Мэдлин Хантер - По воле судьбы
– Я ничего не знал! Она не вернулась, и я подумал, что она, должно быть, сбежала, чтобы не платить мне долг, и при этом прихватила мое добро. У нее была моя повозка и вся плитка, ведь так? Я и решил, что она обокрала меня, мне и в голову не пришло, что она отбывала наказание.
– Если бы ты так думал, то обязательно искал бы ее. – Риз оттащил Джорджа от двери, крепко держа за воротник. – Какой еще долг? Ты что-то сказал о ее долге.
– У меня есть расписка. Она подписала договор на пять лет.
Риз отшвырнул Джорджа в сторону.
– Найди его. Я хочу посмотреть этот договор.
Джордж испуганно кивнул и принялся рыться в своих бумагах. Наконец откуда-то из недр сундука появился покрытый жирными пятнами, сложенный вчетверо лист пергамента. Джордж дрожащей рукой протянул его Ризу.
Каменщик поднес документ к окну, – похоже, настоящий. В документе стояло ее имя, этот договор обязывал ее работать на плиточника за десять шиллингов и хижину в течение пяти лет.
Риз ненавидел такие договоры – это была последняя попытка отчаявшегося человека со временем вернуться к нормальной жизни. Хозяин за бесценок получал бесправного раба, с которым можно было делать все что угодно, а раб – скудную пищу, кров и надежду со временем стать свободным. Человек не должен выбирать между свободой и жизнью. Джоан, поставив свою подпись под этим договором, надеялась получить клеймо мастера, как это обычно происходило в таких случаях, а на самом деле добровольно сдавала себя в рабство на пять лет за жалкие гроши и крышу над головой.
Ярость буквально пронзила Риза. Ему безумно захотелось ударить Джорджа, давно превратившегося в жалкое животное. Плиточник съежился, будто угадав мысли Риза.
– Выгодная сделка, Джордж. Она искуснее многих плиточников, и уж определенно искуснее тебя.
Джордж выглядел обиженным, несмотря на страх перед посетителем.
– Она искусна, но вряд ли может сравниться со мной. Она хорошо выполняет свою работу в мастерских, но не намного лучше остальных.
– Я думаю, она руководит работой, пока ты заливаешь вином глаза, таращишься на своих работниц и позволяешь глазеть на них таким же свиньям, как ты сам.
– Я хозяин мастерских, и я управляю ими. Это мое ремесло, я унаследовал его от отца. Джоан полезна в работе, но я легко обойдусь и без нее.
– В таком случае, если она уйдет, ты не будешь особо переживать из-за этого, – слова сорвались с языка раньше, чем Риз успел подумать.
Джордж нахмурился. Риз опустил руку ему на плечо, сжал, словно тисками, и помахал договором перед носом.
– Ты платишь ей десять шиллингов и предоставляешь жилье. Я бы сказал, что все вместе это стоит не более одного фунта. Так ведь?
Казалось, Джордж согласится на все, только бы остаться в живых. Риз между тем продолжал:
– Я возмещу тебе то, что ты потратил. Завтра к тебе придет человек с деньгами, и ты заключишь договор со мной. Согласен?
– Согласен.
– И еще.
– Все что угодно, только не…
– Ты когда-нибудь предлагал ее мужчинам? Заставлял продавать свое тело? Все это время, пока она жила здесь и батрачила на тебя, ты, издевался над ней? – задавая этот вопрос, Риз вспомнил ее страх и отчаяние и уже готов был сжать горло Джорджа железной хваткой.
– Никогда! Клянусь Господом и всеми святыми, что я никогда…
– Ты же пять минут назад предлагал мне уступить одну из своих работниц.
– К ней это не относилось, да она бы и не пошла на это. Ни за деньги, ни за что другое. Она ненавидит мужчин, действительно ненавидит. Однажды я по-дружески предложил ей разделить со мною скромный ужин, выпить эля, и чем же это закончилось, как вы думаете? Проснувшись ночью, я увидел ее стоящей надо мной с ножом в руках. Она грозилась перерезать мне горло, если я только помыслю о чем-либо этаком. У нее скверный характер, подчас она бывает злой, просто чертовка. В конце концов, Джоан моя собственность. Что она о себе возомнила? Кто она такая, чтобы…
– Если я когда-нибудь узнаю, что ты обижал ее или позволял другим обижать – я вернусь, и тогда ты пожалеешь, что родился на свет.
– Если она сказала тебе, что я ее обижал, то обманула тебя. Я никогда…
– Сиди здесь и носа из дома не высовывай, пока мы не уедем!
Джордж обиженно вздохнул.
– Да, для человека, который приезжает и говорит, что совсем не хочет покупать женщину и все-таки покупает ее, вы слишком грубо обошлись со мной, гордость моя задета.
Риз распахнул дверь и вышел на улицу. Здесь, не видя Джорджа, он начал понемногу успокаиваться, ярость уступила место другим мыслям. Он задумался над тем, что только что сделал.
Взглянув в сторону плиточной мастерской, каменщик отметил, что его появление не ускользнуло от внимания Джоан – она вышла из мастерской, но остановилась на полпути, так и не дойдя до хибары Джорджа. Она стояла, опустив руки, и внимательно рассматривала Риза. Взгляд ее был колючим, неприветливым, видимо, это был как раз тот случай, когда в ней проявлялись качества, о которых предупреждал Джордж.
Риз тем временем уставился на грязный пергамент, который держал в руке. Он никак не мог поверить, что только что купил его. Это была безумная выходка, порожденная вспышкой гнева. Раньше он в большинстве случаев осуждал такие поступки.
Он и сам был потрясен своей поспешностью, тем, что только что сделал, и не потому, что не верил в то, что свободу можно купить или продать; он вдруг осознал, что, поступая подобным образом, берет на себя ответственность за эту женщину, практически уже взял, а ведь это могло обернуться такой обузой! Раньше он всегда избегал скоропалительных решений. А это… Это в корне изменит его образ жизни, жизни мужчины, который поступал, как ему того хотелось, и занимался тем, чем считал нужным.
Он должен вернуться и отказаться от всего. Сейчас же, как можно быстрее.
Джоан скрестила руки на груди, с любопытством и подозрением рассматривая Риза.
А он вспоминал, какой она была в тот первый день на рынке, потом в колодках. Он представлял ее отбивающейся от Джорджа и его пьяных дружков, бесстрашную, но сломленную.
Риз опять ощутил вкус ее губ, упругость груди, почувствовал ее тело в своих объятиях.
Он пошел по направлению к мысу, навстречу Джоан, осознавая, что его поступок обусловлен не только достойными причинами, часть из них не имела ничего общего с желанием защитить ее. И снова стремление защитить эту женщину смешивалось с жаждой обладания ею.
Джоан смотрела на него, чертовски привлекательная даже в грязном платке и сорочке, на которой кусками засохла глина. Его ничуть не удивило неприветливое выражение ее лица, Риз понимал, что, даже если они сумеют найти общий язык, Джоан не скоро станет приветливой с ним.
