная во всем окружающем мире.
— Ты надеялась найти там миссис Тре-Меллин, не так ли?
Джилли кивнула.
Она выглядела так жалко, что это вызвало совершенно несвойственное мне проявление чувств. Я опустилась на колени и обняла ее. Теперь наши лица находились на одном уровне.
