Мэдлин Хантер - По воле судьбы
– Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась Джоан, когда он приблизился.
– Приехал купить кое-что из твоей посуды.
Она смягчилась.
– Правда?
– Зачем мне врать тебе?
– О чем же ты тогда разговаривал с Джорджем? Думаю, ты приехал еще и проучить его за случившееся.
Похоже, она не одобряла вмешательство Риза в ее жизнь.
– Ты права, и это тоже, но все так перемешалось.
– Это как?
– Я действительно приехал, чтобы купить посуду, – сказал он, показывая пергамент, – но так случилось, что вместо посуды я купил тебя.
Глава 7
– Купил меня?
– По правде говоря, не тебя – я выкупил твой договор ученичества.
– Ты не можешь этого сделать.
– Не только могу, но и сделал.
– Тогда вернись и скажи, что передумал.
– Нет. Сделка заключена.
Джоан показалось, что ее голова сейчас расколется пополам. Она оттолкнула Риза и прошла мимо, свирепо поглядывая на дом Джорджа.
– Тогда я покончу с этим бездельником, этой пьяной тряпкой, и никакой сделки не будет!
Риз поймал ее за руку и удержал. Джоан попыталась освободиться и свирепо взглянула ему в глаза. Взгляд Риза был непреклонен и предупреждал о том, что ей от него не уйти.
– Ты, конечно же, поступил так, чтобы посмеяться надо мной?
– Нет.
– Тогда зачем?
– Мне не понравилось, что ты в долгу перед таким человеком, не говоря уже о том, что ты не свободна.
– Рыцарский порыв. Как благородно! Если уж ты вмешался, чтобы отстоять мои права, дай мне клеймо. Когда оно у меня будет, я заставлю Джорджа заплатить все, что я у него заработала.
– Я не оставлю тебя здесь. Джордж продает своих работниц желающим поразвлечься. Когда-нибудь он и тебя так же продаст.
– Он не посмеет…
– У него нет ни чести, ни совести.
– Но и твоя честь довольно сомнительна, если ты покупаешь меня только для того, чтобы не дать это сделать кому-то другому.
На мгновение Джоан удалось увидеть в его глазах подтверждение своим словам, выражение ее лица осталось непреклонным.
– Пойдем, заберем твои пожитки. Ты едешь со мной, лошадь ждет за домом.
Потемнев от гнева, она перевела взгляд на дом. Безумная мысль мелькнула в ее мозгу, лихорадочно работающем в поисках выхода.
Риз приехал сюда, чтобы увезти ее – вот истинная цель его приезда. Договор ученичества лишь упростил решение его задачи и не оставил ей выбора. А верхом он приехал, чтобы удобнее было возвращаться в город вместе с ней.
Но зачем все это? Недавно его вызывал к себе Мортимер. Что, если в разговоре, как это часто бывает у мужчин, Риз упомянул плиточницу по имени Джоан?
Она подавила накативший волной страх. Что, если и так? Девушек по имени Джоан тысячи, и упоминание о какой-то нищенке с таким именем совсем не обязательно должно натолкнуть Мортимера на мысли о ней. У него нет причин подозревать, что плиточница Джоан окажется той самой Джоан, которая была свидетельницей самых гнусных его преступлений и могла подтвердить слухи о них. Вполне возможно, Мортимер решил, что та, другая Джоан мертва, и давно позабыл о ней.
Она надеялась, что так и есть, но наверняка не знала, а значит, рассчитывать на это нельзя.
– Твой брат здесь? – между тем спросил Риз.
Ее сердце замерло. Девушек по имени Джоан тысячи, но далеко не у каждой из них есть брат по имени Марк, а уж тех, кто пришел сюда от границ Уэльса три года назад, еще меньше.
– Зачем ты пришел? Кто тебя послал?
– Я начинаю думать, что меня послал дьявол. Сейчас мы заберем твои вещи и, если твоего брата нет дома, попросим сказать ему, когда он вернется, где тебя можно найти.
– Я не поеду с тобой.
– Ты предпочитаешь быть рабыней и шлюхой Джорджа?
– Если женщина – шлюха, чья – не имеет значения. Не рассчитывай, что в знак благодарности я осыплю тебя ласками и стану твоей.
– Я на это и не рассчитывал.
– Тогда, скорее всего, ты извлечешь из этого какую-то другую выгоду. Может быть, ты хочешь ублажить своего покровителя?
– Я не жду от этого ничего, кроме неприятностей, и не ублажаю своего покровителя, напротив, придется выслушать нотации от моего цехового мастера и приходского священника. Послушай, давай поскорее унесем ноги из этого места. Солнце и твоя горячность сжигают остатки моего благодушия.
Широкими шагами Риз направился вперед, таща ее за собой. Джоан вырвала свою руку, но последовала за ним, с трудом сдерживая волнение. Даже если все, что он говорит, правда, они с Марком будут подвергаться гораздо большей опасности, поселясь внутри городских стен. К тому же ей придется оставить плиточную мастерскую. Она не будет скучать по этой адской работе, но ей будет не хватать печи. Как она заработает на хлеб им с Марком, где будет обжигать свою посуду, статуэтки? Где возьмет глину?
Пока они шли к хижине, их провожали долгие взгляды работниц.
– Здесь работают только женщины? – поинтересовался Риз.
– Женский труд стоит дешево, а этот пьянчуга платит и вовсе жалкие гроши, но у женщин, которые сюда приходят, нет выбора: им некуда больше идти, разве что в публичный дом.
– Если не считать того, что по ночам это место становится публичным домом.
– Они говорят себе, что здесь неплохо, и верят, что наступит такой день, когда они смогут уйти.
– Не сомневаюсь, что и ты так думала. Но ты все еще здесь, не так ли? Разве он платит тебе достаточно, даже если учесть, что ты ученица и не отказываешься работать по ночам?
– На еду нам с Марком хватает. Джордж понимает, что, если я умру от голода, договор ученичества не будет стоить и ломаного гроша.
Риз тихо выругался.
– Зачем ты подписала его?
– Чтобы выжить, – Джоан толкнула хлипкую дверь хижины. – Когда Ник умер, я была в отчаянии. Пока Ник был жив, он не требовал с нас денег за жилье, но то был Ник, Джордж не такой. Нам нужна была крыша над головой и какие-то деньги. Я надеялась выкупить этот пергамент через год, но…
«Но», так же как и «может быть» постоянно становились у нее на пути. Ее жизнь в течение трех лет была чередованием этих вариантов.
Джоан натянула зеленое платье. Чтобы сложить свои пожитки, ей не потребовалось много времени – несколько застиранных сорочек, серо-коричневых от глины, рваные лохмотья серой ткани, пара глиняных чашек и мисок, грубые приспособления, которые она сделала, чтобы обрабатывать свои статуэтки. Из-под соломенного тюфяка Джоан достала припрятанные монеты и нож, осторожно вытащила деревянную доску из-под единственной лавки – на ней были новые статуэтки. Принесла сундук, в котором хранились остатки завернутой в тряпки посуды, задумчиво посмотрела на маленькие фигурки святых.
– Заверни их в серое платье или в сорочку, – посоветовал Риз.
