Шелли Такер - Запретное прикосновение
Возможно, Ройс не оставил бы без внимания этот камешек, брошенный в его огород, если бы не был так занят другим: он с изумлением наблюдал, как просто и естественно общается принцесса с несчастным крестьянским мальчиком. Куда девались ее придворные манеры и изысканный способ изъясняться? Это была совершенно другая Кьяра — ласковая, заботливая, как мать. Или старшая сестра.
Пожилой крестьянин взял из рук жены принесенную ею миску с супом, потянулся за хлебом и спросил у Ройса:
— А вы откуда путь держите, господин?
— Из Франции, — сказал тот. — Я торговец, собираюсь прикупить здесь драгоценные гранаты.
Он говорил еще что-то. Невин ему отвечал, но Ройс не мог отвести глаз от Кьяры. Та по-прежнему беседовала с мальчиком. Теперь она показывала ему фокусы — вроде тех, что вчера демонстрировал Ройсу ее отец в монастырской трапезной.
Сжав монетку в кулаке, Кьяра предложила Уоррену:
— Стукни меня три раза по руке и скажи: «Монетка, уйди!»
Тот с воодушевлением подчинился, после чего Кьяра разжала кулак — монетки там не было!
— Ой! — восторженно закричал мальчик. — Где же она?
— Я вот что думаю, господин, — говорил в это время седой крестьянин, — люди Дамона вряд ли оставили у кого драгоценности. Да чего там драгоценности, они все подчистую забрали!
— Пусть его душа горит в аду! — пробормотала жена старика.
Кьяра, услышав, о чем идет речь, спросила у женщины:
— Значит, солдаты Дамона были и здесь, в низине?
— Ох, — ответила та, — негодяи разграбили все селения, все города. Эдесса лишь чудом избежала такого. Ее жители, прослышав, как вели себя наемники, решили сразу сдаться. Без сопротивления.
— Резня была кругом! — вмешался Невин. — Сам сатана не учинил бы такого. Горели замки, дома. Тюрингские солдаты вволю напились нашей кровушки. Крестьян, благородных, с оружием, безоружных — все едино. Сами-то мы из Васау, селение такое, уж чего там творилось — и не рассказать! Дамон велел никого не щадить…
— Дедушка, пожалуйста, — раздался тонкий голосок девочки, — не говори больше об этом плохом человеке.
Морщинистое лицо старика немного разгладилось.
— Извини, детка.
Женщина сказала почти шепотом, указывая на детей:
— Бедняжки, их родителей — нашего сына и его жену — убили тюринги. А потом сожгли.
— Мой братик тоже сгорел. — Эти слова зловеще прозвучали в устах мальчика. — Я его тащил, тащил из огня и сам… видите?
Кьяра накрыла его изуродованную ручонку своей рукой.
— Я тебя понимаю, Уоррен. Я тоже потеряла брата в этой войне.
Если бы Ройс умел плакать, он бы сейчас зарыдал — такую жалость и сочувствие вызывали у него два этих существа из разных миров, но объединенные общим горем.
Казалось, его сердце растаяло. Каким же он был глупцом, когда уверял себя, что эта девушка бесчувственна, черства, не хочет ничего знать, кроме нарядов и книжек!
— Дедушка везет нас на запад, — рассказывал тем временем мальчик. — Говорит, там будет лучше.
— Он прав, — откликнулась Кьяра. — Мой отец…
Она чуть не вскрикнула, потому что Ройс наступил ей под столом на ногу. Девушка уронила ложку в миску с супом, и брызги, к счастью, уже остывшие, полетели ей в лицо. Взгляд, которым она его смерила, красноречивее всяких слов говорил о том, куда она хотела бы кинуть эту миску с остатками ячменной похлебки.
Выловив ложку, Кьяра принужденно улыбнулась и продолжила:
— Мой отец живет как раз на западе. Он считает, что люди должны ехать туда.
Ройс улыбнулся этой нехитрой лжи.
— У тебя на подбородке остатки ужина, женушка, — ласково сказал он.
— Спасибо, муженек, — в тон ответила Кьяра. — Сейчас вытру.
Ройс неожиданно привстал, протянул руку через стол и коснулся ее лица. Верхней губы.
Лучше бы он этого не делал! Он почувствовал, как под его пальцами лицо Кьяры сперва словно окаменело, потом запылало, как огонь в очаге у него за спиной.
А все, что было вокруг — люди, стол, скамейки, простая, но сытная еда, — куда-то исчезло. Он видел только ее лицо, губы; ощущал их влажное тепло.
И желал сейчас лишь одного: прикоснуться к ее шее, к волосам и слиться с Кьярой в поцелуе. Это было ему необходимо как воздух.
Невин учтиво кашлянул.
— Вижу, вы молодожены, правильно я говорю?
Он многозначительно покачал головой и, так как никто ему не ответил, ухмыльнулся и отпустил сальную шутку. Но и она повисла в воздухе.
Впрочем, до Кьяры дошел ее смысл, потому что она резко отпрянула и жарко вспыхнула.
— Ох, что ты наделал, старик! — всплеснула руками его жена и добродушно улыбнулась. — Посмотри, как смутил бедную женщину.
Тем не менее обстановка разрядилась, и Ройс уселся на место. Но в голове его по-прежнему словно стучал барабан.
Невин никак не хотел слезать со своего конька. Ухмылка не сходила с его лица, и он продолжал разговоры о том же, подмигивая и прыская в кулак.
— Не бойтесь размолвок, господин. Хотите, дам совет, а? Следуйте ему, и никакая ссора вам не страшна. Чуть что — слышите меня? — ныряйте с женой в постельку, и раздоров как не бывало.
Увидев, что Ройс и Кьяра уставились на него, точно пытаясь понять, о чем он толкует, неунывающий погорелец и беженец принялся жестами пояснять свою нехитрую мысль.
— Невин! — одернула его жена. — Ты прекратишь или нет? Совсем свихнулся, старый. Целый день вино хлещет.
— А что мне еще остается? — трезвым голосом отозвался супруг. — Если про вино да про шутки позабыть, то прямо головой в омут!
Женщина погладила Кьяру по спине.
— Не слушай его, милая. Мужчины, они все такие, настоящие животные.
— Помнится, ты частенько забывала об этом.
— Прекратишь ты наконец, пьяный глупец? — взорвалась его жена. — Здесь дети!
Впрочем, те были так поглощены едой, что не обращали ни малейшего внимания на препирательства взрослых и на их не вполне приличные намеки.
Чего нельзя сказать о бедной Кьяре. Она чуть не упала в обморок от простецких доброжелательных шуток Невина, и Ройс пришел ей на помощь.
— Спасибо за компанию, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Прошу нас извинить, но мы устали за день и хотим отдохнуть. Спокойной всем ночи.
Неутомимый Невин состроил понимающую гримасу и готов был уже отпустить новую шутку, не супруга вовремя перебила его, пожелав всяческих благ молодым господам.
Ройс подал руку Кьяре, и они покинули столовую, причем у девушки не было даже сил, чтобы пожелать новым знакомцам доброй ночи, и она только кивнула.
Теперь в их комнате, как заметила Кьяра, у самой двери горел факел, а возле кровати стояла маленькая жаровня. От пламени по стенам и глиняному полу пробегали причудливые тени.
