Марина Гилл - Ветер пыльных дорог
Прежде всего – его долг. Перед королём и семьёй. И, как бы он ни был привязан к Аньес, ради неё не может рисковать всем остальным.
– Сэр, – отвлёк его голос девушки.
Он обернулся и увидел Терезу, служанку Аньес. Уже бывшую.
– Теперь ты никогда не будешь прислуживать моей дочери, – сказал он ей.
– Почему? – осторожно поинтересовалась она, очевидно опасаясь, что её могут выгнать.
– Потому что она здесь больше никогда не будет жить. – Отвечая на немой вопрос в глазах Терезы, он продолжил: – Она пошла против короля.
– О Боже! – выдохнула Тереза, округляя от ужаса глаза.
Эдмон вздохнул. Да, слуги также должны знать, что отныне даже говорить об Аньес для всех них опасно.
Он стал подниматься по лестнице, неосознанно приговаривая:
– Лэнгтон, Лэнгтон… Кто же ты такой.
– Лэнгтон? – воскликнула Тереза.
Обернувшись вновь, он увидел, что служанка близка к обмороку.
– Ты знаешь его? – удивлённо спросил Эдмон.
– Я… да… Я работала на него… до вас, – еле пролепетала она.
– И что же? – жадно спросил он. – Каков этот Лэнгтон?
Поведение Терезы настораживало. Не дай Бог, Аньес связалась с плохим человеком!
– Я не знаю, – жалобно сказала она. – То есть, он благородный человек, это точно, но… почему вы упомянули его имя?
Решив, что признание никак и никому уже не навредит, Эдмон ответил:
– Лэнгтон – тот человек, с которым моя дочь сбежала из Виндзора.
Он снова стал подниматься по лестнице, стараясь выбросить из души беспокойство за дочь. Но более чем странное поведение Терезы не позволяло ему расслабиться. Однако, когда он уже добрался до второго этажа, услышал слабый отклик девушки:
– С ним ей нечего опасаться…
Наверное, она сказала это для себя, а не для того, чтобы успокоить его, но он почувствовал облегчение. Если она работала на него и делает такой вывод, значит, есть надежда, что Аньес не попадёт снова в какую-нибудь переделку.
* * *Когда они прибыли в Брэкли уже ночью, то увидели город почти полностью опустевшим.
Аньес смотрела из окна экипажа на безлюдные улицы и грязные дороги после прошедшего дождя. Изредка виделись прохожие, но и то быстро исчезали за дверьми домов.
Она рассчитывала, что уже сегодня они присоединятся к лагерю восставших. Однако, похоже, возникла сложность… Ясно было, что оппозиция короля уже сменила место своей остановки.
Всю дорогу Чарльз пытался развлечь её разговорами, но Аньес по большей части его не слушала. Всё это время она думала о предстоящей ей жизни, стараясь этими мыслями заглушить другие – о доме, об отце, о короле… Конечно, она понимала, на что идёт, ещё тогда, в покоях Его Величества. Но это не мешало ей ощущать в себе страх. Ведь теперь она, по сути, совершенно одинока… Хотя она точно знала, что Чарльз не оставит её одну, и, находясь рядом с ним, она могла чувствовать себя в полной безопасности. Недаром именно к нему она направилась, покинув Виндзор.
– Мы остановимся здесь на ночь? – спросила его Аньес.
Повернувшись к Чарльзу, она разглядела его хмурое и задумчивое выражение лица. Он был недоволен тем, что они не успели вовремя. И Аньес почувствовала себя отчасти виноватой, потому что подозревала: Чарльз оставался в Лондоне лишь ради неё, ради того, чтобы склонить её на свою сторону.
– Да, – ответил он. – Передохнём – и снова в путь.
– А куда?
– Я разузнаю точно, – уверил её Чарльз. – А пока поедем на ближайший постоялый двор.
Он назвал кучеру адрес, и тот повёз их по одинокой дороге.
Аньес снова уставилась в окно. Во всём этом, думала она, есть хотя бы тот плюс, что теперь ей не придётся скучать, а также видеть графа Дерби и короля.
– Думаете, за нами погоня? – спросила она ровным голосом.
– Не думаю. Подданным короля крайне опасно теперь показываться в этих местах.
Экипаж остановился; Чарльз вышел, а затем помог спуститься Аньес. Она глубоко вдохнула прохладный воздух, посмотрев на небо. Похоже, опять будет дождь. Но им с Чарльзом нужно ехать, несмотря на немилость погоды.
– Дайте леди самую лучшую комнату, – распорядился Чарльз вышедшему на крыльцо хозяину.
– А вы? – спросила Аньес, поворачиваясь к нему.
Чарльз слегка поклонился ей и улыбнулся, отчего вся тревога её почти без следа ушла.
– Я только уточню, куда все направились, и вернусь, – пообещал он ей. – А вы отдохните, пока есть время.
Аньес кивнула и, опустив голову, двинулась следом за слугой, который должен был провести её в комнату. Она не смотрела по сторонам; ей не хотелось встречаться взглядами с немногими посетителями, обосновавшимися внизу. Да и вообще, она так устала за последние дни, что теперь с радостью была готова последовать напутствию Чарльза.
Закрыв за собой дверь, она, не мешкая, скинула с себя одежду и пошла к кровати, но дойти не успела: раздался стук в дверь. Аньес разочарованно вздохнула. Однако, открыв дверь, она уже улыбалась, пропуская внутрь служанок с бадьёй горячей воды.
– Спасибо, – поблагодарила она их, когда те поставили тяжёлую бадью на пол. – Расстелите мне, пожалуйста, постель и можете быть свободны.
Аньес улыбнулась самой себе. Отныне она станет предельно вежлива и добра ко всем тем, кто ниже её по статусу. Ведь теперь она примкнула к мятежникам, которые представляют интересы простых людей.
Когда девушки вышли, Аньес закрыла за ними дверь, прошла к бадье и опустилась в горячую воду. Блаженно вздохнув, она откинула голову на деревянный край ванны. И, видимо, сразу же задремала. Проснулась она от того, что вода попала ей в рот, и она закашлялась. Наскоро помывшись, она вылезла из воды, обтёрлась полотенцем, надела ночную рубашку и юркнула в кровать. Укутавшись в одеяло, которое скорее похоже было на тряпку, она тотчас же провалилась в сон, успев подумать: «хоть бы Чарльз подольше разузнавал о том, куда уехали мятежники!».
Проснулась она от настойчивого стука в дверь. Сначала Аньес спрятала голову под подушку, однако стук всё равно доносился до её слуха, и ей пришлось встать.
– Сейчас, – сонно откликнулась она.
Ещё не разлепив глаза, она стала в темноте шарить руками в поисках того, чем могла бы прикрыться, но ничего так и не смогла найти. В итоге она прошла в одной только рубашке к двери и открыла её.
– Миледи, – обратился к ней женский голос, – милорд Товертон приказал сообщить вам, чтобы вы собирались и через десять минут были внизу.
– Спасибо, – пробормотала Аньес и закрыла дверь. – Ненавижу тебя, Чарльз, – зевая, сказала она.
Посмотрев в окно, она заметила на горизонте едва видневшуюся светлую полосу. Вот ещё по чему она скучала – дома она могла спать сколько угодно, а в Англии ей каждый раз приходилось вставать чуть свет, и она до сих пор к этому не привыкла.
