Лори Коупленд - Достойный любви
— Девчонки такие вредины. Они меня терпеть не могут. А Батч Миллер каждый день отнимает у меня бутерброд.
— И ты терпишь?
— А что я могу сделать? — грустно хмыкнул Вильсон.
Гордон потер ушибленное плечо и, выпрямив спину, подумал: «Черт, опять ночевал в горах! Так можно все на свете себе отморозить».
Яркое солнце, играя, блестело на талом, покрытом прозрачной корой обледеневшем снегу.
Упершись руками в колени, Вильсон пристально посмотрел Гордону в глаза:
— Лучше уже, да?
— Лучше, лучше, только мутит немного. А ты давай дуй отсюда.
Тут Вильсона вдруг осенило. А что, если он приведет великана к Мэгги? Она сможет его уговорить поработать на шахте. Вот и решение всех проблем. Вильсон оживился. Вот Мэгги удивится!
Т.Г. неторопливо почесал бороду и зевнул.
Вильсон оценивающим взглядом смерил его с ног до головы. Крупные бочковатые мышцы видны были даже несмотря на то, что на Гордоне была старая, поношенная куртка. Он был, что называется, крепко скроен и ладно сшит. Вся его фигура дышала силой и здоровьем.
«Из него получится неплохой шахтер, — решил Вильсон. — Он нам столько золота накопает, что Мэгги перестанет плакать и снова станет такой, как и раньше, — веселой и жизнерадостной!»
Однако Вильсон был не глуп и понимал, что не так-то просто заманить великана к ним в пещеру, а еще труднее заставить работать. Он может горы свернуть, но работать не любит. Это Вильсон заметил еще в ту ночь, когда великан привел их с Мэгги на шахту. Мэгги, наверное, тоже заметила, поэтому и не хочет говорить с ним на эту тему.
«Ладно, — подумал Вильсон. — Там видно будет. Может, он оттого работать не любит, что пьет много и ночует где попало. А пьянство, как известно, до добра не доводит».
Перед Вильсоном стояла довольно непростая задача: заставить великана пойти с ним в пещеру. А уж когда они придут домой — дело сделано. Мэгги — известная мастерица уговаривать. У нее он как миленький работать начнет. С Мэгги всегда так: оглянуться не успеешь, как попадешься на ее удочку и сделаешь то, чего не хочешь. Она называет это дипломатией и тактом, но Вильсона на мякине не проведешь. Он-то знает, что это сплошное надувательство.
Однако Вильсону мысль понравилась, и он решил во что бы то ни стало перехитрить великана.
— Горди.
Гордон поднял голову и посмотрел на Вильсона так, словно видел его впервые. Он уже и забыл, что рядом кто-то есть.
— Ну.
— Знаешь, мне что-то нехорошо. — Вильсон схватился обеими руками за живот.
— Да? Что такое? — нахмурился Горди.
— У меня живот болит. Я лучше не пойду сегодня в школу.
— Тогда, конечно, беги домой.
Горди подобрал под себя ноги и, чертыхаясь, встал во весь рост, щурясь на солнце.
— Куда это я шляпу свою подевал?
— Вот она. Ты на ней сидел.
Горди нагнулся, поднял шляпу и стряхнул ее об колено.
— Отведи меня домой, а, Горди?
Гордон посмотрел на Вильсона сверху вниз и поморщился:
— Домой тебя отвести?
— Угу. Мне плохо.
— Ничего. Пройдет. Сам добежишь.
Вильсон еще больше согнулся и, держась обеими руками за живот, промямлил:
— Не-е-т. Отведи меня домой, Горди. Я сам не дойду. Я умираю.
— Послушай, Вильсон… — Гордон еле ворочал языком, голова раскалывалась на части.
— Я не вру, Горди, я умру по дороге. Не дойду. Ну правда же! Это, наверное, из-за сигары…
Гордон раздраженно переминался с ноги на ногу.
— Ты что, куришь?
— Ага. Только не говори Мэгги.
Вильсон бессовестно врал, хотя и знал, что врать нехорошо. Но это была ложь во спасение, и потому он не чувствовал угрызений совести.
— Послушай, малыш… — Гордон судорожно соображал, как бы ему отделаться от Вильсона. Как-то уж очень неудачно начинался день. Явно не с той ноги встал. Ему совсем не хотелось вести мальчишку в горы.
— Ты должен меня отвести. Мэгги не переживет, если со мной что-нибудь случится.
— Что ты хочешь, чтобы я в горы сейчас полез?
— А ты что хочешь, чтобы я умер?
На самом деле Гордону было безразлично, умрет он или нет. Однако выбора не было. «Если мальчик действительно болен, то надо отвести его домой», — с тоской подумал он.
— Хорошо, хорошо. Только давай быстренько.
— Правда? Не обманываешь? Отведешь меня? — радостно блестя глазами, спрашивал Вильсон.
— Я же сказал, что отведу, значит, отведу. Идем.
— Идем… только… — Вильсон сделал ему рукой знак, чтобы он наклонился.
Гордон недоверчиво посмотрел на мальчика и сделал вид, что не понял, чего от него хотят.
— Чего?
— Наклонись.
— Наклониться? Зачем?
— Ну наклонись! — нетерпеливо и требовательно попросил Вильсон. Какие же взрослые иногда бывают зануды!
Гордон неохотно повиновался, и Вильсон, вцепившись обеими руками в его космы, начал их разглаживать.
— У тебя есть расческа?
— Расческа? — Гордон прищурился. — Я что, похож на человека, у которого есть расческа?
Он явно не походил на человека, у которого есть расческа.
— Ничего страшного. Я рукой, — сказал Вильсон. Так обычно делала Мэгги.
Вильсон пальцами расчесал ему волосы и стряхнул забившийся в спутанную бороду мусор. Мэгги не любила нерях, поэтому, прежде чем Гордон предстанет перед нею, его надо было привести в порядок. Иначе Мэгги его и на порог не пустит. Вильсон стряхнул пыль с его куртки, потом достал свой носовой платок, развернул его и поплевал посрединке с явным намерением вытереть Гордону лицо, но могучая волосатая рука предупредила его движение.
— Даже и не думай об этом, малыш, — решительно воспротивился Гордон.
«Его неплохо было бы всего хорошенько отмыть», — подумал Вильсон. Вместе с тем он прекрасно понимал, что никакая сила не заставит Гордона влезть в кадку с водой. К тому же это может насторожить и отпугнуть его, поэтому Вильсон оставил эту затею, решив, что сначала нужно довести свой первый план до конца.
Гордон удивленно следил за манипуляциями Вильсона и ровным счетом ничего не понимал.
Когда Вильсон закончил, Гордон выглядел нисколько не лучше, чем раньше.
— Что ты делаешь? — насмешливо осведомился Гордон.
— Ничего, — пожал плечами Вильсон.
— Как это ничего, когда я вижу, что ты что-то задумал?
— Да нет, ничего особенного. — Вильсон загадочно улыбнулся. — Хочешь с нами пообедать? Мэгги здорово готовит.
Гордону стало дурно при одной мысли о еде.
— Нет, обедать не буду.
— Ты подумай хорошенько.
— Я только отведу тебя домой и сразу же уйду, — подозрительно глядя на Вильсона, ответил Гордон. Мальчик казался ему совершенно здоровым.
