Джулианна Маклин - Плененная горцем
Горец в отчаянии смотрел на нее. Когда он заговорил, его голос источал враждебность:
— Да, потому что я не мог просто оставить тебя там.
Он запустил пятерню в пропитанные кровью волосы и тихо заговорил:
— Если бы ты только знала, как сильно мне хотелось убить того солдата. Увидев его на тебе, глядя на то, как он хватает тебя, подобно какому-то дикому зверю, хотя ты совершенно очевидно этого не хотела. А остальные стояли рядом и смотрели… — Он покачал головой. — Мне до сих пор хочется вернуться и завершить начатое. Я хочу сунуть его голову под воду и смотреть, как он будет брыкаться, а потом умрет. Зачем ты меня остановила?
Дункан в бессильной ярости сжимал и разжимал кулаки.
— Потому что я… Я не могла этого видеть.
Он как будто сражался с каким-то внутренним демоном, который пытался вырваться на свободу. Он не мог даже поднять на нее глаза. Амелия, не отрываясь, смотрела на его макушку, до сих пор покрытую запекшейся кровью. Его плечи сотрясались при каждом вздохе.
Она по-прежнему очень плохо его знала и опасалась его горячего взрывного темперамента. Он избил этих людей до потери сознания и рвался вернуться и добить их.
Но все же он это делал, защищая ее. Он хотел отомстить тем, кто попытался ее обесчестить.
Хотя, возможно, он защищал вовсе не ее честь…
— Спасибо, — тихо произнесла она, не зная, что еще сказать. — Спасибо тебе за то, что ты спас меня от этих людей.
Он поднял глаза, и его лицо исказилось от гнева. Или это было раскаяние? Он прижал ладонь ко лбу и покачнулся, теряя равновесие.
— Проклятье!
Она бросилась вперед, пытаясь подхватить его под мышки, но не смогла удержать. Он тяжело осел на землю огромной грудой покрытых пледом мышц.
Она упала на колени и склонилась над ним.
— Дункан! Дункан! — звала она, хлопая его по щекам.
О господи! Она села на пятки и прижала кулак ко лбу. Он только что спас ее от тех негодяев. Только благодаря ему она не распрощалась не только с честью, но и с жизнью. Что же она натворила?!
Где-то на вершине дерева заухала сова, и Амелия, подняв голову, посмотрела в лунное небо. Она понятия не имела, как ему помочь и где они находятся.
Вдруг до ее слуха донеслось мычание коровы. Возможно, поблизости было стадо. А рядом со стадом должен был находиться погонщик или даже ферма. Воображение Амелии тут же нарисовало дом, хлев и семью, которая могла их покормить и напоить…
Поднявшись на ноги, она опустила голову и посмотрела на Дункана, в беспамятстве лежащего на земле. Затем она бросила быстрый взгляд на его коня, мирно щиплющего траву, и бросилась бежать на донесшиеся до нее звуки. Она бежала и молилась, чтобы эго не оказался очередной отряд пьяных английских солдат.
Глава восьмая
Окно было освещено неровным мерцающим светом. Этот огонек выманил ее из леса и привел к сложенному из неотесанных камней и крытому соломой домику, расположенному на другом краю поля. Ленточка дыма вилась из трубы, устремляясь в ясное звездное небо. Где-то в темноте снова замычала корова.
Подхватив юбки, Амелия бегом пересекла изрытое ямами поле и, подбежав к двери, громко постучала. Она уже решила, что сказать обитателям домика. Она ведь понятия не имела, кто здесь живет и чего можно ожидать от этих горцев.
Деревянная дверь, скрипнув, отворилась, и взгляду Амелии предстал болезненного вида старик в килте. Он опирался на грубо отесанную деревянную трость, а его белоснежные волосы фантастическим образом торчали во все стороны, как будто он не расчесывался по меньшей мере лет десять. Его отвисшая кожа была изрыта глубокими морщинами и выглядела такой же древней, как кора двухсотлетнего дуба.
У Амелии упало сердце. Она надеялась столкнуться с крепким молодым фермером, который поспешил бы с ней к ручью и, возможно, даже перенес бы Дункана в безопасное место.
— Прошу прощения, что беспокою вас в такой поздний час, — начала она, — но мне нужна помощь. Мой… — Она замялась, но заставила себя продолжить. — Мой супруг ранен и лежит в лесу.
Она махнула в сторону леса.
Дверь приоткрылась чуть больше, и Амелия увидела молодую босую женщину, одетую в простую белую рубаху. Ее льняного цвета волосы свободно рассыпались по плечам. На руках она держала младенца.
— Она англичанка, — подозрительно произнес старик скрипучим, надтреснутым голосом.
Но туг, к неизъяснимому облегчению Амелии, в дверях появился молодой и крепкий шотландец. У него тоже были светлые волосы, и он был одет в свободную ночную сорочку.
— Ранен, говорите? Где он?
— На поляне, тут, неподалеку, — ответила она. — Если вы можете нам помочь, я вам покажу. — Она решила, что было бы правильнее снабдить этих людей дополнительной информацией. — Мой муж — шотландец.
Парень кивнул.
— Это не имеет значения, девушка. Я запрягу фургон. — Он обернулся к жене. — Поставь чайник на огонь и принеси одеяла.
Он скрылся в доме и вскоре вышел, одетый в килт, с переброшенным через плечо пледом. Амелия зашагала впереди, чувствуя, как при каждом шаге у нее на спине подпрыгивает щит Дункана.
Вскоре они уже ехали по лесу в дребезжащем фургоне со скрипучей осью, запряженном крепким белым пони, который шел слишком медленно. По крайней мере, так казалось Амелии в ее нынешнем взвинченном состоянии.
— Это вон там, — показала она на видневшуюся впереди залитую лунным светом поляну и на ходу спрыгнула с сиденья.
Подбежав к ручью, она нашла Дункана лежащим там, где его оставила.
— Сюда! — позвала она. — Мы здесь!
Умоляю тебя, Господи, пусть он будет жив!
Упав на колени, она коснулась его щеки. Его кожа была теплой, а на шее прощупывался учащенный, но сильный пульс.
Фургон, скрипнув, остановился, и шотландец тоже спрыгнул на землю.
— Что с ним стряслось?
Амелия помялась, подыскивая правдоподобное объяснение. В наступившей тишине было слышно только, как бряцает упряжь пони.
— Он упал с лошади и ударился головой.
Горец бросил беглый взгляд на Тернера, мирно щиплющего свежую сочную траву, и, опустившись на колено, осмотрел рану Дункана. Он взглянул также на его секиру и клеймор и поднял голову.
— Рана глубокая, это уж точно, но он хотя бы не раскроил себе череп. Помогите мне перенести его в фургон.
Это оказалось нелегкой задачей, но в конце концов совместными усилиями им удалось уложить Дункана на сено в глубине фургона. Амелия забралась к нему и всю недолгую обратную дорогу к домику держала его голову у себя на коленях.
Они подъехали к ферме и остановились перед дверью. Молодой человек поднял Дункана на плечо и занес в дом. В очаге пылал огонь. На жене фермера уже была надета простая коричневая домотканая юбка.
