Джулиана Маклейн - В моих безумных фантазиях
Девон тоже наклонился вперед, с восхищением глядя на выбившийся из прически Ребекки локон на ее изящной шее и грациозную линию нежных плеч цвета сливок.
— Твои собственные волосы изумительны, Шарлотта. Они достались тебе от нашей матери, которую всегда считали подлинной красавицей.
Они оба посмотрели в конец комнаты, где их мать приветствовала гостей. Их отец, герцог, вошел в этот момент и пожал руку каждому джентльмену, стоящему поблизости, затем подошел к Летиции и ее матери и заговорил с ними.
— Да, я определенно не в него, — сдержанно согласилась Шарлотта.
— Ни ты, ни Гаррет не похожи на него, — сказал Девон. — Но взгляни с другой стороны. Вы, во всяком случае, не унаследовали его веру в проклятия. Я же однажды смогу поверить, что дворец захватили эльфы с монетками в кошельках.
Он не удивился, когда леди Летиция и герцогиня Суинберн приблизились к ним и заняли места рядом. Молодая леди тут же начала рассказывать о квартете, о том, что она слышала его выступления раньше. Как только зазвучала музыка, она не преминула высказать десяток едких замечаний, подразумевая, что у нее все получилось бы гораздо лучше.
— Жаль, что в квартете нет солиста, чтобы спеть для ваших гостей, — сказала она слишком громко во время паузы, когда артисты переворачивали листы нот и притворились, что не слышали ее критики. — Вы не хотели бы услышать пение, лорд Готорн? Ведь так приятно слушать хорошо поставленные голоса.
— Слушать исполнение хорошего вокалиста — всегда большое удовольствие, — ответил молодой человек. — Может быть, вы споете для нас в конце вечера, леди Летиция?
Ее глаза сверкнули от удовольствия.
— С удовольствием, лорд Готорн. — Она снова послала ему тот многозначительный взгляд, словно они были тайными любовниками.
После концерта гости перешли в Красную гостиную, где подавали шампанское и закуски. Девон упомянул при матери, что леди Летиция позже проявит свой вокальный талант, затем направился через толпу к тому месту, где стояла Ребекка с тетей, лакомясь пирожками.
— Добрый вечер, леди. — Он поклонился каждой из них. — Надеюсь, вы получили удовольствие от сегодняшней музыки.
Леди Саксби быстро проглотила угощение.
— Да, огромное, лорд Готорн. И позвольте мне от себя лично поблагодарить вас за то, что вы пригласили нас остановиться во дворце, хотя мы приехали так поздно.
— Мне это очень приятно. — Он повернулся к ее племяннице: — У вас есть все, что вам требуется, леди Ребекка?
— Да, спасибо. Ваша семья очень гостеприимна. А сам дворец… — Она оглядела гостиную. — Невозможно описать его красоту, лорд Готорн. У меня просто захватывает дух.
Неожиданно он тоже ощутил, что ему стало трудно дышать, и он заговорил, не думая о последствиях:
— В таком случае могу я осмелиться проводить вас в художественную галерею и показать вам семейную коллекцию?
Это было очень смело. Он вел себя так, словно готов был сделать предложение прямо здесь. Как ни странно, его не заботило, что он подошел к черте, откуда не было возврата. Как Цезарь к Рубикону. Девон очень хотел остаться с ней наедине.
— Мне это будет очень интересно, лорд Готорн. — Ее голос был мягким и бархатистым и возбуждал его мужские инстинкты, как хорошее вино.
Он повел ее из гостиной по длинному сводчатому коридору к галерее, где минут за пятнадцать можно было проследить историю его предков.
— Начнем с портрета первого герцога Пембрука.
Она посмотрела на портрет мужчины, выполненный в полный рост. Герцог стоял, широко расставив ноги, упираясь руками в бедра.
— Поза очень напоминает известный портрет короля Генриха VIII, — заметила Ребекка.
— Да, но этот был написан другим художником.
Девон любовался ее профилем при слабом свете стенных канделябров, когда она с очаровательным любопытством рассматривала портрет.
— В палитре художника чувствуется некоторая дерзость, — сказала она, склонив голову набок. — Я несколько введена в заблуждение разнообразием мазков. Очень похоже на бунт против классического равновесия искусства Ренессанса. Видимо, мастер сделал это намеренно и весьма успешно.
Девон продолжал наблюдать за ней, тоже чувствуя себя немного введенным в заблуждение.
— Я правильно поняла, — сказала она, — насколько я знакома с вашей семейной историей, — титул герцога был дарован этому человеку самим королем Генрихом?
— Это именно так. Мой предок выбрал это место для дворца по личным причинам. Правда, они в то время считались весьма скандальными.
— Вы разбудили мое любопытство, лорд Готорн. Так из-за чего был скандал?
— Это весьма интригующая история, — начал Девон, когда они направились дальше, — потому что сам дворец до сегодняшнего дня стоит на руинах древнего аббатства. Внутренний дворик с восточной стороны — старый монастырь.
— Понятно, — ответила она. — Я гуляла там сегодня днем.
— Так вот, в 1522 году, — продолжил он, — настоятель монастыря был убит двумя собственными канониками, которым стала известна его связь с местной девушкой. — Он наклонился немного ближе к ней. — Это и есть скандальная часть истории.
— Вот как.
— После смерти настоятеля у молодой женщины родился сын, затем, годы спустя, аббатство разобрали во время ликвидации монастырей королем Генрихом, а все монахи были распущены. Мальчик вырос и стал одним из верных союзников короля, а позже был удостоен титула герцога.
— Что означает, ваш предок был сыном убитого настоятеля, — удовлетворенно подытожила Ребекка. — Вы правы, лорд Готорн, это очень интригующая история. Хотя больно узнать, что прошлое вашей семьи связано с трагедией.
— Не беспокойтесь, раны зажили, — последовал его ответ. Он остановился и указал на небольшой овальный портрет перед ними: — Это все, что мы имеем от его матери, которая умерла, когда он был ребенком.
— Она была очаровательна.
— Да. К сожалению, она так и не узнала, чего достиг ее сын. Пойдемте дальше?
Они шли по длинной галерее, осматривая другие семейные портреты и обсуждая дворцовую коллекцию работ французских и итальянских художников.
— Я потрясен вашим знанием искусства, — признался Девон, когда они возвращались обратно в гостиную. — У вас весьма утонченный вкус.
— Должна признаться, лорд Готорн, что в большинстве своем моими знаниями я обязана книгам, так как редко выезжала за пределы имения отца. — Она взглянула на него своими потрясающими зелеными глазами, и он почувствовал слабость в коленях, в ожидании ее следующего признания. — Поэтому мне так хотелось самой испытать настоящую жизнь, — продолжила Ребекка. — Я хочу познать все ее многочисленные удовольствия — удовольствия, которых никогда не знала. Иногда я боюсь, что могу не справиться со всеми моими так долго сдерживаемыми желаниями. Боюсь, я с вами слишком откровенна…
