Донна Флетчер - Нежность и страсть
Мальчик выпил снадобье без возражений. Зия приготовила вкусное питье, чтобы больной не отказывался его принимать. Однако Эндрю не хотел снова ложиться в кровать, так что ей пришлось взять его на руки и сесть с ним в кресло-качалку.
Вскоре малыш уснул, и, посмотрев на него – с покрасневшими от жара пухлыми щеками – Зия подумала, как ей хочется иметь своих детей, много детей.
Свободной рукой она смочила тряпку в миске с холодной водой, стоящей рядом с креслом, и нежно протерла его пылающий лоб. Малыш извивался и вертелся в ее руках. Она крепко прижимала его к себе, утешала ласковыми словами.
– Ты будешь прекрасной матерью, – заметил Артэр, наблюдая за ней.
– Ты не ушел? – спокойно спросила Зия, заметив, что он все еще держит в руках ее дневник.
– Я подумал, не нужна ли тебе помощь, но вижу, как ловко ты справляешься с малышом. Беру назад свои слова, хотя и считаю, что только ты обладаешь этим качеством. У тебя есть терпение, чтобы лечить, и страсть к лечению, что делает тебя удивительной женщиной и целительницей.
Зия была рада появлению Клер, матери мальчика, прервавшей их разговор. Комплименты Артэра поразили ее, и она не была уверена, как ей реагировать и реагировать ли на них вообще.
– Как мой Эндрю? – встревожено спросила молодая мать.
– Держится молодцом, – ответила Зия. – Положите его в кровать, ему нужно поспать.
Клер кивнула, когда Зия передала спящего мальчика ей в руки. Она обняла сына и поцеловала в макушку.
– Он такой хороший у меня. – Она посмотрела сквозь слезы на Зию. – С ним ведь все будет в порядке, правда?
– Думаю, да, но ему нужно больше спать и пить снадобье.
Клер кивнула.
– Он не хотел есть и почти ничего не пил, пока ты не дала ему снадобье.
– Оно поможет вылечиться, – заверила озабоченную мать Зия.
Клер уложила Эндрю в постель и испуганно всплеснула руками:
– Господи, чуть не забыла. Тебя ждут у старой Мэри. Она плохо чувствует себя.
– Ты знаешь, что нужно делать, – сказала Зия и, когда женщина кивнула, поспешила за дверь.
Артэр последовал за ней.
– Пожалуйста, положи дневник в мой мешок с одеждой.
– А потом? – спросил он, шагая в ногу с ней.
– А потом ты свободен, – сказала Зия и убежала.
Сделав так, как просила Зия, Артэр прошелся по деревне. Он велел своим людям познакомиться с планом Доннана и с ее жителями и немедленно сообщать ему обо всех изменениях в разговорах или в поведении жителей. И остерегаться чужаков, которые появятся, особенно после того, как разнеслась весть, что деревню поразила болезнь. Никто не отважился бы прийти сюда, разве только… кто-то заинтересуется целительницей.
Артэр продолжал наблюдать за Зией, следуя за ней из дома в дом, и через несколько часов удивился, как она может выдерживать такой темп. Не успевала она закончить с одним больным, как ее звали к другому, да еще были такие, кого она посещала особенно часто, – тех, у кого жар возрастал и кто почти не надеялся выжить.
Но как отважный воин, она не сдавалась. Продолжала биться.
Он восхищался ее настойчивостью, но она и беспокоила его, Зия заботилась о состоянии других больше, чем о своем собственном. Не важно, насколько она устала, она шла к больным и не жаловалась. Кажется, она только набиралась от этого сил.
Страсть.
Он знавал страсть не с одной женщиной и не однажды. Но это было другое. Или Зия была другая? Кажется, она вселяет страсть во все, что делает. Это была существенная часть ее, и он сомневался, сможет ли она когда-нибудь обойтись без этого, и гадал, сможет ли это угаснуть или отгореть с годами. Ведь неразумно думать, что ее необыкновенная страсть помогать людям будет длиться вечно.
К вечеру он вспомнил, что Зия весь день ничего не ела. Ухаживая за больными, она занималась тем, что толкла листья и готовила снадобье, и теперь пекла хлеб, чтобы раздать его больным. И это был только их первый день в Доннане.
Он встретился с ней в доме старой Мэри – Мэри была самой старой и слабой среди больных.
Он встал в открытых дверях, держась руками за глиняную притолоку.
– Ты печешь хлеб, а сама ничего не ела.
Зия подняла голову, улыбнулась и отряхнула руки о поношенный и испачканный белый фартук, повязанный поверх темно-синей юбки. Она подошла к нему и обняла Артэра, положив голову ему на грудь.
– Я отдохну немного, – вздохнула она.
Он нежно и крепко обнял ее.
– Отдыхай сколько хочешь. Тебе нужно поесть, – напомнил он, поглаживая ее спину.
– Времени нет.
– Найдем, найдем, – настаивал он, его заботило только ее состояние. – Нельзя же столько работать. Подумай о себе.
– Тут много таких, кому я нужна.
– Если ты переутомишься или заболеешь, ты им мало чем поможешь.
Она потерлась лицом о его рубашку и глубоко вздохнула.
– Мне нравится твой запах. Он напоминает мне о лесах, земле и огне. – Она снова вздохнула. – И ты прав. Надо немного поесть.
Ему были приятны эти слова и то, как она прячет лицо у него на груди. Пришлось помотать головой, чтобы вытряхнуть эти мысли и укротить свою пробуждающуюся страсть.
– Тебе нужна помощь. Больных слишком много, чтобы ты в одиночку могла за ними ухаживать.
– Как только я приготовлю достаточно снадобья и напеку хлеба, я смогу разделить это среди семей, где есть больные родственники, и они смогут за ними присмотреть.
– Сначала ты должна поесть.
Зия с улыбкой посмотрела на него.
– Это приказ, муж мой?
Ему нравилось, когда она называла его своим мужем, и он улыбнулся.
– Нет, это забота.
– Внимательный муж. Мне это нравится. – Она похлопала его по груди. – Я только поставлю хлеб в печь, и потом у меня будет немного времени поесть, хотя я предпочла бы оставаться поблизости от Мэри. – Она обернулась и посмотрела на спящую старуху. – Я за нее волнуюсь. Она такая слабая.
Артэр кивнул.
– Я принесу нам еды, и мы сможем поесть прямо во дворе. Там тепло и солнце светит. Уверен, свежий воздух пойдет тебе на пользу.
Тут была и некоторая корысть. Ему хотелось побыть с ней хоть немного, хоть несколько минут наедине. Он знал, что она скоро опять вернется к лечению больных и ей станет не до него.
Он сел на лавку прямо у двери дома. Когда он попросил еды для знахарки у деревенских жителей, ему дали больше, чем нужно, и он принял это с благодарностью. Люди были искренне признательны ей за помощь и всячески выказывали это.
Когда Зия присоединилась к нему и быстро запустила руку в корзинку с едой, он не удивился.
– Я же говорил тебе, что ты проголодалась, – сказал он, смеясь.
Она кивнула с набитым ртом.
Он не мешал ей есть своей пустой болтовней. Наслаждался, сидя молча рядом и наблюдая, как она получает удовольствие от каждого съеденного куска и как она время от времени откидывает назад голову, так что солнце может целовать ее лицо. Она получала удовольствие от жизни: лечит она людей или просто сидит, она находит радость во всем этом, и вдруг ему захотелось прижаться к ней крепко-крепко, забыв все на свете. Он хотел ее.
