Жаклин Санд - Мадам Флёр
– Дирижабль, – поправил ее Анри, – ведь я могу им управлять[3]. Да, я верю, что заставит. Двадцать четвертого сентября мы поднимемся на дирижабле с Парижского ипподрома – я и Габриэль.
– И это будет значимым событием, – негромко заметил виконт. Госпожа де Виньоль оглянулась на него, сверкнула дивными глазами.
– А что же дальше? Как он полетит? Ведь он должен поднять не только двигатель и вас!
– Верно, верно! – вскричал Жиффар, глядя на молодую женщину с большим интересом. – Что ж, все это вместе весит чуть более полутора тонн. Мой двигатель закрыт со всех сторон, чтобы не случилось пожара, а труба выведена концом вниз, – он показал, и госпожа де Виньоль склонилась, с интересом рассматривая конструкцию. – Еще есть трехлопастной винт или, как я его называю, пропеллер, – Анри двинулся вглубь ангара, и Флер пошла за ним; Годар остался на месте, явно забавляясь, и переглянулся с Сезаром. – Диаметр его три с половиной метра, а вращается на валу он со скоростью сто десять оборотов в минуту.
– А поднимет вас вот этот шар? – Госпожа де Виньоль указала на наполовину заполненную газом оболочку дирижабля. – Он… это непохоже на шар…
– Все верно. Оболочка имеет форму веретена, в самой широкой части она достигает двенадцати метров, а вообще-то ее длина – сорок четыре, – похвастался Анри. Свой дирижабль он, как было уже сказано, любил до чрезвычайности. – Она заполняется водородом. Под оболочкой будет подвешен брус – вот он – длиной двадцать метров, и заканчивается он рулем. Сюда крепится пропеллер… На брусе будет висеть вот эта платформа для паровой машины и нас с Габриэлем. Я рассчитал, что дирижабль может поднять еще около двухсот сорока килограммов. Я долго совершенствовал свое изобретение. И сейчас осталось совсем немного – подогнать последние детали и провести испытания!
– Которые, я надеюсь, завершатся успехом, – произнес Годар вполголоса.
Анри услышал.
– В вас-то я верил, друг мой! – воскликнул он с укоризной. – Верил, что вы во мне не сомневаетесь!
– Анри, если бы я сомневался в вас, то не сидел бы сейчас тут с вами, приглядывая, чтобы вы не увлекались слишком сильно. Поверьте, совершенству есть предел, и все у вас и так уже хорошо. А уж виконт и вовсе не ездил бы к вам, не веря в успех. Он не из тех людей, что выбрасывают деньги на ветер, причем в буквальном смысле – в этом случае; верно я говорю, Моро?
Сезар кивнул.
– Так вы финансируете эту затею? – полюбопытствовала госпожа де Виньоль. – Ах да, вы же говорили вчера.
– В прошлом году Анри показал мне свои чертежи. И я подумал – отчего бы и нет? Я люблю подобные вещи, к тому же, вправду верю, что дирижабль полетит.
– А вот многие в этом сомневаются, – буркнул Годар, – паршивые газетенки готовы нас в пух и прах разнести. Я-то уже привык к их грязным инсинуациям, но иногда все же возникает вопрос – есть ли у журналистов честь и совесть?
– Боюсь, ответ на этот вопрос вас не обрадует, – сказал Сезар. – Так что приготовьтесь. Даже когда дирижабль взлетит, вы получите в газетах целые горы грязи. Вас, Анри, станут называть неудачником в любом случае – даже если вы долетите на своем дирижабле до Африки.
– Э, – сказал Жиффар, – да я не читаю газеты. От этого аппетит портится.
– И кстати об аппетите! – Сезар окликнул Габриэля, возившегося в углу с сеткой, которая крепилась на оболочку дирижабля, и попросил того сходить в карету за предусмотрительно захваченной корзиной – не пустой, ясное дело.
Не прошло и четверти часа, как все устроились за столом и вкушали скромный, но вкусный ужин. Госпожа де Виньоль совсем развеселилась, засыпала Годара и Жиффара вопросами о полетах на шаре, чем окончательно расположила к себе обоих. Виконт участия в оживленной беседе почти не принимал, сидел, вертел в руке бокал с вином и не сводил глаз с вдовы.
Она вовсе не походила на женщину, способную отравить старика, не походила, и все тут! Интуиция говорила Сезару, что госпожа де Виньоль (в мыслях он уже невольно называл ее Флер, опережая события и желая их опередить) невиновна в убийстве, но то, что она приносила письма, отрицать нельзя. И если она знала, кому именно их доставляла, то ее актерские данные просто колоссальны. Так непринужденно беседовать со своей жертвой – это надо уметь! Именно интерес госпожи де Виньоль, именно ее непритворное любопытство, выказываемое так доверчиво и открыто, заставили Сезара засомневаться. Не кроется ли за этим история темнее, чем он полагал? Может ли кто-то манипулировать ею? А если так, то кто он, этот таинственный кукловод?
В любом случае, решил виконт, следует немного попридержать свой интерес; продолжать следить за домом на улице Вье-Коломбье, сделать вид, что занят чем-то, дабы не спугнуть добычу. Может, именно сегодня госпожа де Виньоль собиралась доставить очередное угрожающее послание, а виконт своим приглашением спутал все ее планы! Нужно дать ей возможность попасться в ловушку, из которой не будет выхода. Сезару претило так играть с этой женщиной, которая пришлась ему по душе, однако она была виновна – это отрицать бессмысленно.
Он так и не стал участвовать в беседе, позволив Анри и Эжену проникнуться добрыми чувствами к госпоже де Виньоль; видно было, что оба они тоже вызывают у нее симпатию. Распрощались они сердечно.
Сезар проводил Флер до коляски, помог сесть и, извинившись, покинул ее на несколько минут, сказав, что забыл в мастерской трость.
Годар и Жиффар оживленно говорили, уже не о госпоже де Виньоль, а о принципах работы двигателя.
– Прелестная женщина! – воскликнул, однако, аэронавт, увидав Сезара. – Значит, вы постучались к ней в двери, истекая кровью? Хм?
– Вам она приглянулась? – в свою очередь, вопросил Сезар.
– Мила, чрезвычайно мила. Согласны, Анри? Наш виконт так давно ни за кем не ухаживал!
– С ухаживаниями придется повременить. Итак, Анри, вам она тоже по душе? – Жиффар кивнул. – Очень хорошо, потому что именно она носит вам письма.
Лицо Анри окаменело. Он вскочил.
– Черт возьми!
– Какие письма? – подозрительно спросил Годар. Анри отмахнулся от него.
– Она? – произнес он, будто не веря. – И весь сегодняшний вечер…
– Нет, нет. Я предполагаю, что она просто не знает, кому доставляет эти послания. Мне хотелось бы так думать, иначе коварство Далилы покажется невинностью по сравнению с коварством этой женщины, – усмехнулся виконт. – Тем не менее, я слежу за нею и за ее перемещениями. Я хотел бы поймать ее на месте преступления, однако на это потребуется время. Пока же… Я долго размышлял над этой загадкой, Анри.
– И что надумали?
– Что мои люди покараулят и здесь, и у вашего дома.
